– Если вы ищете дорогу домой, – сказал Аарон, четко выговаривая английские слова, – то это туда. – И он указал в сторону шоссе.
Лиззи осклабилась. Повезло ей найти амиша, вообразившего себя комиком разговорного жанра.
– Благодарю, но я уже нашла то, что искала.
Он замер на месте. Лиззи дала ему с минуту потомиться, воображая себе разные скверные улики, которые могли бы возникнуть при расследовании убийства.
– И что бы это могло быть, детектив?
– Вы. – Лиззи прикрыла глаза от солнца. – Интересно, найдется у вас для меня минутка?
– У меня в запасе много минут, и все они служат нашей общей цели.
Он зацокал языком, понукая лошадей, и Лиззи потрусила рядом с ним, пока он снова не остановился.
– Не хотите поведать мне о ней?
– Управлять моей фермой, – ответил Аарон. – А теперь извините меня…
– Полагаю, мистер Фишер, вы могли бы уделить мне несколько драгоценных минут, для того чтобы спасти вашу дочь от тюрьмы.
– Моя дочь не сядет в тюрьму, – упрямо произнес он.
– Не вам это решать.
Фермер снял шляпу. Он вдруг показался Лиззи уставшим и гораздо старше, чем она считала.
– И не вам, а Господу. Я верю в Его суд, как верит и моя дочь. А теперь прощайте.
Он отпустил вожжи, и мулы дружно рванули вперед под скрип плуга, вспахивающего землю.
Лиззи смотрела, как фермер удаляется.
– Скверно, что Господь не будет сидеть в коллегии присяжных, – пробормотала она, отправляясь в неблизкий путь к фермерскому дому.
Элли вытерла остатки грязи с кухонного стола. На кухне было чертовски жарко! Боже, что бы она ни дала за кондиционер или электрический вентилятор! Но она пообещала Саре, что займется уборкой, поскольку, утешая Кэти, почти не принимала участия в консервировании.
И что прояснилось в ходе этой последней конфронтации? У нее в голове кусочки пазлов начинали вставать на свои места: избирательная амнезия Кэти, отрицание ею беременности и рождения ребенка, ошеломленный вид Сэмюэла при их последнем разговоре. Впервые после своего приезда на ферму Элли испытывала не отвращение при мысли о совершенном Кэти убийстве новорожденного, а жалость.
Будучи адвокатом защиты, она поддерживала часть своих клиентов, совершивших ужасные преступления, но интуитивно работала с большей отдачей, когда могла уразуметь, что именно довело их до этого. Женщина, убившая мужа, когда тот спал, представляется не таким уж чудовищем, если учесть, что он бил ее на протяжении тридцати лет. Насильник с татуировкой свастики на переносице кажется менее страшным преступником, если подумать о нем как о мальчике, которого совращал отчим. И амишскую девушку, убившую своего новорожденного ребенка, нельзя простить, но, безусловно, можно понять, если отец этого ребенка изнасиловал ее.
С другой стороны, это последний гвоздь, вбитый в гроб Кэти. С точки зрения мотива преступления для молодой женщины вполне логично убить ребенка, зачатого во время изнасилования. А это означало, несмотря на то что Элли сочувствовала Кэти и надеялась защитить ее, в процессе защиты об изнасиловании нельзя было упоминать.
Элли отжала губку в раковине. Интересно, начнет ли Кэти теперь ей доверять? Она подумывала снова подняться наверх, чтобы Кэти не проснулась в одиночестве.
Услышав за спиной звук открываемой двери, Элли закрыла кран и вытерла руки о внушительный фартук, взятый у Сары.
– Рада, что вы вернулись, – стоя спиной к двери, сказала она.
– Признаюсь, это сюрприз.
Элли обернулась и вместо Сары увидела Лиззи Манро. Взгляд следователя переместился с влажных от пота волос Элли на подол фартука.
Сложив руки на поясе, Элли выпрямилась, стараясь придать себе в этом одеянии как можно более внушительный вид.
– Вам следовало бы снять ту ленту, огораживающую место преступления. Тут есть люди, которые пытаются наладить свою жизнь.
– Лента не моя. Вызовите полицию штата.
– Дайте мне передышку, детектив.
– Насколько мне известно, ее должны были снять уже несколько дней назад, – пожала плечами Лиззи. – У нас есть все необходимое.
– Вы так считаете.
– Это дело будет выиграно на основе данных судебной экспертизы, мисс Хэтэуэй. Уберите туман и домыслы, и останется мертвый младенец.
– Вы говорите как прокурор, – усмехнулась Элли.
– Профессиональный риск.
– Тогда непонятно, зачем для такого очевидного дела вам понадобилось опрашивать Фишеров.
– Даже здесь, в тени Филадельфии, мы знаем, как при расследовании прикрыть задницу.
Элли сделала шаг вперед:
– Послушайте, если вы полагаете, что речь идет о науськивании юридической службы большого города на окружного прокурора маленького городка, можете прямо сейчас сказать Джорджу…
– Скажите Джорджу сами. Я не посыльный. – Лиззи бросила взгляд в сторону лестницы. – Мне бы хотелось поговорить с Кэти.
– Еще бы! – громко расхохоталась Элли. – Лично мне хотелось бы выпить «Маргариту», сидя под кондиционером. – Она дернула плечами. – Приехав сюда, вы знали, что я не подпущу вас к своей клиентке. Я уверена, Джордж поймет, если вы скажете ему, что не смогли взять показания у обвиняемой или ее отца.
Глаза Лиззи распахнулись:
– Как вы смогли…
– Скрытое преимущество, – с самодовольным видом сказала Элли.
Детектив направилась к двери:
– Могу предположить, что этот дом скоро начнет вас раздражать. – Она жестом указала на фартук Элли. – Простите, что мешаю… юридической работе большого города.
Элли уставилась на дверь, закрывшуюся за Лиззи, потом сняла фартук, аккуратно сложив, повесила его на спинку стула и пошла проведать свою клиентку.
Леви в очередной раз вытянул шею, пытаясь убедиться, что Аарон и Сэмюэл по-прежнему заняты работой в поле, потом провел ладонью по изогнутому капоту автомобиля Лиззи Манро. Автомобиль был красный, как яблоки, что росли в саду его тети Фриды, и такой же гладкий, как крошечный водопад, льющийся с плотины на ручье Фишеров. Металл был теплым на ощупь. Леви закрыл глаза, воображая, как сидит за рулем, выжимает газ и мчится по дороге.
– Видел такие раньше?
Леви чуть не подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись и увидев перед собой даму-следователя, которая приезжала в тот день, когда они обнаружили мертвого младенца, он залепетал слова извинения.
– «Мустанг» шестьдесят шестого года, с откидным верхом, один из последних из вымирающей породы. – Лиззи положила руку на то место, где только что была рука Леви, похлопывая автомобиль, точно лошадь. – Хочешь взглянуть на двигатель?
Она протянула руку и включила зажигание, после чего капот неожиданно приподнялся. Детектив открыла защелку и откинула капот, выставляя напоказ его вращающееся работающее нутро.
– Смол-блок V8, с трехскоростной ручной коробкой передач. Этот красавчик умеет летать, – улыбнулась она. – Когда-нибудь ездил на скорости больше ста миль в час? – (Вытаращив глаза, Леви покачал головой.) – Ну, если на горизонте патрульные, то и я – нет.
Подмигнув парню, она снова залезла рукой в машину. Машина немедленно затихла, оставляя сзади еле заметное облачко выхлопа.
Детектив снова улыбнулась Леви:
– Я знаю, ты не шофер. Тогда что ты здесь делаешь?
– Я работаю с Сэмюэлом. – Леви кивнул в сторону поля.
– Ах, вот оно что…
– Он мой кузен.
Детектив подняла брови:
– Значит, ты тоже хорошо знаешь Кэти?
– Ну да. Здесь все знают, что они в скором времени собирались пожениться. Они встречаются уже год.
– Почему он до сих пор не сделал ей предложение?
Леви пожал плечами:
– Еще не подошло время свадеб – это одно. Обычно свадьбы играют в ноябре, после сбора урожая. Но это произойдет, только если Сэмюэл сможет удержать ее от ссор.
– Кэти?
– Иногда она просто сводит его с ума.
В надежде, что детектив не заметит, Леви робко выставил большой палец и снова прикоснулся к боку автомобиля.
– Может быть, им стоит встречаться с кем-то другим, – предположила следователь.
– Для Сэмюэла это будет еще хуже. Он давно бегает за Кэти.
Следователь важно кивнула:
– Полагаю, ее родители хотят видеть Сэмюэла своим зятем.
– Конечно.
– Они расстроятся, если Сэмюэл с Кэти разойдутся?
Леви искоса взглянул на нее:
– Разойдутся?
– Расстанутся. Начнут встречаться с другими. – Следователь вздохнула. – Найдут себе других милых.
– Ну, Сара рассчитывает, что свадьба состоится осенью. Аарон наверняка будет сожалеть об этом.
– Похоже, не просто сожалеть, а сердиться. Он мне кажется весьма строгим папашей.
– Вы его не знаете, – покачал головой Леви. – Даже если Кэти не выйдет замуж за Сэмюэла, отец не откажется от нее, как отказался от Джейкоба.
– Джейкоб? – повторила детектив.
– Да, знаете, это брат Кэти.
– Джейкоб. Ну конечно. – Лиззи открыла водительскую дверь машины и включила двигатель, потом, к его удивлению, протянула ему руку. – Молодой человек, приятно было пообщаться.
Они обменялись рукопожатием, и Леви смотрел, как детектив, постепенно разгоняясь, отъезжает на «мустанге».
Посреди ночи Кэти почувствовала, как рот и нос ей закрывает чья-то рука. Заметавшись на постели и на миг позабыв, где находится, она схватила эту руку и укусила ее за пальцы. Она услышала приглушенную брань, а потом рука исчезла, и она ощутила, как к ее рту настойчиво и нежно прижимаются чьи-то губы.
В это мгновение обволакивающий ее сон улетучился, и она оказалась в квартире Джейкоба, на его диване, и к ней всем телом прижимался Адам. На миг оторвавшись от нее, он прижался лбом к ее лбу.
– Не могу поверить, что ты меня так укусила.
Она улыбнулась в полумраке:
– Не могу поверить, что ты меня так напугал. – Кэти погладила его по щеке, загрубевшей от ночной щетины. – Я рада, что ты решил остаться.
Она увидела, как у него блеснули зубы.
– Я тоже рад, – ответил Адам.
Он отложил поездку в Новый Орлеан на следующую неделю. Кэти сочинила сложную историю о том, что собирается погостить у Мэри Эш, а на самом деле задумала поехать в Стейт-Колледж. Даже мать в этот раз не знала, что Кэти поедет к Джейкобу.