Мысли летают где-то, и я вовсе не вникаю в разговор за столом. Я даже не смотрю, кто сел с нами, а кто нет.
Ведь если я впущу эти мысли в голову, я сразу начну волноваться. Ведь рядом он. Вспоминать тот поцелуй в больнице. Ну, вот. Сама себе же напомнила. Зачем? Я играю против себя что ли?!
А когда в лёгкие долетел его аромат, и вовсе закрыла глаза. Он что сел возле меня? Но там, же сидела Таня. Повернуть лицо и посмотреть, не решаюсь. Он слишком близко. Я пока не готова к этому.
Но мне приходиться вернуться к всеобщему разговору, так как слышу своё имя.
— Наташа, вот это ты сегодня зажгла на паре. Степа, а ж дар речи потерял, — комментирует Саня. Я же поворачиваю лицо к нему. И сразу же вижу Горского по правую руку от меня.
— Спасибо, Саш. Но на самом деле ничего такого я не планировала. Он сам ко мне придирается.
— Я вам говорю, он глаз на неё положил, — не сдерживает своих эмоций Таня. — В том семестре четверку ей влепил. Хотя там твердая пятёрка была.
Ну, кто её тянет за язык. Не при Горском это же обсуждать.
— Не придумывай, Танюш. У тебя большая фантазия, — говорю я.
— Я бы с тобой поспорил, черри — подключается Макс. — Слышал, что он слаб на "передок" и всеми путями клеится к студенткам.
Ещё один профессор нашелся. Масла в огонь подливает.
— Это тебе, — вдруг подвигает ко мне ближе стакан с кофе, Гордей.
Все вокруг как будто забывают о нас и о разговоре, который мы только что вели. Они тупо начинают говорить на другую тему. Я же перевожу взгляд на Гордея.
Его черты лица ни капли не изменились. Он не изменился. Такой же красивый. Разве что глаза стали тускнея. Не такие, ярко голубые, как в ночь нашего знакомства.
— Зачем? — все, что могу выдавить из себя.
Мы же можем с ним вести обычную, дружескую беседу?! Раз я его не помню, значит в этом, нет ничего плохого. Никто с здесь присутствующих не знает о нашем романе. А значит, я спокойно могу притворяться дальше. Но вот, спокойно ли?!
Один его аромат будоражит всё моё тело. И пульс зашкаливает выше нормы. Сердце стучит как сумасшедшее. А руки предательски дрожат. Они до безумия хотят ощутить его грубую кожу. Они хотят дотронуться до его щеки…
Гордей тем временем легонько наклоняется ко мне. И шепчет совсем тихо. Чтоб слышала только я.
— Тогда в больнице, я ежедневно ходил с тобой в кафе. Ты не видела меня. Так поглощена была своими мыслями и кофе, что не замечала никого. И тогда я обратил внимание, что тебе всегда мало одной чашки кофе. Ты допивала первую, и шла следом за второй. Вот поэтому, это кофе тебе. Первую ты выпила, вторая тут. Можешь ничего не отвечать. Это всего лишь дружеский жест.
Я с трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Он слишком много сказал, и мне надо что-то ответить ему. Но не могу. Правда, не могу. Ведь я не знаю, что ему ответить. У меня всегда есть на всё ответы. Мне, как говорят, "палец в рот не клади", всегда парочка слов на запасе есть. Но тут. Из-за такой мелочи, я потерялась.
Но мелочь ли это?
Гордей отстраняется и пьёт своё кофе. Он включается в разговор со всеми, и словно, больше не замечает меня.
А я теряюсь ещё больше. Пить кофе или нет?! Я очень хочу ещё кофе, это раз. Во-вторых, блин, это кофе мне принёс Гордей. Поэтому я хочу его ещё больше. В-третьих, он был там со мной в больнице. Он сидел где-то рядом, и наблюдал за мной. Он помнит, что я люблю два кофе. Это же такая мелочь. Мои подруги на это не обращали никогда внимания. А он обратил. Заполнил.
Но с другой стороны. Гордей толкнул меня в тот бассейн. Он предал меня и мои чувства. Он растоптал меня, и чуть не убил. Я не должна пить это кофе. Он пытается…
Что он пытается?! Купить меня стаканчиком кофе? Унизить, угостив кофе?! Отравить?!
От собственных мыслей, начинает болеть голова.
Снова отворачиваюсь от всех к окну, и смотрю на солнышко. Дождь закончился, и теперь вовсю светит солнце.
Рука сама тянется к стаканчику, и я делаю пару глотков кофе. Моё любимое. Чёрное и без сахара. Он знал это!
Но при этом всё время повторяю себе, что я слабачка. И меня так легко купить.
Раздаётся звонок, и мы все отправляемся на занятия. С Гордеем мы не обмениваемся больше ни словом, ни взглядом. Я специально его избегаю.
Пары пролетают быстро. Как ни странно, я на них сосредоточена и собрана. Я так же продолжаю думать о Горском и его поступке с кофе. Но я принимаю это спокойно, без лишних эмоций. Такое со мной впервые после того, как я вспомнила. А ещё, я заметила, что у меня прошли приступы паники. Я лучше стала владеть своими эмоциями.
По окончанию пар, двигаюсь в крыло Степана Николаевича. Стучу в дверь его аудитории, и приоткрываю дверь.
— Можно? — спрашиваю, как только вижу его сидящим за своим столом.
— Конечно, Краснова. Заходи.
Он поднимается со своего места и идёт в мою сторону.
— Присаживайся вон за ту парту.
Он показывает мне парту в конце ряда, сам же возвращается к столу и что-то берёт со своего портфеля. Назад возвращается с какой-то папкой. Я уже сижу и жду его.
Чего ему вообще от меня надо? Не могу представить, о чём мы будем говорить.
Он садится напротив меня сбоку, и молча, кладёт папку предо мной.
— Что это?
— А ты посмотри.
Я не уверенно открываю папку, и достаю от туда… свои фотографии.
— Как это понимать? — в полном шоке спрашиваю я.
Фоток около десяти. Почти все, где я на выступлении чирлидеров. Причем есть и за "Волков", и за "Гладиаторов". Ещё есть два фото с ночного клуба. На всех фото, я либо полуголая, либо одежда просто задирается. В клубе, например, я в танце прыгаю с Максимом. И моя юбка в полёте, полностью вверху. Под ней же четко видны, черные кружевные трусики.
Мы с Максом тогда сильно напились, и весь вечер прыгали и танцевали. Я бы никогда не подумала, что в таких вот безобидных танцах, можно увидеть бельё.
Но сейчас меня это не сильно волнует. Меня волнует, почему у препода института такие мои фото?!
— А как ты понимаешь, это черри?
Он подсаживается ко мне ближе, и наклоняется к уху, чтобы продолжить свою речь.
— У меня к тебе, деловое предложение, — шепчет он совсем близко. А меня в этот момент парализует и пропитывает страхом. — Я хочу, чтобы твой полезный ротик, который так много разговаривает на моих парах, сегодня хорошо поработал вот здесь.
Под партой, он хватает мою руку и кладёт себе на пах. После этого, моё тело и вовсе парализует. Полностью. Что я там говорила об отсутствии панической атаки?! Здрасте, мы вернулись. Но Стёпа ничего не замечает, он водит моей ладошкой по своей ширинке. Под брюками просыпается его член. Меня начинает знобить и тошнить.
Это страшный сон или на самом деле происходит со мной?!
— Взамен, я поставлю тебе высшие оценки, по всем своим предметам. А их, а ж четыре, и это только в этом семестре.
Он сжимает мою руку сильнее, и уже обхватывает свой член через брюки.
— Так что, согласна? — шепчет мне на ухо.
Я резко вскакиваю и отскочив всего лишь на метр, начинаю блевать. Паническая атака не прошла, и мне становиться только хуже. Но я хоть успеваю отодвинуться от него.
Меня скрутило, и, наклонившись пониже, я извергаю всё, что успела съесть тогда в кафе.
— Ну и ладно, — вдруг слышу голос за своей спиной, — сегодня твой рот оставим в покое. Но вот, кое-что другое, нам явно пригодится.
Он резко хватает мою юбку, и задирает её вверх. При этом хватает меня руками по оба бока. Всё происходит так быстро, что я не то, что среагировать не могу. Я пошевелиться не могу.
Резкий хлопок, и он бьёт меня по заднице своей рукой. Слёзы градом летят по моим щекам. Мне так страшно. Но я не могу пошевелиться.
— Пожалуйста, не надо, — еле нахожу в себе силы, чтобы это сказать. — Я не хочу!
— Расслабься, киса. Тебе понравится. Потом ещё и добавки просить будешь.
Я слышу звук растягивающейся ширинки. И моя реальность плывёт окончательно.
Это не может происходить со мной по-настоящему. Я же Наталья Краснова. Я должна дать ему отпор. Я должна вырваться с его лап. Но я не шевелюсь. Тупо, парализована. За то моя истерика выходит за рамки. И я уже не плачу. Я тупо реву во весь голос.
— Что тут происходит?
Когда я слышу этот голос, мне хочется сдохнуть от стыда. Но в тоже время, он единственный может меня сейчас спасти.
Поворачиваю лицо к Гордею, и насколько хватает сил, говорю.
— Помоги мне.
Получается очень плачевно. Мои голосовые связки парализованы, а голос и вовсе сел. Но он слышит меня. Он видит, в каком я состоянии. Он мне поможет.
Глава 25."Никому не позволю её обидеть"
Гордей
Как только открываю дверь аудитории, не сразу понимаю, что происходит. Ведь за столом, этого придурка нет. Та и Наташи не видно.
Но как только слышу, в конце аудитории слабые всхлипывания, поворачиваюсь туда.
— Что тут происходит? — это первое, что приходит в голову.
Мне надо задать этот вопрос, потому что то, что я вижу, не вкладывается в моей голове.
Стёпа держит свой член, возле задницы моей Наташи. Та же плачет во всю, но ничего не делает.
Мне хватает одного взгляда, её заплывших от слёз глаз, чтобы наконец-то понять, что тут происходит.
Но когда она ещё просит о помощи, крышу мне сносит окончательно.
— Горский, что вы тут делаете? Вы не правильно всё поняли, — начинает, тараторит этот ублюдок. Но меня мало заботят его оправдания. Он не смел к ней, касаться.
Подлетаю к нему, и со всей силы наношу удар правой. Четко в челюсть. Он отлетает от Наташи, и падает на пол. Я налетаю на него и наношу ещё много ударов. Сколько не знаю. Но брызги крови разлетаются по стенам. И если бы я не услышал, как Наташа упала на пол, я бы бил его до смерти.
Вскакиваю и бегу к ней. Кажется, она потеряла сознания.
Боже, моя девочка, что он хотел с тобой сделать?!