Кажется, я только что выпила яд. Но он такой вкусный. Он растекается по моим венам и выпаливает всё изнутри.
Я ждала этого момента полгода. В голове прокручивая раз за разом нашу встречу. Слова которые буду ему говорить. Как буду показывать кольцо.
Я хочу, чтоб ему было так же больно, как и мне. Когда я бежала тогда с бильярд клуба. Когда он глумился тогда на стадионе надо мной.
Назвал такой же, как и все.
Что ж лови мой мальчик ответочку. И, кстати, надо будет когда-то Матвея поблагодарить. Ведь он мне даже помог сегодня.
"Мы чуть ли не наставили твоему брату рога"
Оскар. Внесите Оскар этой актрисе.
"Наташа, харе притворяться. Тут никого нет, кроме нас. То, что ты отличная актриса, я уже понял. Но, всё, закругляйся. Я больше не верю, ни единому твоему слову."
А теперь, Горский, веришь? Если что, ты стал лучшим из моих учителей. Спасибо тебе за опыт и стекло.
Все мои мысли поглощенные танцем и драйвом. Выпустили старушку на танцпол. Дали пару дней отдыха и свежего глотка воздуха.
Нет, я не жалуюсь. Ни в коем случае. Наоборот. Напоминаю себе в очередной раз, какие же крутые у меня родители.
Больше часа танцую на танцполе. Ноги, с непривычки, ужасно болят. Поэтому я тупо беру и снимаю эти, абсолютно не удобные шпильки. Отвыкла от них. Забыла, как это уже быть высокой и стройной. Тысячу лет платье не одевала. Дожилась, называется.
Потом народ начинает раздеваться и прыгать в бассейн. Кто-то прыгает в одежде. Я же просто наблюдаю за этим. Мне как-то не по себе вдруг становится. То ли дежавю. То ли просто страх бассейнов вернулся в одну секунду.
Не знаю.
Я хочу уйти от сюда. Немедленно.
Вдруг на меня бежит какой-то идиот. Точнее не так. Он разгоняется и бежит в бассейн, но на его пути появляюсь я. И он, нет, чтобы остановиться, хватает меня за руку и тащит в бассейн.
Передо мной пролетает вся жизнь, так вроде говорят. А если честно это абсурд. Никакая жизнь не успевает пролететь. Ведь в этот раз я падаю в воду очень быстро. И моментально, начинаю паниковать. Открываю глаза и пытаюсь понять, где я.
Сука, мне пизда. Я в воде.
Пытаюсь грести вверх, но не получается. Я торможу.
— Главное не дышать. Главное не дышать. Это вода. Это не воздух, — повторяю как мантру себе.
Пока меня кто-то не подхватывает и не тянет наверх.
Как только я оказываюсь на воздухе, делаю жадные, глубокие вдохи.
— Я не утонула. Я жива. Я не под водой уже, — первые радостные мысли в моей голове.
— Ты как? — неожиданно говорит мой спаситель.
Я наконец-то сосредотачиваю взгляд и вижу человека, вытянувшего меня с того ада.
Ха-ха-ха.
Аплодисменты, друзья, аплодисменты для шутницы судьбы. Она у нас любит шутки шутит. Вовсе не смешные шутки.
Горский Гордей собственной персоной.
— Нормально. Спасибо.
Мы находимся где-то в двух метрах от края бассейна. Пока что Гордей обнимает меня за талию, и держит на воде. Но если он меня бросит, я снова пойду на дно. Я не доплыву сама. Не смогу.
— Сама доплывешь до бортика? Я хочу искупаться.
Он, что читает мои мысли? Ему, скорее всего, неприятно меня касаться. Ну да. Я же та самая актриса, которая посмела навязать ему "чужого ублюдка".
— Без проблем. Доплыву.
Гордей странно смотрит на меня, но руки свои убирает.
Боже, этот его голубой океан. Нельзя смотреть в него. Нельзя. Ты чего, Наташа?! Опять головой ударилась, пока падала в бассейн? Тот океан, твоя бездна. Ты в нём утонешь.
Сука, как и в этом бассейне. Я, в нём тоже сейчас утону.
Как только Горский убирает свои руки, и отодвигается от меня где-то на метр. Я снова иду на дно.
Наташа, ты же в детстве умела плавать. В озере купалась! А теперь что? Стала грузом на удочке.
— Так и думал, — Гордей снова меня обхватывает и притягивает к себе.
Мне так страшно становится, что я обхватываю его талию ногами, и крепко к нему прижимаюсь, пока он тащит меня к краю бассейна.
— Если в следующий раз захочешь просто идти на дно, так и скажи. Не геройствуй, — говорит он мне на ухо.
— Ничего я не собиралась идти на дно. Я вообще-то умею плавать. Просто растерялась.
— Я так и понял, черри.
О, нет! Нет! Нет! Нет!
Только не это. Не его голос мне в ухо. Не его аромат мне в лёгкие. И не его член, который сейчас активно упирается мне…
— Можешь меня отпускать, — говорю ему я.
Пора бежать от сюда. Кажется, новая, сильная черри, тут опять начала таять. Как лёд на сковородке.
— Я тебя не держу. Это ты в меня вцепилась.
Точно. Я же его держу ногами за талию.
— Ой, извини. Машинально. Даже не заметила.
— Та я так и понял.
Ты смотри, какой он остроумный стал. Забыл уже, как я час назад, его рогатым скотом обзывала.
На нас давно уже никто не обращает внимания. Но я почему-то вся горю. Надо как-то выбраться с этого чертового бассейна, но ступеньки слишком далеко. Я не доплыву. Я даже по краю бассейна боюсь лезть. Вдруг руки соскользнут, и я пойду на дно.
— Тебе помочь вылезти? Или ты ещё поплаваешь?
Ну, Горский, ты мне за это ответишь. Когда-нибудь мы встретимся, и я отомщу тебе за этот бассейн. Я, ведь из-за тебя теперь их боюсь.
Я такими молниями в него стреляла, что если бы они были настоящие, он был бы уже труп.
— Помоги, конечно. Что тут сидеть?
— Тогда снимай платье.
— Это ещё зачем?
— Оно слишком тесное, я не смогу тебя в нём поднять. Или поплыли туда, к ступенькам.
— Ладно. Ладно. Сейчас сниму.
Снова приходиться обхватить его бёдра ногами, при этом я стягиваю через себя платье.
Что же это происходит?! Почему между ногами такой пожар? Ещё и Гордей без футболки. Только в штанах. А я теперь только в белье и рядом с ним.
Дыхание настолько ускорят темп, что ещё немного, и я задохнусь на воздухе.
— Дыши! Дыши! Не думай о том, что твои ноги на его бедрах. А член рядом с трусиками. Твоя чувствительная грудь, хоть и в лифчике, но торкается его голого торса. Не думай об этом. Не думай.
Но, чёрт, я только об этом и думаю.
Гордей забирает моё платье и выкидывает из бассейна. А можно и меня так? И поскорее, пожалуйста.
Но прежде чем это произойдёт. Этот дьявол умудряется задеть сначала мою грудь, а потом ещё рукой провести возле пупка, зацепив край моих трусиков.
— Это вообще-то противозаконно. Я замужем, — хочется кричать ему в лицо. Но я молчу. Потому что если я начну говорить, он услышит мой дрожащий голос. Он поймёт, что, не смотря на количество боли, которую он мне причинил, моё тело реагирует на него по-прежнему.
— Я сейчас возьму тебя за талию, и подниму повыше. А ты лишь ногу закинешь, и сможешь выбраться. Хорошо?
— Угу, — все, на что хватает у меня сил. У него вон даже голос ровный. А я тут истекаю вся. Хорошо, что мы в воде. Хорошо, что трусы и так мокрые. Ведь если бы не это, все б увидели, как по моим ногах стекает смазка.
Я разжимаю ноги, Гордей становиться сзади меня, и подкидывает меня кверху. Я опираюсь сначала локтями об край, а потом и ногу закидываю. Теперь остался последний рывок. Но, Горский, не подкидывает.
— Какой потрясающий пейзаж, мне сейчас виден, — он это шепчет так интимно, что я сука просто умираю.
Выкинь меня наружу. Не томи. Я сейчас сдохну. Между ногами огромный пожар. Его никто не сможет затушить. Просто я не позволю, а не потому что некому.
— Горский, как только я вылезу с бассейна. Я тебя убью. Обещаю.
— Блин, черри, о чём ты подумала? Я о твоём тату, вообще-то.
Он кладёт руку на моего льва и нежно ведёт вниз до бедра. О, боги, держите меня. Меня так трясёт, что я правда в любой момент могу взорваться. Я уже на грани. Это слишком.
А потом, он опускает свою руку ниже, чтоб типа взять за ногу и закинуть её дальше. Но берёт слишком высоко. Прямо у самих трусиков. И я не выдерживаю, отпускаю руки. Потому что либо я сейчас упаду снова в воду, либо просто в таком положении и кончу. И он увидит это.
Пара секунд в воде, и Гордей снова поднимает меня наверх. В этот раз он прижимает меня спиной к борту, а сам становится лицом ко мне.
— Извини, я не удержалась.
— Ничего, сейчас ещё раз попробуем.
— Только можешь быстрее, а то мне тяжело держаться.
Гордей наклоняет лицо слишком близко. Его губы касаются моей кожи на шее. Его дыхание вызывает мурашки. Блин, я снова дрожу.
А ещё, он снова опускает одну руку вниз, но в этот раз кладёт её тупо мне между ног.
— Что ты делаешь? С ума сошел?
— А если и так?
— Гордей, тут куча народа, отпусти.
— Всем пофиг на нас. Посмотри.
Это правда. Народ веселиться. Кто-то танцует, кто-то пьёт. Кто-то плавает в бассейне. Но им явно не до нас.
— Ну и что, что им пофиг. Мне нет.
— И мне нет.
— Зачем ты это делаешь? Отпусти меня.
— А если я не хочу…
Его губы касаются моей шеи, а пальцы дотрагиваются к запретному. Я дрожу. Я горю.
— Обхвати меня ногами, и никто ничего не поймёт. Просто верь мне.
Поверить тебе?! Уже верила. Но я делаю, так как он говорит. Мне нужна эта разрядка. Как воздух нужна. А иначе, я просто сейчас умру.
Я обхватывает его бёдра ногами, а он просовывает между собой и мной руку, и отодвигает трусики. Входит в меня.
Это на самом деле происходит? Или же я просто ушла на дно, и это мой предсмертный сон?! Если же я умираю, почему мне так хорошо?
Гордей отодвигает свои губы от моей шеи и выпрямляет лицо напротив моего.
— Смотри на меня. Не закрывай глаза.
Сука. Он это так говорит. Как тогда. Когда мы были так близки.
Он надавливает на мой клитор, и я на грани. Глаза мои закатываются. И я вот-вот взорвусь.
— Не закрывай глаза. Смотри, сказал.
— Гордей… Я… Я… не могу.
— Смотри когда кончаешь на меня.
Он надавливает сильнее, и я взрываюсь. Сжимаю его плечи сильнее, рот открываю для воздуха, но глаза не закрываю.