– Это как? Если бы наоборот, то я понимаю еще… Но ведь это не на Наташе было платье Татьяны.
– А я не про платье и вообще не про переодевание. Просто ты навела меня на мысль, что их могли перепутать. Может, тот, кто хотел убить Татьяну, вошел в корпус, притаился в коридоре где-нибудь за углом, ну, там, где диванчик стоит и искусственная пальма, знаешь, да? Думал, что в комнате живет одна Татьяна, она вышла, а убийца на нее набросился… Нет, все это полная чушь!
– Конечно, чушь! – Громко, с явным удовольствием поддержала это предположение Надя, которой представилась возможность хотя бы на время возвыситься над Верой. – Тот, кто убил, знал ее в лицо и по фигуре и уж точно не мог ни с кем спутать!
– Да, ты права… – признала свою ошибку Вера. – Но, может, ты еще что-нибудь вспомнишь? Может, ты сама, лично, видела, кто искал Наташу?
– Нет, это Танька рассказывала, вы же помните, что какой-то парень искал Наташу, армянин или грузин…
– Вспомнила! Она сказала, что он ассириец!
23. Сентябрь 2019 г.
Алексей Трушин, тот самый Леха, изменился, раздобрел, в его движениях появилась какая-то излишняя аккуратность, собранность, словно он своим примером показывал всем, каким должен быть успешный и благополучный молодой мужчина. Но главное – его глаза излучали свет. Леха глядел на мир глазами совершенно счастливого человека. И Вера искренне за него порадовалась, когда они в его кафе, за столом, за щедрым угощением, слушали Лехин короткий рассказ о том, как он поднялся, чего добился и, главное, сколько радости приносят ему дети и жена. Он не лукавил, ничего не скрывал, вел себя естественно и искренне был рад увидеть Веру.
– С Володькой-то мы часто встречаемся, все решаем вложиться в бычков, у меня третий мясной цех весной будет готов. Я, между прочим, Кабардан, и место нашел, помнишь, мельницу в Каменке, что возле моста? Так вот, там крепкий такой коровник стоит еще с советских времен. Далековато, конечно, зато с работягами проблем не будет, там безработица знаешь какая?!
Вера слушала Леху, улыбалась, пока вдруг не ощутила себя, как это бывало и раньше, каким-то посторонним наблюдателем чужой жизни, неспособным построить собственную. Все развивались, работали, создавали семьи, а она, вместо того чтобы радоваться тому обстоятельству, что ей удалось вырваться из депрессии, и начать новую жизнь, рассталась со всеми своими мужчинами, в очередной раз разочаровавшись в них и в себе, и теперь тратит свое время на поиски убийцы Наташи Вороновой. И ведь это желание распутать клубок версий, чтобы остановиться на единственно правильной и вычислить негодяя, стало по-настоящему навязчивым. Болезненный зуд доставлял ей дискомфорт, потому что не было ни одной зацепки, ничего такого, что могло бы как-то прояснить хотя бы мотив убийства.
От бычков и мясного цеха подошли к главной цели визита – к страшным находкам в саду Саватеевых.
– Да, мне уже доложили. Вся Докторовка гудит, люди в шоке. Но лично я не верю, что Саватей как-то к этому причастен. Вот Лариса Евгеньевна… Мы же в деревне живем, все на глазах происходит, да и болтают люди разное. Слышал я, что она тяжело переживала измены мужа. А он, Саватей, куролесил, особенно по молодости, знаешь как! Конечно, трудно поверить в то, что Лариса убийца, но, с другой стороны, так обычно и бывает, поймают преступника, и все окружение в один голос твердит, что этот человек на такое не способен… Вспомните хотя бы Чикатило! Я понимаю, у нее крышу срывало от ревности, поэтому она убивала… Вернее, я не понимаю, просто рассуждаю. Но Наташу нашу за что? Она такая милая была. А красавица! Это каким же чудовищем надо было быть, чтобы поднять на нее руку?!
– Самое главное, что ее убили незадолго до того, как мы пришли в лес. Ты же знаешь, Леха, когда я шею ее щупал, ну, чтобы проверить, бьется ли там жилка, Наташа была холодная, но когда руку просунул под шубу, в области груди, мне показалось, что она еще теплая… Я же читал после этого в интернете, как быстро остывает тело… Короче, если бы было лето, то примерно на один градус в час снижается температура. Ну а зимой, да еще и в мороз, конечно, быстрее.
– Ее привезли к лесу, выгрузили, а потом тащили по снегу, вы же видели там след волочения… Да, история странная и страшная.
– Мы хотели тебя спросить, Алексей, что тебе известно о Наде?
– О Наде? Ну, что мне известно… Я как-то увидел ее на рынке, она курами торговала. Стоит, замерзла, нос красный, от нее водкой несет. Короче, мне так жалко ее стало. Я ее прямо оттуда и забрал к себе. Привез домой, отдал на попечение жены. Тая ее отмыла, привела в порядок, и мы закодировали ее. Я же деловой человек. Короче, когда она в себя пришла, я поставил ее в колбасный цех, ее там быстро всему научили. Она стала прилично зарабатывать. Потом немного поправилась, похорошела даже, на нее обратил внимание наш обвальщик, Виктор, и они поженились! Ну и все! Теперь они вдвоем, вернее… что я говорю?! Втроем живут! Девочку недавно вот взяли из детского дома, удочерили. Детей-то своих она родить не может. Так что у них теперь – семья!
– А ты адрес ее можешь дать?
– Почему же не дать-то? И адрес, и телефон. Записывай!
Вера тепло попрощалась с Алексеем, пообещала, что будет его держать в курсе событий, связанных с расследованием убийства Наташи, и на этом они расстались.
– Какой же он молодец! – сказала она Володе в машине. – Вот всегда знала, что из него выйдет толк. Уверена, что он и семьянин хороший. Помню, как он обо всех нас заботился, кормил… И ведь ничего не требовал взамен. Ау, Володя! Ты чего это такой задумчивый?
– Да я просто удивился, когда узнал, что Надя вышла замуж и они с мужем удочерили девочку… Не могу сказать, что я пессимист, но здесь налицо такие мощные перемены в жизни!
– Так Леха и помог! Если бы не он, не его доброта и щедрость, может, ее уже и не было бы в живых… Алкоголь – это такая пропасть… Знаешь, после всего, что он нам рассказал, мне еще больше захотелось ее увидеть.
– Знаешь, мне тоже. Вот если бы было все наоборот, ты понимаешь, да? Тогда мне точно не хотелось бы увидеть распад личности…
– Ну ты и завернул: распад личности!
Она чуть было не сказала, что не ожидала от него такого выражения. Но, к счастью, успела себя вовремя остановить, чтобы не обидеть, в сущности, простого парня – Кабарданчика.
Вера сначала хотела позвонить Наде, чтобы договориться о встрече, но трубку никто не брал.
– Думаю, они с мужем сейчас на работе. Дома их наверняка нет. Так что предлагаю нам сейчас разбежаться, а вечером…
– Нет, вечером мне надо быть дома, Верочка. Ты сама к ней поезжай, а я уж как-нибудь в другой раз.
– Ну ладно, – сказала она, чувствуя, как холодок забирается под одежду. Пока с ней рядом находился Володя, ей было более или менее спокойно. Но стоило Вере подумать, что он сейчас уедет и она останется один на один со всеми своими проблемами и страхами, как ей сделалось нехорошо. Она не знала, куда ей идти и, главное, к кому. Разве что к Сашке!
Домой Вере точно не хотелось, ей казалось, что это прямая дорога в ее убогое и какое-то больничное прошлое, где пахнет затхлой водой из-под протухших букетов, ногтевой пылью, лаком и безысходностью.
– Куда тебя отвезти?
– Подожди минутку, я сейчас позвоню…
Она позвонила Сашке. Та веселым голосом ответила, что дома, печет пирог и будет рада, если Вера к ней приедет. Это было так не похоже на Сашку! Почему дома? Какой еще пирог? Словно ждала гостей или… именно Веру? Неужели она так любит ее, что, отслеживая перемещение сестры по интернету и зная, куда, в какую сторону она направилась, Сашка надеялась, что Вера непременно заедет к ней? А может, все гораздо проще? Что такого особенного в том, что Сашка дома? Валера спокойно разрулит все дела и проблемы на работе. И почему бы ей уже не научиться печь пироги? Или все-таки она еще кого-то ждет? А что, если Егора?
Вера назвала адрес сестры.
– Ты позвони мне, если узнаешь про Саватеевых, хорошо?
– Будет исполнено, госпожа следователь! Но если честно, я даже рад, что ты расшевелила это змеиное гнездо… Знаешь, мне до сих пор не верится, что все это происходит сейчас в нашей тихой Докторовке. И что нашли Наташу… Господи, царствие ей небесное! – И Кабарданчик перекрестился.
Вера не сразу вошла в дом. Некоторое время стояла на крыльце, дышала свежим воздухом и представляла себе различные варианты встречи с сестрой. Почему у Сашки такое хорошее настроение? Куда делся тот встревоженный голос, каким она всегда разговаривала с Верой? В какую минуту ее отпустило настолько, что она ведет себя так, словно уже выдала непутевую сестру замуж и устроила самым лучшим образом ее жизнь?
– Вера, я беременна! – с порога встретила ее сногсшибательной новостью Сашка. – Никому не говорила раньше времени, но теперь все уже знаю, это девочка! Ты рада за меня?
Да уж. Ну вот, теперь все встало на свои места. Вера почувствовала, как слезы умиления и радости потекли по щекам. Вот это действительно новость так новость! Сашка!
– Как же я за тебя рада! – И Вера бросилась обнимать сестру.
Сашка на этот раз выглядела иначе, чем обычно. Домашняя, милая, женственная, с одной стороны, и совсем еще девочка – с другой. Это о ней надо теперь заботиться и оградить ее от проблем или дурных новостей.
– А уж как мы с Валерой счастливы! Ну, проходи скорее!
Вера разулась, Сашка взяла ее за руку и провела в гостиную, поставила, как куклу, лицом к окну.
– Дай-ка я тебя рассмотрю! А ты похорошела, знаешь? Выглядишь чудесно! Это любовь? – Задавая этот вопрос, Сашка почему-то отвела взгляд в сторону.
– В смысле? Какая еще любовь?
– Ну как какая? – Теперь уже у Сашки округлились глаза. – Ты же вроде бы замуж собралась за этого своего…
– Николая?
– Ну да. С кем ты отдыхала в «Отраде».
– Нет, Саша. С ним у меня ничего не было. – Вера врала самозабвенно, как если бы это было самой настоящей правдой. – Я просто помогала ему найти убитую сестру.