– Могу себе представить, как она долго и упорно выносила тебе мозг, как упрекала тебя за то, что ты прошляпила родительскую квартиру. Но она такая вот, холодная и расчетливая, с одной стороны, и любящая сестра – с другой. Она переживает за тебя. Она спать не может спокойно, когда тебе плохо.
– Да я знаю…
– Ну что, собирайся, поедем, прогуляемся, поужинаем где-нибудь… И ты расскажешь мне все, что произошло с тобой в «Отраде».
…
Они сидели в ресторане, Вера, утомленная долгим разговором, чувствуя себя выпотрошенной, наконец замолчала.
– Получается, вы так и не нашли убийцу Наташи?
– Не нашли. Хотя, по официальной версии, которая будет озвучена в самое ближайшее время прокуратурой или следователями, убийцей Наташи была Лариса Саватеева.
– Бред. Это не она.
– Да конечно, не она! Если бы она убила, то сделала бы это аккуратно, тайно и уж точно, убив, не стала бы затаскивать тело в лес, чтобы потом оттуда же его и выкрасть… Но следователи сделают вид, что не заметили этой нестыковки, и постараются ее замять. Ты вообще представляешь себе, какой подарок сделал им Николай, сообщив о Саше-алкаше из Шевыревки, который в январе копал в саду Саватеевых могилу?!
– Это все понятно. Но кто же убил Анфису?
– Анфису убили как свидетельницу, которая либо сама что-то видела на территории соседей, либо ей рассказала ее мать. Я лично подозреваю Анжелику Мезенцеву. Возможно, она знала от своей матери, Августы, об убийствах, совершенных Ларисой Саватеевой, и когда услышала от кого-то из персонала «Отрады», что к нам приходила Анфиса, мать которой тоже, возможно, что-то знала и, не исключено, шантажировала Ларису, то решила, что дело пахнет жареным… Что мы подошли слишком близко к правде о семье Саватеевых, и стало ясно, что в доме или в саду могут найти трупы, а этого допустить Анжелика не могла, ей же надо было успеть выйти замуж за Саватеева до того, как того хватит удар…
– Я вот слушаю тебя и понимаю, что вы с Николаем действительно совершили большую работу и докопались практически до истины… Это же надо – спровоцировать прокуратуру на обыск!
– Да если бы не убийство Анфисы, то ничего бы и не было и вряд ли на нас всерьез обратили бы внимание. Ну, приехали, попытались что-то узнать, разворошили какие-то старые «отрадовские» истории, прикоснулись к семейке директора, и, собственно говоря, все! Как приехали, так и уехали.
– Ты мне все в таких подробностях описала, портреты этих жителей Докторовки, их отношения… Но самой колоритной дамой, конечно, получилась Августа. Может, у нее «крыша» и подтекает… Но сдается мне, что все эти три женщины – Августа, Лариса и Тамара, мать Анфисы… Как бы это сказать… Словом, у них были сложные отношения. И Тамара, я полагаю, соседка, которая много знает, потому что живет рядом и все видит, вполне возможно, шантажировала Ларису, за что и поплатилась жизнью. Думаю, Саватеева ее отравила. А дочка догадывалась об этом. Короче, имела зуб на семью соседей, поэтому, узнав о том, что Саватеев-старший решил жениться на Анжелике, Анфиса решила расстроить его свадьбу, превратить жизнь этого директора в настоящий ад! Вот как-то так получается.
Подошла официантка, принесла кофе.
– Тогда моя версия, что Анфису убила Анжелика, как бы подтверждается. Хорошо, если следствие проведут качественно и накажут преступника. Ну, с этими убийствами, я имею в виду гибель девушек двадцать лет тому назад, и с Анфисой как бы все ясно. А что с Наташей?
– Если бы ее тело нашли на месте преступления, все было бы гораздо проще. Но вот это перемещение трупа…
– Мы уже столько раз думали об этом… Ведь тот, кто притащил тело в лес, знал, что мы там будем.
– А еще кто-нибудь из «Отрады» отдыхал в этом лесу, на том же месте, где вы варили суп из голубей?
– Не знаю… Во всяком случае, я не видела. Если бы там был кто-то еще, то мы увидели бы пламя костра, его можно было разглядеть прямо из окон наших комнат, или запах дыма почувствовали бы.
– Значит, это сделал тот, кто точно знал, что люди там непременно появятся. И кто это мог быть?
– Из нашей компании не было только Наташи. Ну и Вадим с друзьями знал, конечно, об этом месте. Ладно, Егор. Понятно же, что мы уже ничем Наташе не поможем. Вот разве что поговорить с Надей… Вдруг она что-то помнит или знает? Ты составишь мне компанию?
Сколько раз Вера потом спросит себя, почему не остановилась? Зачем ей в тот вечер понадобилось встречаться с Надей, когда в ее жизни произошли такие грандиозные перемены и она должна была уже просто раствориться в своем счастье и расслабиться? К ней вернулся Егор, Сашка забеременела, была сохранена родительская квартира – она получила от жизни все, что хотела! Так почему же не ослабла та пружина любопытства? Или же ею двигала неистребимая жажда веры во вселенскую справедливость?
Никакого предчувствия перед визитом к Наде Вера не испытывала. Так неужели нами, подумала она тогда, руководят оттуда, сверху? Диктуют свою волю, заставляя людей подчиняться с покорностью марионеток с деревянными мозгами? И ведь Егор мог отказаться или, во всяком случае, попытаться отговорить ее, мол, оставь ты уже эту тему, ты не следователь, тебе это нужно? Но, с другой стороны, как он мог отказать Вере в тот день, когда и он сам обрел ее? Он никогда и ни в чем ей не отказывал, что уж говорить о таком памятном дне, когда исполнились и многие его желания и он был так счастлив?!
Они допили свой кофе и поехали к Наде.
Она жила на самой окраине города, в новостройке. На девятом, последнем, этаже. Вера, поднимаясь на новеньком, еще не изгаженном лифте (ей почему-то казалось, что этот гиблый район, знаменитый самым высоким процентом смертности молодежи от наркомании, должен быть заражен быстротекущим разложением всего нового и чистого), подумала о том, что такому неприхотливому человеку, как Надя, это место могло казаться настоящим раем. Даже при условии, если они с мужем, обвальщиком мяса, квартиру снимают.
И как же она была удивлена, когда, оказавшись уже в квартире, оценила определенный уровень достатка: вполне себе приличный ремонт, новая икеевская мебель, огромная дорогущая плазма, солидная бытовая техника. Да и сама Надя, учитывая ее алкогольное прошлое, выглядела вполне здоровой и цветущей женщиной.
Она, не спрашивая, открыла дверь. Может, и взглянула в глазок, да только ничего не поняла, явно не узнала Веру. И только когда они оказались друг напротив друга, она, всмотревшись в лицо Веры, вдруг протянула долгое и удивленное «Ба-а-а…» и бросилась к ней как к близкому и родному человеку. Хотя, чего же тут удивляться, подумала Вера, все-таки она защищала ее в свое время от Татьяны, жалела ее. Они были соседками по комнате, дружили. К тому же у них было общее, травмирующее память прошлое.
– Верочка… – Надя крепко прижала к себе Веру. – Как же я рада тебя видеть!!!
Наконец она отпустила ее, отошла на несколько шагов внутрь квартиры, чтобы хорошенько ее рассмотреть.
– Такая же красавица! Ох, что же это я вас держу на пороге! Проходите!
Вера познакомила Надю с Егором. Надя почему-то заплакала.
– Ты чего?
– Ну как же?! Все же теперь хорошо! Я вот тоже вышла замуж, знаешь? Ох, ты же ничего не знаешь!
– Ну, почему же, кое-что знаю… От Лехи. Это же он дал мне твой адрес.
– Ах, вон оно что! Лешка – он замечательный. Он так помог мне! – И Надя, как человек с расшатанными нервами, не умеющий сдерживать чувства, снова заплакала.
– Надя, ну что ты все плачешь и плачешь?!
– От радости! Пойдемте в зал! Я сейчас соберу на стол.
– Да мы ничего не хотим.
– Ну хоть чаю!
Надя слегка располнела, конечно, да и при ближайшем рассмотрении можно было заметить припухлости под глазами, но в целом она на самом деле выглядела неплохо. Но главное, это глаза счастливой женщины!
Вера вдруг подумала: если бы она была одна, без Егора, то Наде, может, легче было бы рассказать о себе. И тут Егор, возможно, по взгляду, который Вера бросила на него, все понял. Сказав, что забыл сигареты в машине, он извинился и ушел. И только за ним закрылась дверь, как Надя снова бросилась к Вере, обняла ее.
– Ты даже представить себе не можешь, как я рада тебя видеть! Ты бы знала, как я ужасно жила все эти годы, я так опустилась… Верочка… – Она всхлипнула. – Я же пила. Торговала на рынке и попивала потихоньку. Сначала от холода, а потом втянулась. То кофе, то водочку из фляжки. Тоска! Да и мужики меня как-то не интересовали. Мне бы глоточек сделать, покурить, и все – я в порядке! Вот там меня и приметил Леша. Представляешь, забрал меня прямо оттуда, за ручку увел, как ребенка. Привез домой, познакомил с женой. Вера, какая у него жена! Золотая женщина! Она так за мной ухаживала, в ванне меня отмочила, разными кремами меня мазала, одежду сначала свою давала, а потом мы поехали в город и накупили мне всего, джинсы там, свитера… Помню, мороз был, холодрыга… Уж не знаю, как это случилось, но пить я бросила. Поначалу тянуло сильно. Они пригласили какого-то доктора, он закодировал меня. Только не спрашивай, как он это делал. Я сама ничего не поняла. Но, главное, больше не пила. Жила у них, сначала просто ела и спала, а потом начала помогать по хозяйству. У меня же еще и спина болела, я ящики с курами на себе таскала на рынке, что-то там сорвала… Ну а потом все прошло. Я начала собираться домой, но Леша меня не отпустил. Предложил мне работу, и я согласилась. Короче, спас меня он, вернее, они с Таей. Ну а потом я познакомилась с Виктором, он у нас работает, в колбасном цеху, и мы начали встречаться…
Вера слушала ее и вспоминала ту, другую Надю, которую Татьяна избивала в душевой. Это поначалу Вера испытывала к ней жалость и желание защитить. Но ведь бывали моменты, когда Надя раздражала ее одним своим жалким видом и вызывала не сочувствие, а, наоборот, желание ударить ее! Да, такое было, но теперь Вере казалось, что Надя всегда знала это, и вообще она не такая простая, многое знает о людях и умеет читать мысли! Глупости! Вера стряхнула с себя это наваждение, вызванное воспоминаниями о том времени, когда они отдыхали в «Отраде», и снова вернулась в комнату, где они с Надей пили чай с малиновым зефиром.