по-прежнему было в отметинах, только на этот раз они побледнели – все-таки, прошло какое-то время, с тех пор как кто-то его истязал.
Кто это мог быть? В моей голове совершенно не укладывалось то, что кто-то мог сломить Коула или прогнуть под себя. Да он скорее задушит обидчика одной левой, чем будет терпеть к себе такое отношение.
Когда он приблизился ближе и встал ко мне в профиль, я позволила себе полюбоваться его накаченными косыми мышцами и пробежалась вверх – на его шее блестела серебряная цепочка, а на цепочке висело то, что привело меня в настоящий шок.
- Ты носишь крестик? – поинтересовалась я. В следующую секунду он громко закашлял, подавившись дымом. Приготовившись к новой вспышке гнева, я предпочла поскорее облачиться в его рубашку.
Она пахла Коулом – мускус, кожа и нотки кедра. Мне хорошо был знаком этот аромат, от которого любая женщина могла бы стать токсикоманкой. Dior Fahrenheit. Я еле сдержалась от желания с носом закутаться в воротник рубашки. Только бы он забыл ее забрать.
- Не твое дело, – выплюнул, наконец, он, глядя на меня сверху вниз. – Близость не дает тебе право наглеть и задавать вопросы. Понятно?
- Нет, – дерзко ответила я, поднимаясь на простынях на колени и вырывая сигарету из его рук. Мне необходимо было угомонить нервы, иначе еще чуть-чуть и я бы расцарапала его лицо до новой порции крови.
Ага. А потом успешно бы оказалась привязанной, закованной и использованной снова.
- Когда ты прекратишь это? Когда перестанешь издеваться? – напрямую задала вопрос я, вдохнув пряный дым, который заполнил мою грудь, убивая всех бабочек, которые посмели зародиться по отношению к Коулу.
- Ты проиграла пари. – Он наклонился к моему лицу, зажав мою шею между своих рук. Взгляд Коула – взгляд покровителя, - бросал меня в мелкую дрожь, и я закрыла глаза, чтобы избавиться от этого чувства. – Поэтому ты будешь и впредь слушаться меня.
- Я устала от твоих игр, – просто призналась я, вырываясь из его рук вновь. Уж слишком страшно мне было, когда его ладони смыкались на моей шее. – Ты слишком жесток.
- Я? – Он расхохотался, забирая сигарету. Втянув скулы, он вдохнул дым, затем, выпустив облачко смога, затушил ее о пепельницу, стоящую на прикроватной тумбочке. – Мне ли говорить о жестокости? Разве я хладнокровный убийца? Как ты.
Его слова поражают меня прямо в сердце, и, закипая от гнева, я набрасываюсь на его лицо с ногтями, вонзая их в рану от сегодняшнего стакана с виски. Он не стонет. Более того, ни один мускул не дергается на его лице. Пока я давлю на больное место и дышу ему в губы. Он долго смотрит на них, а потом медленно обнимает меня за талию, поглаживая руками по пояснице.
- Успокойся. – Его голос, четкий и отчетливый, рассеивает мою вспышку гнева. Глаза гипнотизирует, унося разум куда-то далеко. Туда, где нет воспоминаний.
- Отпусти меня… Перестань мучить… - отчаянно шепчу я, по-прежнему держа его лицо в ладонях. Он не сопротивляется, мы почти похожи на романтичную пару и будто бы вот-вот объяснимся друг другу в любви.
Но это лишь иллюзия.
- Ты делаешь мне больно. Раз за разом. Ты рушишь мою жизнь…
- А разве ты живешь? Ты существуешь, Бекка. Ты живешь в коконе из собственных стереотипов и мыслей, в которых ты так заботишься о том, что же о тебе подумают. Я наблюдал за тобой. Я знаю.
- Ты ничего обо мне не знаешь! - Мой голос срывается, когда я произношу это признание. – Моя ненависть к тебе, как наваждение.
- Я сейчас расплачусь, так трогательно, – съерничал он, смахивая невидимую слезу с лица. Он отстранился от меня и полез в тумбочку рядом с кроватью. – Это экстази.
Он зажал между большим и указательным пальцем маленькую розовую таблеточку.
- Это крэк. – В другой руке Коул держал пакетик с белым порошком.
Я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит. Хотя нет, понимала к чему.
- Здесь, в братстве, полно этого дерьма. Иногда балуюсь, – произнес Коул, растягивая слова. – И если бы я выбирал между этими вещами, я бы выбрал тебя.
Я замерла, когда он положил таблетку на тумбочку, а рядом раскатал белую дорожку кокса, все еще не понимая, что происходит
- Я просто хочу, чтобы ты поняла. Почему я издеваюсь над тобой. – Он поглядел на меня вполне серьезно. Будто рассказывает мне что-то важное о сотворении мира. – Это приносит мне удовольствие. Как наркотик. Я не могу от этого отказаться. И я бы выбрал тебя.
Тут я совсем оторопела, начиная понимать, что он только что произнес. Коул буквально признался в том, что в его шантаже, в его издевках нет совершенно НИКАКОЙ цели. Он и раньше это говорил, но я не могла уложить это в своей невразумительной головке.
Я всегда думала, что Коул нацелено мстит мне за школьные годы.
Но наш рыцарь был куда более ненормальным.
- А что выберешь ты? – Он склонил голову набок, с интересом поглядывая на меня. Черт, это какая-то очередная игра… Какая-то глупая уловка. Может он решил и вовсе отравить меня?
Решил раздавить меня моим же оружием.
- Ты же помнишь, как сделала это. Тогда, на той вечеринке. Ты просто предложила ей сделать это. А сейчас я предоставляю выбор тебе, – спокойно произносил Коул, завораживая меня своим голосом. – Но я предлагаю тебе альтернативу. Считай, это некий тест.
Так, понятно. Все это не просто так. Он что-то проверят. Ради своей прихоти. Ставит надо мной эксперименты.
- Ты можешь принять таблеточку, которая так много говорит о твоем прошлом. Можешь попробовать это. – Он кивнул в сторону белого порошка. – А можешь сказать мне, чтобы я трахнул тебя второй раз за ночь. Тогда ты точно не отравишься, и нам обоим будет хорошо.
С этими словами он потянул меня за локон волос, пододвигая к тумбочке.
- Какой выбор сделаешь, Ребекка?
Извилины в моем мозгу напряглись, как будто он задал мне неразрешимую задачку. Задачу на логику, еще и с подвохом. Я просто смотрела на его ладонь, замеревшую рядом с таблеткой, и вспоминала, как она разрушила чью-то жизнь.
Тут мой взгляд упал на запястье Коула, туда, где была изображена татуировка скорпиона – изображение заканчивалось в районе лучевой кости, там, где отчетливо проступали его вены.
Сердце забилось быстрее от только что замеченного.
Поперечные вдоль запястья полосы.
Рубцы были затянутыми, еле заметными. Давнишними. С того случая, как он нанес себе их наверняка прошло много лет. Были ли они в школе? Я не помнила.
Но факт того, что Коул наносил себе такие увечья, оставался фактом.
Черт возьми.
- Ты резал вены? – Коул тут же перевернул свою руку, метнув на меня полный злости взгляд.
- Выбирай! – рявкнул он, и его крик отдавался шумом в моих ушах.
- Очередная пытка, да? Да вот выбор у меня маленький, – подметила я, потянувшись к белой дорожке. – Я лучше отравлюсь, чем снова пересплю с тобой, Коул Стоунэм. Надеюсь, ты подсыпал мне быстродействующий яд.
А потом я вдохнула запах, от которого мгновенно онемел язык и небо. Закрыв глаза, почувствовала негу и покалывание во всем теле. Не сильно увлекаясь, оторвалась от этого дерьма и откинулась на атласные подушки.
- Отлично, – пробормотал Коул, вставая. – Я, конечно, и не надеялся на то, что ты выберешь меня.
- В твоих мечтах, – пролепетала я, зарываясь во все подушки. Мне одновременно захотелось танцевать и спать. Кинуться к Коулу и разнести его комнату в клочья. Обнять его плечи или задушить его как тогда в ванной.
- Зачем тебе гитары и музыкальные инструменты? Почему у тебя много тупых и бессмысленных татух? – Я завалила его бессмысленными вопросами, напоминая маленькую девочку с глупой блаженной улыбкой на лице.
Коул вдруг резко повернул меня на бок и бессовестно задрал мою рубашку до пупка. О, черт, он опять начнет сейчас это…
Но, к моему удивлению, он просто с интересом провел ладонью по змее на моем бедре, что, несомненно, тоже принесло возбуждение. И оно было таким странным… Смешанным в эйфорией, происходящей в моей голове.
- Слишком много вопросов. – Он ущипнул меня за кожу на пояснице и опустил рубашку вновь. – Я скорпион по знаку зодиака, всего лишь. И я хорошо пою.
- Да ну, – скептически заметила я, вздернув одну бровь. Затем скрестила руки на груди и села в позу лотоса, взглядом попросив его продемонстрировать навыки.
- Хочешь, чтобы я спел? – усмехнулся Коул, поморщившись. – Хорошо, Бекка. Я позволю тебе узнать кое-что и обо мне. Потому что о тебе я знаю все, вопреки твоим воплям об обратном.
- Что ты знаешь…? – спросила я, но Коул меня уже не слушал. Все той же походкой Короля он направился к своей гитаре и, присев на стул, что стоял рядом с роялем, провел рукой по струнам.
Комната наполнилась звуками музыки. Я, не отрываясь, глядела на Коула, слушая его голос – к моему разочарованию, пел он потрясающе. Было так странно понимать, что даже в таком темном и жестоком парне, есть что-то хорошее. Почти святое.
Музыка всегда была для меня чем-то особенным. Я прекрасно знала песню, которую он исполнял, и это была The Getaway Plan – Oceans Between Us.
Он делал это с закрытыми глазами, его руки уверенно скользили по грифу и по струнам. Боже, эти руки, которыми он совершал со мной такие поступки.
Сильные и грубые. Им чужда нежность – по крайней мере, пока я этого не видела. Но с гитарой он обращался как человек, способный на что-то большее, чем ненависть.