Настолько быстро, насколько это возможно. Кажется, что я распадусь на части, если он немедленно не удержит меня здесь, в этой комнате, непрерывно связанной с его телом.
С его родным телом. Где знакома уже почти каждая родинка, каждый рисунок, каждая линия вен, проступающих через кожу в то время, когда он на взводе или возбужден.
- Черт, Беа. Это невыносимо... - Начинаю двигать бедрами против его тела, задевая животом его член.
- Сладко?
- Да. - Коул со шлепком приземляет две руки на мои ягодицы. Поднимает их вверх, прежде чем опустить мои бедра на себя.
- Да… Моя тесная девочка... Как сильно ты хочешь почувствовать его? - Я почти не слышу его. Только чувствую. Кожа к коже, которая вот-вот сгорит от всего того, что происходит между нами.
- Глубоко... Коул, пожалуйста.
После моего "пожалуйста" Коула начинает трясти, будто бы он делает все в первый раз.
- Сука, да. Да... Снова. В тебе... - Несвязные слова вырываются у нас обоих, когда я чувствую, как он заполняет меня изнутри, не оставляя ни одного свободного места.
- Пожалуйста, Коул... Пожалуйста... - Я начинаю умолять его, двигаясь на нем, как неугомонная, собираясь шептать ему непристойности всю ночь. Мне хочется кричать.
Хочется говорить грязные слова вперемешку с нежными или вообще стонать, проглатывая и его стоны - более сдержанные и скупые, но ничуть не менее страстные, чем мои.
Настоящие.
Коул, я хочу тебя. Я хочу тебя, Коул. Коул, я люблю тебя.
Люблю, люблю, люблю. И даже если обманешь, уйдешь, предашь, убьешь, я все равно тебя буду любить. Я прощу тебе все, потому что любовь моя безумна и не знает границ.
Я люблю тебя, слышишь?
Эти слова рвались наружу, мне хотелось кричать их, в то время как его руки исследовали каждый дюйм моего тела. Так, как будто я была его потребностью.
Нет, необходимостью.
Но я ничего такого не сказала, может, потому, что не решилась, а может, потому, что он вовремя заткнул мой рот. Сминая своими губами мои, до приятной боли вонзался в меня глубже и глубже.
- Мм... Коул... Коул... - Спасение от своего признания я находила только в его имени, в которое вкладывала все. Абсолютно все, что чувствую.
Только глухой может не понять, не прочитать между строк.
Наши взгляды встретились, и тут я поняла: он все знает. Этот взгляд вообще не может чего-то не знать.
Серебристые глаза Коула, казалось, были вездесущими, как будто он мог заглянуть прямо в твою душу.
И спалить.
- Ты еще красивее, когда я в тебе. - Коул совершил в меня резкий толчок, от которого я начала кричать, бесконечно кричать, чувствуя, как его пульсирующий член изливается в мое лоно.
Черт, черт, черт.
Мы только что погибли.
Эта страсть, эти чувства, настолько сильные, что смели бы все на своем пути, если бы не были заключены в наших дрожащих телах.
- Черт, Беа, это охренительно. - Его руки скользят по моим волосам, неистово теребя локоны, губы покрывают лицо мелкими поцелуями, как будто не могут насытиться мной.
- Ты меня съешь... Ты так меня съешь. - Глупо, но я шепчу все, что приходит в голову.
- И съем. Обязательно съем, - просто отвечает он, прижимая к себе еще ближе, еще сильнее, и я принимаю его всего, без остатка.
Мой.
Мой мужчина.
Мой повелитель, и плевать мне, как это звучит.
Глава 15
POV Коул
Ее влажные черные волосы прилипают к спине Ребекки, которую я вижу прямо перед собой. Лопатки, четко проступающие под кожей из-за хрупкости и худобы в верхней части ее тела.
Тяну ее бедра на себя, и в воде это сделать так легко. Ребекка держится за бортики ванной, и по развернутому полу-боком ко мне лицу, понимаю, что она улыбается.
- Если ты придвинешь меня к себе еще ближе, это будет третий раз за ночь.
- Мне мало. - Прикладываю пальцы к родинке на ее спине и веду их вниз, поглаживая нежную распаренную кожу. - Если будешь злить меня, будет и четвертый. И пятый.
Ее плечи слегка трясутся, а ванная комната, в которой мы спрятались, заполняется звуком смеха. Легкого такого, какого я еще не слышал.
- Ну уж нет. Мы же хотели помыться... Просто помыться. - Она протягивает мне мочалку, не поворачиваясь, и я прикладываю ее к спине девушки, нажимая посильнее.
- Приятно? - Придвигаю ее ближе, перенося руку на талию. Член упирается в тело моей девочки. Черт бы побрал Ребекку. Этот крышеснос обязательно должен когда-то кончиться. Он иссякнет, как быстро догорает сильное пламя.
Я знаю, что ничего не бывает вечно.
И я, сжимающий ее в объятиях, тоже.
- Да... - выдыхает она, и я откидываюсь на спинку ванной, потянув Ребекку за собой. В воде она легко разворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.
Мы смотрим друг на друга, как в первый раз.
Помнил ли я момент, когда впервые увидел ее в школе?
Конечно.
Гордая, надменная девчонка, выстраивающая всех своих друзей по шеренге.
Сильная, волевая девочка, способная подчинить себе всех и все.
Она и со мной пыталась это сделать. Да только я не видел ее выше себя.
Но и не ниже.
Мы были на равных. Всегда. Я знал, что в ней есть что-то темное, такое же, как и внутри меня, и поэтому всегда осознавал, что рано или поздно я обрету ее...
Подобное притянет подобное.
Ее пальцы поглаживают мою грудь, задерживаясь на застывших отметинах. Едва видимых, но заметных шрамах, которые я оставил сам себе.
Тело, одержимое паранойей, очень трудно остановить. Мне хотелось причинить боль себе, лишь бы не сделать ее другим.
- Что это? - Ребекке не ведать медали за тактичность, и она нервно прикусывает губу, как будто жалеет о своем любопытстве. - Кто это с тобой сделал? И... Твои руки...
Она смотрит на мои запястья, которые в порыве безумства порезал отец.
- Не важно. - Лед в моем голове дает трещину.
- Важно.
- Нет. Не важно. Это то, что ты не должна знать.
- Почему? Не доверяешь мне? Не хочешь открыться? Ты все обо мне знаешь, Коул. А я - ничего.
- Ты все обо мне знаешь. - Смотрю на нее в упор, слегка задумчиво. - Ты же видишь мои поступки. Такой я и есть.
- Жестокий... - Она гладит пальцами мои отметины, и я чувствую, как будто она снимает всю боль прошлого с моих плеч.
Это пугает. Пугает ее власть.
- Да, Бекка. Я не принесу тебе счастья.
- Зачем ты так говоришь?
- Предупреждаю. - Мои слова противоречат действиям: не выдержав, прижимаю губы к ее горячему виску. Температура наших тел зашкаливает, не остыв после сегодняшних приключений.
- Ты больше не шантажируешь меня. Почему?
- Знаю, что ты и так будешь приходить. Ведь ты моя.
- Значит, я могу и дальше встречаться со Стефаном? Или, может... С Доном?
- Ну, если хочешь, чтобы я разбил их головы, то, разумеется. - Оскалив зубы, сжимаю ее задницу. Ребекка хныкает, обвивая руками мои плечи.
- Не хочу. Я хочу, чтобы ты рассказал что-нибудь о себе. Давай поиграем в одну игру...
- Ну уж нет. Игры тут устанавливаю я. - Трусь носом о ее, улыбаясь. Но она меня заинтриговала.
- Правила весьма простые. - Ребекка хватает ладонью немного пены и дует на нее, превращаясь в милого ребенка. - Ты должен просто ответить на три вопроса, которые, обычно, определяют характер и личность человека. Это что-то вроде теста, сама не помню, откуда знаю его.
Тяжело вздыхаю, когда взгляд опускается на ее сисечки. Разум затуманивается, и я отвечаю только одно:
- Да...
- Вот и отлично. - Ребекка выглядит полной энтузиазма, а мой нос спускается по ее подбородку, шее, замирая над грудью.
- Ты меня слушаешь?
- Угу, - бормочу я, легонько касаясь языком ее разгоряченной кожи. Жасминовый запах окружает меня, передаваясь через пары воздуха.
Окутывает.
- Я задаю тебе вопрос, а ты должен ответить на него тремя словами. Готов...? Вопрос первый.
Я едва слышу ее, прижимаясь щекой к груди Ребекки. Какие там вопросы... Она с ума сошла?! Она голая в моей ванной. За кого она меня держит?
- Итак. - Похоже, она возомнила себя репортером, а меня - рок-звездой.
Я вдруг замечаю, что в ванной комнате уже давно звучит музыка. Потому что, сейчас, это одна из моих любимых песен - NF – Wait.
I'm holding on to pieces of us,
That I just can't let go,
I know this is a desperate kind of love,
But it feels like it's home.
Where you going?
I'm holding on to pieces of us,
Cause I just can't let go...
(прим. англ. яз. - Я держусь за "нас", просто потому что не могу отпустить. Я знаю, это отчаянная любовь, но это словно вернутся домой. Куда ты уходишь? Я держусь за "нас", просто потому, что не могу отпустить...)
Я подпеваю, перебивая Ребекку. Я всегда считал, что пою только в каких-то особенных случаях. И сейчас был тот самый случай. Ночь - особенная. И Ребекка - такая близкая и уже родная. И обнимать ее - это как находить себя. Возвращаться к себе.
Но я никогда не признаюсь ей в этом.