– Здравствуйте, – говорит та, что старше, – помните нас? Мы несколько раз заказывали у вас цветы. Особенно много в прошлом году.
– М-м-м. Простите, я болею, – говорю я, стараясь не дышать в их сторону. Хотя, наверное, мой внешний вид говорит сам за себя, – мне не очень хорошо. Наверное, я забыла. Или просто не узнаю вас.
– Я – Саманта Вольт. А это моя дочь Роуз. Вы делали нам чудесные букеты из бледно-желтых роз и полевых цветов. И еще в другой раз чудные ранункулюсы в дубовой вазе.
– Секунду, – я тру ладонью лоб. – Вот букеты я помню. Но вас, к сожалению, нет. Их заказывала чернокожая женщина, около пятидесяти лет. Я ее хорошо запомнила, потому что она рассказывала забавные истории о своем муже. Как он опоздал на их первое свидание, потому что никак не мог выбрать цветы для нее.
– Да. Это была Френсис. Наша экономка.
– Но в этот раз пришли вы.
– Да, она у нас больше не работает, – говорит Саманта, поджав губы.
– А, ясно, – почему-то я даже не удивлена. Она была слишком жизнерадостной для этих снобов. – Тогда скажите, как бы я смогла вас узнать?
– М-м-м, ну вот сейчас же узнали, – отвечает она абсолютно обезоруживающе.
– И правда, – мне нечего на это ответить. – Так, чем я могу вам помочь?
– Мы уже примерно определились с заказом, – она кивает в сторону Энн, которая по-прежнему стоит спиной и явно совсем не хочет поворачиваться, – и хотели бы узнать насчет скидки для нас. Я точно не помню, но кажется, это уже примерно десятый заказ в вашем салоне.
– Я сейчас уточню, – говорю я и открываю в компьютере базу клиентов. Забив в поиск фамилию Вольт, ничего там не нахожу. – Скажите, а какая фамилия была у вашей экономки?
– Виардо, – отвечает она. – А зачем?
– Секунду, – я ввожу в поиск фамилию Виардо и сразу же нахожу заказы. – Есть. Миссис Виардо делала заказ на свою фамилию.
– Интересно почему? – возмущенно спрашивает Саманта.
– Наверно, потому, что это она приходила и заказывала у нас цветы. И платила наличными.
– Да уж. Ничего другого я не ожидала, – говорит она сквозь зубы. – Так какую скидку мы можем получить?
– Если именно вы, то никакую, – говорю я, зная, что поплачусь за это, но похмелье – штука беспощадная.
– Это с какой стати? У вас же существует политика лояльности для клиентов?
– Конечно, существует. Но дело в том, что в базе фамилия Виардо, а не Вольт.
– Но это же я платила. Это мои заказы и цветы, – я вижу, как девочка на заднем фоне закатывает глаза. Похоже на то, что она привыкла к подобным сценам. – Так, я могу поговорить с вашим менеджером?
– Как бы вам это сказать, – начинаю я, но слышу, как Энн еле сдерживается, чтобы не засмеяться во весь голос, – я тут и есть менеджер, и продавец, и флорист. Даже хозяйка я.
– Да? – недоверчиво спрашивает Саманта. – И что, вы ничего не можете сделать? Войти в положение?
– В положение? – когда она произносит эту похабную фразу, которая кому-кому, а уж ей точно не соответствует, при этом безостановочно крутя на пальце кольцо от Chopard, цена которому тысяч двести, я буквально взрываюсь изнутри. Я не проявляю никаких эмоций снаружи, зато представляю, как мои руки берутся за ее челюсти и я тяну их в разные стороны. Нижняя челюсть отрывается и остается у меня в руках. Кровь из ее горла начинает хлестать, и она пытается прикрыть руками то, что раньше было ее узким и мерзким ртом. Я бы стояла и смотрела на нее, ожидая, пока она захлебнется в собственной крови.
– Мы же хорошие клиенты, и такой бонус от вас был бы хорошим поводом вернуться к вам еще.
– Мисс Вольт, – я уже хочу послать ее, высказав перед этим злостную тираду, но Энн толкает меня в бок и показывает на заметки, которые она сделала при заказе. Я бегло просматриваю их и понимаю, что такого клиента терять нельзя. Как я и предполагала, она из того типа людей, которые неприлично богаты и абсолютно безвкусны. К тому же на этом заказе мы заработаем пять тысяч чистой прибыли. Ладно, черт с ней, с моралью, и моим дерьмовым настроением. – Мы с радостью внесем ваше имя в базу и сделаем хорошую скидку. Для нас это не составит никакого труда. Нам всего лишь нужно узнать ваши данные. Скажите, вас устроит скидка семь, ах, да что уж там, десять процентов?
– А, эм… – она замялась от неожиданности. Похоже, она была уже готова устроить грандиозный скандал, как я неожиданно изменила ход событий и стала для нее невообразимо вежливой и услужливой. Даже не знаю, чего она хотела больше, скидку или скандал? – Да, это было бы замечательно.
– Чудесно. Моя очаровательная помощница Энн сейчас создаст вашу учетную запись, а я проверю заказ. Хотите капкейков?
– Не откажусь, – говорит она, по-прежнему пребывая в шоке.
– А ваша дочь Роуз?
– Нет, спасибо, – девочка в первый раз подает голос. – Скажите, у вас есть wi-fi?
– Ким, вот скажи мне, – обращается ко мне Энн, как только семья Вольт покидает мою лавку, оставшись довольна заказом и ценой, – как так выходит, что все эти чванливые, зазнавшиеся богатеи, торгуются больше, чем простые смертные? Их средний счет в ресторане как минимум с тремя звездами Мишлен больше, чем у некоторых людей месячный бюджет на жизнь. Я просто не понимаю, почему они так себя ведут и так торгуются? Они же богатые.
– Поэтому они и богатые. Мы для них никто. Они нас не встретят на улице, а даже если и встретят, то точно не поздороваются. Поэтому они и могут с нами торговаться и тем самым сэкономить. И эти самые сэкономленные деньги они будут швырять куда попало в присутствии своих таких же друзей. Это называется «распределение средств». Или, проще говоря, «распределение понтов».
– Все равно не понимаю. Разве это не унизительно для них? Так экономить.
– Видимо, нет. Не думаю, что все богачи такие. Обычно такие люди, как этот экземпляр, – я киваю в сторону двери, откуда ушла миссис Вольт, – стали богатыми неожиданно. Жить они стали роскошно, да вот привычки экономить на всем остались. Это хроническое.
– Бедные, несчастные люди, – меланхолично резюмирует Энн.
– Представь, что думает их психолог о них, – замечаю я. – О’кей, черт с ними. Энн, ты справишься с заказом? Там вроде несложно.
– Ты про наши розы и гортензии с острова Якушима? – смеется Энн.
– Ага. Они самые.
– Да без проблем. Иди дальше спи.
– Я поеду лучше душ нормально приму, перекушу и вернусь. Справишься?
– Если не предвидится полчище подобных клиентов, то конечно. Привезешь мне что-нибудь перекусить? – спрашивает Энн.
– Конечно. Что хочешь?
– Пасту. С мясными шариками, – говорит она и притворно облизывается, предвкушая сытный обед.
– И сыра побольше? – спрашиваю я, зная ее страсть к моцарелле.
– Да! Я обожаю тебя.
Я собираю наспех сумку и иду к стоянке, на которой припаркована моя «БМВ». На ходу вспоминаю заказ последних клиентов и смеюсь. Шутка в том, что практически все подобные клиенты ведутся на придуманную мной байку. Что у нас есть специальный и жутко дорогой сорт роз и гортензий, который под заказ нам привозят частным самолетом с острова Якушима. Особенность этих сортов в том, что они имеют совершенно неповторимый цвет, который меняется от настроения духов, которые обитают на том острове. Цвета действительно неповторимые и настолько изысканные, что даже самый привередливый клиент всегда пребывает в неописуемом восторге и удивлении, когда видит эти цветы. Цвет бутонов может быть от радужных, когда каждый лепесток имеет свой цвет, до золотых. Цветы могут принимать самую невероятную расцветку, которую только пожелает заказчик или, по нашей легенде, захотят духи. Вот только трюк в том, что это самые обыкновенные цветы, которые я даже не выращиваю у себя в теплице. А остров в Японии на самом деле обыкновенный цветочный рынок в Чикаго.
И когда к нам приходит доставка самых обыкновенных цветов, тут и начинается магия. Аккуратно введенные иглы в стебли цветов, через которые подается специальный красящий раствор, и делает все эти волшебные и необычные оттенки. Занимает это чудесное превращение всего лишь пару дней, но эффект производит на долгое время. Кто-то может назвать это мошенничеством, но как по мне, так это именно то, что хочет получить и увидеть клиент. А уж то, как он расписывает своим друзьям, откуда и как были доставлены эти цветы по его легенде, стоит только гадать. Так как всем известно, что чем через большее количество уст перейдет история, тем большим количеством домыслов она обрастет.
Я была настолько ленива, что решила заказать обед из ближайшего итальянского бистро для нас с Энн. Она была так благодарна мне, что, уплетая со свистом пасту, сказала, чтобы я ехала домой, выспалась, а она обо всем тут позаботится. Это была настолько хорошая новость, что я тут же убежала прочь из лавки, пока она не передумала. Надо бы ей дать хорошую премию перед праздниками.
Когда я вернулась домой, то наглухо задернула жалюзи, завернулась в свой большой голубой плед, наделала сэндвичей и улеглась на диван. Черт, как же давно я так не лежала! Никакой гонки, спешки, нервов. Словно я в школе, которая закрылась на каникулы. А по телевизору сейчас обязательно покажут что-то интересное.
Под Рождество, когда на душе было особенно тоскливо, я позвонила Таре, Тайлеру и Диане. Все были заняты предпраздничной суетой, но были рады меня услышать. У каждого на Рождество уже имелись планы. Все проводили его с семьей, чего не могу сказать о себе. Единственный, кто остался от моей семьи – это мой брат, Джейсон. Но и тот либо в вечных разъездах, либо на западном побережье. Давно кстати, я его не слышала.
– Привет, братишка. С Рождеством тебя, – кричу я в трубку, как только он отвечает.
– С Рождеством? Уже Рождество? – отвечает он.
– Представь себе. Как ты?
– Лучше бы ты спросила, где я, – он откашливается. – Хотя я бы тебе и на это не ответил.
– Ты трезвый? – Джейсон, что же ты с собой делаешь?
– Уже да. Я спал. Представляешь, мне снилось, как у меня во рту выросли длинные, длинные волосы. И они мне мешали дышать, я начал задыхаться, потом нашел ножницы, отрезал часть волос, но их по-прежнему было много. Потом я понял, что это был сон. И хотел проснуться. Я кричал, стонал, умоляя, чтобы кто-нибудь меня разбудил. Но никого не было. Я был один. Затем я увидел себя, спящего на кровати, и мне удалось себя разбудить.