Симона качает головой, все еще прижимая ладонь к губам, на ресницах дрожат слезы.
– Ты прекрасна…
– Можешь сказать что-нибудь другое, мама? Посмотри, как это мне не подходит! Это не для меня! Это не то, что я хочу!
Маргарита и Клаудия удивленно переглядываются:
– Мне очень жаль, но мы согласны с твоей матерью…
– Да, да… – добавляет Клаудия.
– Абсолютно! Может быть, потому что ты не видишь себя со стороны, но все так, как она говорит. Ты прекрасна… – Маргарита смеется и прибавляет: – Если бы Алекс увидел тебя сейчас, он женился бы на тебе дважды!
– Да… Но беда в том, что я должна выйти замуж только один раз! Надеюсь… Так что мне совсем не нравится это платье, оно хуже всех остальных, по крайней мере, те были менее…
– Менее? – спрашивает Маргарита.
– Менее…
Ники не может подобрать слова, но хозяйка магазина Джизелла Бруни бросается ей на помощь:
– Громоздкие.
– Вот! – Ники облегченно улыбается. – Да, менее громоздкие. Джизелла берет Ники за руку:
– Пойдем со мной, пойдем и поищем какой-нибудь другой вариант. – И она забирает ее, уводя из-под носа у сестер Алекса и матери Симоны, но улыбнувшись и подмигнув им, перед тем как уйти, как бы говоря: не волнуйтесь, она просто нервничает и находится в стрессе. – Пойдем со мной, дорогая, я подберу тебе подходящее платье.
Маргарита, Клаудия и Симона удовлетворенно переглядываются. Симона вытирает слезы платком, который ей передает Маргарита:
– Она была такая красивая в этом платье!
Клаудия улыбается ей:
– О, не волнуйтесь. У Джизеллы есть тысяча вариантов. Рано или поздно мы найдем то, что понравится всем.
Вмешивается Маргарита:
– Ники такая хорошенькая, что ей подойдет любое платье.
Симона польщена:
– Спасибо.
Клаудия наливает себе чаю:
– Это правда. Хотите, синьора?
– Да, спасибо…
Клаудия наливает немного чаю в другую чашку:
– Проблема в том, что платье должно тебе нравиться, и иногда если ты не уверена в себе и в собственном выборе, то на вечеринке или на ужине в ресторане чувствуешь себя не в своей тарелке из-за слишком завышенных ожиданий… И тогда начинаешь думать, что тебе ничего не подходит, и ты не нравишься себе ни в каком платье!
Маргарита со смехом пожимает плечами:
– Помню, когда я готовилась к свадьбе… Я была в такой истерике, что плакала каждые две минуты.
Клаудия качает головой:
– Я каждый вечер говорила родителям, что сомневаюсь! Я их так запугала… Я запугала их! Подумать только, когда я на-конец вышла замуж, они уехали в путешествие… Но не в свадебное, а в антистрессовое!
– О нет… – Симона удивляет их внезапным откровением. – Я тоже была очень взволнована предстоящей свадьбой! Чувствовала, что схожу с ума! Ночью стояла на балконе и не могла уснуть, потому что со дня помолвки и до свадьбы все мужчины, которых я встречала, были для меня потенциальными парнями, мужчинами, любовниками, мужьями, партнерами… Короче говоря, у каждого была возможность сбежать. Я даже снялась в нескольких видеороликах… О которых, конечно, ничего не рассказывала мужу!
Ники появляется как раз в этот момент:
– Мама, прости, ты не можешь на минутку подойти сюда?
– Твоя мама ужасно милая, Ники!
– Да, я знаю!
– Хочешь чаю?
– Нет, спасибо…
Симона подходит к Ники, которая отходит в сторону, чтобы их разговор больше никто не услышал:
– Мама, прости, конечно, но…
– В чем дело?
– Ты должна была поддержать меня, а вместо этого встала на их сторону!
– Вовсе нет… Просто я действительно считала, что это платье тебе идет. Очень красивое, но если тебе не нравится…
– Нет, мне не нравится.
– Тогда мне тоже не нравится! По правде говоря… Знаешь, что я тебе скажу? Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, как плохо оно на тебе сидело!
Ники смеется, затем начинает плакать, а затем снова смеется:
– Мама, я так устала…
Симона обнимает ее:
– Доченька, иди сюда. – И отводит ее еще дальше, за кабинку раздевалки, и вытирает ей слезы большими пальцами. – Это просто нервное переутомление, Ники, успокойся, вот увидишь, все будет хорошо… Это будет чудесный праздник, как и все твои праздники, как совершеннолетие… Только у тебя оно наступит дважды!
Ники немного успокаивается, глубоко вздыхает.
Мама гладит ее по волосам:
– Просто ты взяла на себя так много всего, относись ко всему проще… Да, ты должна выбрать платье, место для банкета, еду и развлечения, но делать это весело, без всяких лишних мыслей.
«Да. – Ники закусывает губу. – Проще. Но как мне это сделать? Мне все это кажется ужасно сложным». Но, похоже, что Симона ждет другой ответ.
– Хорошо, мама, я попробую.
– Вот так… – Симона берет Ники за руку, и они возвращаются к остальным. – Ладно, на сегодня достаточно…
Маргарита и Клаудия удивлены и обеспокоены.
– Но ведь…
– Да, осталось только подобрать макияж…
Симона улыбается двум сестрам:
– Да, я знаю, но она немного устала.
– Нет, мама, не волнуйся. Если осталось только это… – Ники улыбается ей. – Я справлюсь.
Симона подходит к ней:
– Точно? Послушайте, мы легко можем отложить.
– Нет, я сделаю это, как ты говорила…
– В каком смысле?
– Проще.
И пока Саманта Плесси, визажист, пробует разные стили макияжа, Мирта, ее помощница-фотограф, делает серию снимков. Сразу после этого парикмахер Кьяра делает Ники разные прически. Катерина, ее помощница, снимает. Волосы наверх, волосы распущены, с локонами, без челки, только спереди, маленькие цветы в волосах, коса уложенная вокруг головы, тысячи странных комбинаций, тени на веках – от голубого к синему, от зеленого к шоколадному, с самыми разными оттенками и полутонами, с небольшим количеством блесток, с черной или белой базой. И еще другие прически, и фотографии, и новые прически, и новые фотографии, и при-мерка одежды, букеты, обувь, и эта церковь – да, и эта – нет, и эти цветы – нет, и эти – да, и закуски, и первое, и второе, и такое и другое – да, и такое конфетти – нет, и список подарков, и список гостей, и выбор приглашений, и медовый месяц, и цветы у алтаря, и цветы у входа, и фотограф, и видеограф… И, наконец, после такой недели Ники в полном изнеможении лежит на кровати.
– Привет, Алекс, куда пропал?
– Когда?
– В последние дни! Я безвылазно сидела с твоими сестрами, иногда с мамой, однажды даже с твоей… И если бы не фото на мобильнике, я бы забыла, как ты выглядишь!
– Спасибо…
– Пожалуйста! Может быть, ты не знаешь, но какое-то время назад кто-то, похожий на тебя, арендовал вертолет, говорил какие-то странные вещи, потом на небоскребе зажглась надпись, и этот кто-то попросил меня выйти за него замуж!
– Да, это я был… Я! Но черт побери…
– Что?
– Знаешь, что я забыл? Что ты мне тогда ответила!
– Да! Кретин!
Алекс начинает смеяться:
– Дорогая, сейчас семь вечера, я заеду за тобой через час, хорошо? Сначала в хамам «Aquamadre» на виа Сант’Амброджо, а затем хороший легкий ужин, куплю что-нибудь японское, Nick the Nightly по радио «Monte Carlo» плюс специальный массаж. Что думаешь? Могу я немного снять стресс, который у тебя накопился за те дни, пока мы не виделись?
– Что ж, к счастью, ты хотя бы признаешься… – Затем Ники вспоминает, что она чувствовала в самые трудные моменты недели и что она хотела бы сказать Алексу. Но сейчас, по телефону, это будет совершенно не к месту. Об этом они поговорят позже. – Хорошо, Алекс. Я жду. Через час, но не опаздывай… Серьезно. Мне это очень нужно.
– Я закончу дела в офисе и приеду. Хорошо? В восемь ноль-ноль у твоего подъезда. Костюм у меня в машине.
– Хорошо. Увидимся позже…
Ники отключает телефон и некоторое время лежит на кровати, глядя в потолок и думая обо всем, что произошло за два месяца, о том, как изменилась их жизнь. Включает радио, выбирает станцию без рекламы, без ведущих, просто хочет послушать музыку и расслабиться. Она закрывает глаза и мысленно возвращается к аварии на скутере. Улыбается, вспоминая тот день… Они ругались посреди улицы, на глазах у всех, после того как она очнулась после столкновения и сказала себе: «Ангел…», лежа на земле после аварии и глядя на Алекса, окутанного солнцем, небом, легкими облаками, нимбом окружившими его голову. А потом учеба, первые телефонные звонки, тот вечер у него дома, на террасе с жасмином. В первый раз они занялись любовью, никуда не спеша, той волшебной ночью. И она вспоминает каждую минуту, которую провела с Алексом, их шутки, побег во Фреджене да Мастино, поездку в горы, время, когда они слушали песню Баттисти… Как там она называлась? О да! «Почему нет». И пытались повторить в жизни каждое ее слово, и им это удалось, они побывали в горах и вернулись в тот же вечер, ничего не сказав ее родителям. «Прости, ты меня любишь или нет? Не знаю, но я готов»[62]. А потом побег в Париж, такой прекрасный сюрприз… И в ту ночь она поняла, что Алекс – мужчина ее мечты… А потом боль от возвращения Елены. Одиночество, гнев, беспомощность наблюдать за концом их отношений и внезапное возрождение, этот прекрасный побег на Голубой остров, остров влюбленных, письмо, которое она нашла у себя дома, вернувшись после каникул, и как она поехала к нему, едва получив водительские права. Все дни, проведенные на этом острове, она словно оказалась рядом с другим Алексом, более спокойным, молодым, никуда не спешащим мужчиной, готовым на все ради нее. Это были совершенно другие отношения. Его объятия на рассвете, на закате, вне времени, когда они оба затерялись в своей любви. Но это был сон. А потом мы проснулись. И вернулись в повседневную реальность. Дом, университет, друзья, ссоры и примирения. Но все равно не перестали мечтать. И Ники вспоминает их последний побег: Нью-Йорк, лимузин в аэропорту, шопинг в Большом Яблоке. Полет на вертолете и та удивительная надпись, вспыхнувшая на крыше небоскреба ночью. «Прости, но я хочу на тебе жениться». Счастье, смятение, всепоглощающая радость, и той же ночью – паника, внезапный страх от потери контроля над своей жизнью, когда понимаешь, что все идет слишком быстро. Слишком рано. И она видит их возвращение, встречи с семьей, решения, которые необходимо принять, болезненную разлуку с подругами, с прошлой жизнью, с университетом, с возможностью беззаботно проводить время… Без спешки, как всегда говорил Баттисти. «Столько дней в кармане, все, чтобы их прожить!