» Ники ложится на живот и, чтобы не запаниковать, обнимает подушку, и та уносит ее, как воздушный шарик, улетевший из рук какого-то ребенка всего через несколько минут после того, как родители купили его, выйдя из церкви прекрасным воскресным утром. Ники засыпает, пытаясь во сне укрыться от реальности. Это сон без сновидений. Сперва короткий вдох, будто вынужденная мера для того, чтобы отбросить все, отдохнуть от мыслей, от чувства вины и долга, желания соответствовать своим ожиданиям и ожиданиям других. И постепенно дыхание Ники становится спокойнее, как будто она опять вернулась на тот остров. Голубой остров влюбленных, остров Джильо, и маяк… Но теперь Ники на этом острове одна. Она идет по пляжу и внезапно видит кого-то еще. Нет, это невозможно. Ники просыпается, удивленная, пораженная, расстроенная. Который час? Она смотрит на часы. Как такое возможно? Без четверти девять… А как же хаммам? Она проверяет свой мобильный. Эсэмэска. Это Алекс. «Прости, любимая, я опаздываю. Что касается турецкой бани – сходим в другой раз, но ужин будет идеальным, а после него я извинюсь… Так, как ты захочешь».
Ники читает сообщение, а затем удаляет его. Она раздражена. Отправляется в ванную, начинает неторопливо краситься и постепенно успокаивается. Этот короткий сон пошел ей на пользу, а то, что он был странным… Ники улыбается: «Кто знает, что это значит. Во сне работает подсознание. А сегодня вечером я хочу надеть то синее платье, которое купила. Оно немного большевато, но мне нравится». Ники подходит к зеркалу, чтобы проверить макияж. А потом начинает смеяться. Платье на вырост. Неплохо, неплохо!
Чуть позже Ники идет на кухню попить. И слышит голоса Роберто и Симоны в гостиной.
– А разве мы обязаны приглашать и их тоже, Роби? Мы же их ни разу не видели…
– Какая разница, они мои кузены, живут далеко, но они все еще мои кузены! Мы очень близки. Мы всегда вместе проводили отпуск в Сан-Бенедетто-дель-Тронто… Сама посуди.
– Но у нас уже больше двух сотен гостей… Все такое дорогое, если посчитать по сто евро на человека, только представь, сколько получится…
Свадьба. Они тоже говорят о свадьбе. Теперь это единственная тема в этом доме, и вот Ники слышит, как звонит ее мобильный. Бежит по коридору обратно, чтобы не пропустить звонок.
Вбегает в комнату и успевает заметить имя на дисплее перед тем, как ответить:
– Алекс! Что случилось?
Алекс у себя дома. Он торопливо собирает сумку: рубашка, свитер, носки, нижнее белье, зубная паста и щетка.
– Любимая, извини… Мне срочно надо ехать в Милан.
– В Милан? А как насчет антистрессового ужина и всего, что будет после?
Алекс улыбается:
– Ты права, но я должен много работать сейчас, чтобы потом взять отпуск. С нами хотят встретиться американцы. Выезжаем в девять, только мы с Леонардо… Больше никого… – Как будто это могло ее успокоить. – Я вернусь завтра вечером. Давай перенесем все на завтра, хорошо?
– Нет. Так быть не должно, Алекс. Наша жизнь что, всегда будет такой? Американцы, японцы, китайцы, русские и все другие что, важнее меня? Ты женишься на мне, чтобы загнать в угол?
– Но, любовь моя, что ты такое говоришь?
– Говорю, что я – не главное в твоей жизни. Сперва идет работа и неизвестно что еще. Сегодня мне нужно было расслабиться. Сегодня больше, чем когда-либо…
– Но, любимая, за нами неожиданно прислали частный самолет…
– Да какая разница? Думаешь, меня впечатлит частный самолет? Ты ничего обо мне не знаешь…
– Нет, я не это имел в виду. Просто хотел сказать, что и сам не знал, что мне придется сегодня вечером уехать…
Поздно. Ники кладет трубку. Алекс сразу набирает ее номер. Ники видит его имя на дисплее и сбрасывает звонок. Алекс качает головой и пытается снова. Ники снова сбрасывает. Ни за что. Алекс быстро выходит из дома и садится в машину Леонардо, которая ждет его внизу.
– Ну? Все хорошо?
– Совсем нет, Ники разозлилась.
Леонардо улыбается и похлопывает его по колену:
– Так всегда бывает поначалу, потом они к этому привыкают. Ты должен привезти ей хороший подарок из Милана!
– Да, согласен.
Алекс взволнован. Затем он думает о том DVD, который завтра утром доставят Ники домой, и начинает чувствовать себя немного спокойнее. Он сделал его с такой любовью, долго работал, ей точно понравится. Это прекрасный сюрприз, ей очень понравится, сделано от души, а не ради денег. И поэтому он позволяет отвезти себя в аэропорт Урбе. Их ждет частный самолет, на котором они отправятся в Милан на важную встречу. Алекс садится на сиденье, немного расслабляется. Он устал, очень устал, но скоро все наладится. Эта встреча будет решающей и последней. Все станет проще, покатится как под горку. Да, так и будет. Но Алекс даже не подозревает, что после этого дня все будет по-другому.
Глава сто девятая
Кристина и Маттиа поднимают два бокала просекко и произносят тосты, глядя друг другу в глаза. Вокруг почти никого, как и всегда в середине недели в маленьком ресторанчике в центре Рима. Они с удовольствием едят, смеются, болтают обо всем, рассказывают друг другу разные истории. Маттиа веселый, спокойный, надежный мужчина. Кристина чувствует себя в безопасности. Смотрит на него. Слушает его. Он кажется ей милым. Прошло уже несколько часов, а впечатление такое, что несколько минут. Она немного удивлена. Странно, что ей так комфортно с ним. Настолько, что хочется немного пофлиртовать.
– Ты знаешь, что великолепна? – И он широко улыбается ей.
– Ну, еще расскажи об этом всем вокруг…
– Кому? – Маттиа с любопытством оглядывается. – Я не вижу здесь никого, кто заслуживает это знать. Слушай, я не какой-нибудь ловелас…
– Нет?
– Нет! Не думай, что, если кто-то работает фитнес-инструктором, он обязательно идиот. У меня тоже есть свой вкус! И ты прекрасно ему соответствуешь… – Он касается ее руки.
Кристина сначала немного отодвигается, затем успокаивается и принимает этот жест.
Маттиа улыбается ей:
– Хочешь чего-нибудь еще? Может, десерт?
– Может, если у них есть крема каталана… А ты?
– Нет, ради бога… Ты же видела, я взял только стейк и салат. Я на диете, чтобы поддерживать нужную форму. У меня раздельное питание. Никогда не ем углеводы на ужин. А у тебя хороший аппетит!
Кристина смотрит на него:
– Да, я люблю поесть.
– Можешь себе это позволить, ты в отличной форме. К тому же женщины, которые любят поесть, любят получать удовольствие и во всем другом… – Маттиа озорно смотрит на нее.
Кристина смущена. Чтобы отвлечься, она подзывает официанта:
– Простите…
– Ага…
– У вас есть крема каталана?
– К сожалению, нет, но у нас есть сорбет, миндальный пирог, белый трюфель, тирамису и профитроль…
– Мм… В таком случае, ничего не надо, никакого десерта, просто принесите нам два кофе, пожалуйста.
– Отлично. – Официант скрывается за стойкой.
– Ты расстроилась?
– Да, немного… Мне очень нравится крема каталана…
– Что ж, я постараюсь это исправить… – Маттиа сильнее сжимает ее руку.
Кристина корчит рожицу. «Не могу поверить. Это действительно происходит? Я сижу здесь с замечательным парнем, который говорит, что я красивая и нравлюсь ему. И мы собираемся уйти из этого ресторана и, может быть…» Официант приносит кофе. Кристина и Маттиа быстро пьют. Затем Маттиа встает и идет платить по счету. Через несколько минут они уже сидят в машине.
– Хочешь посмотреть, где я живу? А потом отвезу тебя домой. Это не очень далеко отсюда, в районе Кампителли. Мне оставила эту квартиру бабушка, я там живу уж два года. Я бы предложил тебе десерт… – И он смеется.
Кристина выглядит немного озадаченной.
– О, я не вижу ничего плохого, не думай! У меня в холодильнике торт с кремом! Я съел только кусочек…
Кристина улыбается:
– Хорошо, давай… Только недолго…
– Обещаю. Слушай, давай свернем тут, и мы почти у цели.
Глава сто десятая
Ники стоит перед зеркалом, все еще кипя от злости: «Я не могу в это поверить! Я не могу в это поверить!» Она берет телефон и швыряет его о шкаф. Затем садится за свой стол, прячет лицо в ладонях и начинает плакать, уставшая и измученная. И как раз в этот момент по радио начинает играть песня «She’s the One». Их песня. Они с Алексом слушали ее в тот день, когда впервые встретились. Тот несчастный случай. И снова все это кажется абсурдным. «Мне двадцать, и я сижу здесь и рыдаю из-за человека, за которого собираюсь выйти замуж, потому что он предпочел поехать в Милан на встречу с какими-то американцами, а не провести со мной вечер… сейчас, когда он мне так нужен и знает, как я хотела оказаться рядом с ним. И что в итоге он делает? Ему все равно, он просто уезжает, как будто у нас нет и не было никаких проблем, будто все, что я ему рассказала, неважно».
Ники идет к приемнику и переключает станцию, а в это время Робби Уильямс поет: «When you said what you wanna say, and you know the way you wanna play, you’ll be so high you’ll be flying…»[63]Она переключает радиостанцию: «…а ты, со своей мечтой убежать… Убежать очень далеко… Убежать очень далеко…» «Постер», Бальони. Вот. «Вот что мне нужно сейчас сделать – сбежать, уехать как можно дальше, может быть, на год в Англию, чтобы учить английский, выбросить мобильник, никому не оставлять адрес… пуф! – исчезнуть, как было бы хорошо, как мне все это нужно». Она прижимает ладонь ко лбу, потом к глазам, делает глубокий вдох, пытаясь расслабиться. По радио звучит Джованотти: «…сладкое безделье, сладкая отсрочка, сидеть свесив ноги и смотреть, как вращается мир, ходить, ходить, спокойно ждать, пока настанет время обеда, наблюдать, как растет трава и вода испаряется, спокойно стоять в тени, позволяя свежему ветерку ласкать себя, превращать в гладкие пузыри твои мысли, которые взрываются в воздухе, как только их содержимое становится слишком серьезным или слишком тяжелым, следить, чтобы они оставались легкими, превращать часы в месяцы, как плывет лист по течению реки, сладко отдаваясь на его полю, да-а-а, оставаться таким