…»[64]
Ники улыбается. Ей всегда нравилась эта песня, возможно, потому, что в ней поется о бунте и независимости, о далеких просторах. И тут она слышит звук пришедшего сообщения на телефоне. «Ага, вот и ты. Алекс чувствует себя виноватым, а так как я дважды сбросила его звонок, решил написать мне эсэмэс. Но если он думает, что такое можно просто взять и исправить, его ждет сюрприз». Ники берет мобильник и открывает сообщение. Но жизнь – непредсказуемая штука. Что-то случается именно тогда, когда вы меньше всего этого ждете, когда перестаете думать об этом, когда сомневаетесь, подходящий ли сейчас момент. Ники читает сообщение и внезапно краснеет.
Глава сто одиннадцатая
Олли танцует в зале. Все хорошо. Ондэ с ней. Вечеринка на факультете удалась, диджей знает свое дело. Уже очень поздно. Собралось много людей, некоторые из них – на террасе, курят или пьют. Олли танцует, улыбается. Старается не думать об Эдди и его невозможном, противном характере. Хотя он может научить ее терпению и вере в собственные силы. А еще Симон. Как он спас ее в тот день, спонтанно, и помогал четыре часа подряд. И как встретил ее во дворе у дома Криса. Неизвестно, понял ли он, что она там делала… И Джампи. Олли больше не говорила с ним, хотя теперь и знает, что была неправа в своей ревности. Музыка играет. Олли танцует, как будто дикарка в племени, освободив разум, расслабившись без таблеток или каких-то других стимуляторов, только она и песня «Miles Away» Мадонны… и новообретенное счастье девушки, которая поняла что-то новое, усвоила урок и встретила друга. Настоящего друга. Студенты продолжают танцевать в коридорах и холлах факультета. Музыка – лучшие хиты поп– и диско-чартов. Эрика обходит колонну и прячется за ней.
– Что делаешь? – спрашивает Олли.
– Тс… Глазам не верю. Он пришел!
– Кто?
– Он! – Она указывает пальцем на кого-то, пытаясь не высовываться.
Олли оглядывается. Но не видит в толпе никого знакомого.
– Послушай… Я никого не вижу. Ты скажешь, кто там? Ты как будто в «Полицейском участке»[65] снимаешься. Это что, государственная тайна?
Эрика чуть наклоняется:
– Видишь парня? Высокого, смуглого, крутого, чертовски хорошо одетого?
Олли выходит из-за колонны и встает на цыпочки.
– Нет, что ты делаешь, он тебя увидит!
– Кто меня увидит? Он меня даже не знает! – Она продолжает смотреть.
– Ну, смотри… Видишь? Смотри, смотри!
Олли тянется вперед.
– Нет, нет, не смотри!
– Так смотреть или не смотреть? Есть один высокий… Но он старый!
– Какой еще старый? Ему и сорока нет, он как Алекс!
Олли поворачивается и смотрит на Эрику:
– Нет, только не это… Не говори мне…
– И не скажу…
– Разве это не твой профессор?
Эрика радостно кивает:
– Ага! Он! Он пришел, понимаешь, пришел! Он сказал мне, что не уверен, а на самом деле пришел!
Олли начинает волноваться:
– Мне он не кажется таким уж крутым.
– Это потому, что ты стала такой привередой с тех пор, как осталась одна! И ты ничего не замечаешь!
– Может быть. Ну и что, ты собираешься весь вечер прятаться за колонной?
Эрика думает об этом.
– Нет… Я хочу поговорить с ним! Сегодня я чувствую в себе силы сделать это!
– Прости, но что ты задумала?
– Собираюсь поблагодарить его за хорошую оценку, которую он поставил мне на экзамене!
И, не говоря больше ни слова, она выходит из-за колонны и бросается в центр аудитории. Проталкивается сквозь толпу и оказывается перед профессором Джаннотти, он танцует, но немного скованно, пытаясь попадать в ритм, переминается с ноги на ногу.
– Добрый вечер!
Джаннотти слегка прищуривается:
– Ах! Синьорина, это вы. Как дела? Весело?
Эрика танцует, пытаясь двигаться чувственно и плавно:
– Профессор! Мы не на занятии, а на вечеринке! Мы свободны! Меня зовут Эрика, помнишь?
Профессор кивает:
– Да, я помню, ты недавно сдавала у меня экзамен, а теперь переходишь на другой курс. Я постоянно вижу тебя в первом ряду, ты что-то записываешь.
– Это твоя заслуга! Ты очень хорошо читаешь лекции! – И она продолжает танцевать перед ним. Через несколько минут наклоняется к его уху: – Хочешь чего-нибудь выпить? Я принесу!
Марко Джаннотти смотрит на нее:
– Алкоголь…
Эрика озорно улыбается:
– Послушай, можно же просто выпить джин с тоником, в этом нет ничего страшного, верно? – И она уходит, не дав ему времени ответить.
Олли наблюдает за происходящим со стороны. Качает головой, подходит к Ники и Дилетте, которые разговаривают в углу:
– А вы знали, что Эрика клеится к профессору?
Дилетта и Ники теряют дар речи.
– Где?
Олли указывает на середину зала:
– Танцует там с ним…
– И что собирается делать?
– Я только знаю, что она хотела поблагодарить его за экзамен, но, судя по ее движениям, она точно решила зайти гораздо дальше…
Тем временем Эрика уже добыла два джин-тоника в импровизированном баре и возвращается на танцпол к профессору. Протягивает ему один стакан. И жестом предлагает чокнуться. Профессор смотрит на нее с удивлением. Затем поднимает свой стакан и чокается с ней. Через несколько минут они отходят в сторонку и садятся на деревянные стулья. Говорят. Шутят. Джаннотти действительно забавный. Он много шутит, а Эрика смеется и радуется вниманию с его стороны.
– В любом случае, синьорина Эрика, вы и правда круты… Я этого не замечал… – шепчет он ей на ухо.
Эрика чувствует его щекочущее дыхание. Он немного отодвигается и смотрит на нее. Она улыбается ему. Он отвечает взаимностью. И что-то происходит. Снова. Неизвестное. Но другое. Долгий взгляд глаза в глаза. А потом несколько слов. Он встает, она следует за ним. Олли издали видит, как Эрика уходит. Невозможно. Но она уезжает с ним… Странное предчувствие.
Глава сто двенадцатая
Ники снова читает сообщение. «Тебе не кажется, что пора отдать долг?»
Сердце начинает быстро биться. Нет, это невозможно. Гвидо.
Прямо сейчас, сегодня, он отправляет ей такое сообщение? Это судьба. Ники быстро отвечает: «Да. Ты прав. Увидимся в университете через полчаса».
И сразу после этого снимает синее платье «на вырост» и опять становится молодой девушкой, как раньше, но на этот раз гораздо свободнее. Ники надевает темные джинсы, ботильоны, синий свитер на молнии с карманами, шапку, шарф и куртку:
– Пока… Я ухожу! – Она на бегу прощается с родителями и закрывает за собой дверь. – Вернусь поздно…
И бежит вниз по лестнице, спасаясь ото всех трудных дней, тысячи важных решений, от гостей, банкета, платья, от сестер Алекса и от него самого… И от всей этой ответственности. Ей, как никогда, легко.
Ники садится в машину, включает магнитофон и стартует на полной скорости. Пританцовывает под «Don’t Stop The Music» Рианны, свободная, веселая, она никуда не спешит, потому что успевает, плавно входит в повороты и наклоняется вбок, следуя за движениями машины. Потом, когда выпрямляется, она внезапно чувствует себя будто на пороге обморока, дыхание перехватывает, Ники становится страшно. Она сбавляет скорость и наконец останавливает машину. Вспоминает свой сон. Она спокойно гуляла по Голубому острову, когда вдруг увидела кого-то. Он с улыбкой подошел к ней. И да, теперь она вспомнила. Это был Гвидо. Ники останавливает свою «Micra» перед университетом. Оглядывается вокруг. Никого. Но он уже должен был приехать. Возможно, это знак судьбы. Тогда надо уезжать. Но как только она собирается заводить мотор, рядом с ней останавливается мотоцикл. Его мотоцикл. У Гвидо красивая улыбка. И второй шлем в руке. Ники опускает стекло.
– Привет.
– Привет, Ники… Поедем на мотоцикле или на машине? Если хочешь, я возьму свою, только сниму доски с крыши…
Ники улыбается:
– Давай лучше на мотоцикле.
Она выходит из «Micra» и закрывает ее. На площади странная тишина, нет ни машин, ни автобусов, ни прохожих. Только луна на небе, скрытая легкими облаками, будто прячется от Ники и не хочет показываться ей даже в такую хорошую ночь. На мгновение она задумывается: «Куда ты собралась? Не надо, вернись домой, этот побег ничего не решит…» И она почти соглашается: «Да, я знаю, но мне это нравится. Чего я хочу? Всего. Свободы». Она начинает бояться своих мыслей. Запретных мыслей. Смотрит на Гвидо, который с улыбкой протягивает ей шлем и кажется таким спокойным. Да, это не выход, но сейчас и так сойдет. «Да, я понимаю, Ники, но что будет дальше? Неизвестно! И я не хочу сейчас об этом думать. Пожалуйста… Больше никаких вопросов».
Разве что простой, от Гвидо:
– Куда хочешь поехать?
Ники подходит к нему сзади:
– Куда угодно. Я просто хочу заблудиться на ветру…
Гвидо потрясен. Они встречаются взглядами, и мир замирает. В ее глазах он видит женщину, девочку, стремящуюся к свободе, бунтарку, хрупкую, сильную авантюристку. А еще жажду жизни в этом пристальном взгляде, который кажется почти пугающим.
Гвидо тепло улыбается Ники и просто говорит:
– Вот как?
И через секунду их обоих принимает в свои объятия ветер. Гвидо ведет мотоцикл вдоль Тибра, быстро и уверенно, легко скользя в плотном потоке машин, между тяжелыми автобусами, переполненными пассажирами, и его встречают только зеленые светофоры. Ники держится за Гвидо, прижимается к его спине и замирает, глядя на все, что проносится мимо: странную картину города, отражения огней, закрывающиеся бары, пролетающие мимо автобусные остановки. Потом она что-то вспоминает, подтягивается в седле… Роется в сумке, находит, смотрит. Звонков нет. А потом выключает телефон. Пуф-ф. Как будто лопнула какая-то тонкая нить, похожая на резинку, вдруг ставшую теперь гораздо короче. И сейчас, окончательно обретя свободу, Ники прижимается к Гвидо, обнимает его крепче, позволяя мотоциклу уносить себя все дальше и дальше.