Маленькая девочка пытается достать погремушку, которая упала на землю. Анна догоняет их и встает на колени, чтобы поднять погремушку. Протягивает ее Ингрид, та смеется. Анна встает и идет рядом с Энрико.
– Почему ты так увлекаешься природой?
– Из-за отца… Он многому меня научил, заставил понять, как важно любить, понимать и защищать окружающую среду. Он брал меня с собой на прогулки по сельской местности, мы ездили к морю на велосипеде, по всем окрестностям, и без машины. Мне было так весело. Он рассказывал мне обо всем, знал, как называются разные животные, почему они так себя ведут, почему у этого дерева листья такой формы и многое другое… Мой отец был очень хорошим человеком. Он переехал в Рим, когда ему было всего двадцать, работал графическим дизайнером.
– А где вы жили раньше? – спрашивает Энрико, поправляя курточку Ингрид.
– В Голландии. Мой отец был голландцем. Вот почему я такая красивая блондинка! – Анна немного провокационно встряхивает волосами. Но потом сразу же смеется.
Энрико смотрит на нее. Она на самом деле довольно красивая.
Но Анна уже переключилась на другую тему. Она говорит быстро, глядя вперед:
– Брось, я шучу! Красивая? Нет. Но блондинка, да! В любом случае, он был замечательным человеком… Умер три года назад… И я так по нему скучаю…
В глазах Анны внезапно появляется пелена печали. Она останавливается и подходит к коляске Ингрид, чтобы немного поиграть с ней и избавиться от ностальгии. Энрико снова смотрит на нее. И чувствует внезапную сладость, обволакивающую душу. Он хотел бы обнять ее, утешить. Они идут дальше.
– Самая прекрасная вещь, которой он меня научил, – это любовь. Он очень любил мою мать, она была из Рима. Они были отличной парой, всегда вместе, как единое целое. Вот почему у меня свои собственные представления о браке. Я не хочу довольствоваться чем-то обычным, просто чтобы быть замужем… Для меня это должно быть что-то уникальное, сильное, настоящий союз двух людей, которые обожают друг друга и помогают друг другу… и даже через много лет хотят целоваться… Как это было с моими родителями, между ними была почти физическая привязанность, – продолжает Анна.
Легкий ветерок шевелит ее волосы, сбрасывает на глаза. Она нежно отводит локоны в сторону и продолжает идти.
– Значит, твоя мечта – выйти замуж? – спрашивает Энрико.
– Моя мечта – это семья, но не просто какая-то формальность, которую можно встретить на каждом шагу. А сильная, жизнерадостная, настоящая семья, которая не рассыпается при первой же трудности… Семья, состоящая из мужчины и женщины, которые действительно уважают друг друга, которые хотят друг другу добра и не сдаются… Но я вижу, что слишком часто это не так. Сегодня пары расстаются при первой же проблеме, кажется, что они вместе только потому, что это модно – быть парой, а не потому, что они действительно верят в свои отношения… Ты видел, сколько браков расторгается почти сразу после свадьбы? – Анна вдруг замолкает. Конечно, он видел это… Это случилось и с ним. – Извини, Энрико… Я не хотела…
Энрико горько улыбается:
– Не волнуйся… Ты права… Я чувствую то же самое. Я оглядываюсь вокруг и вижу своих друзей, Флавио, Пьетро, Алекса, даже их отношения складываются не очень хорошо… Наше общество меняется, и, в конце концов, нужно довольствоваться не своей мечтой, а общей… Это не так красиво и не так романтично… «Строительство воздушных замков ничего не стоит, но их разрушение обходится дорого…»
Анна смотрит на него:
– Хорошая фраза…
И на мгновение Энрико чувствует себя Пьетро – «ходячим цитатником», – которого часто критиковал за то, что он пользуется чужими словами, чтобы выставить себя в более выгодном свете.
– Да, спасибо… Это не мое, это Франсуа Мориак…
И Энрико становится немного стыдно.
Они идут к парковке.
Приближается время обеда, Ингрид проголодалась.
– Ты останешься поужинать с нами? Давай… Будет первое, а еще сыр, нарезка и немного свежего цикория с бальзамическим уксусом, если хочешь… – предлагает Энрико.
Анна улыбается:
– Да, отлично, у меня в холодильнике ничего нет… Так что спасай!
Чуть позже в доме Энрико. Анна на кухне загружает посудомоечную машину. Энрико заканчивает убирать со стола, Ингрид спит на диване. Звонит телефон.
Энрико отвечает.
– Привет…
– Привет. – Он сразу же узнает этот голос. На заднем плане слышны разговоры других людей. Похоже на ресторан. – Камилла?
– Да. Как дела? С ребенком все в порядке?
– Да… Она… С няней… Когда ты ее навестишь?
– На следующей неделе… Слушай… Ты ничего не забыл?
Энрико хмурится. Не понимает. Быстро перебирает в уме различные ответы, но ничего не может придумать.
– Нет… Я не думаю… Ты говоришь об Ингрид?
– Нет… Я говорю о себе. Вчера у меня был день рождения.
– Ну и что?
– Ты ничего не сказал… Даже не поздравил…
Энрико не верит своим ушам. «Это невозможно. Она появляется, когда хочет, и говорит, что я забыл о ее дне рождения? Есть люди, которые совершенно не уважают других, им плевать на свои поступки и на то, как это отражается на тех, кому они клялись в любви».
– Я не думал, Камилла, что у нас есть повод для праздника, честно говоря… И да, я забыл. И хочу тебе кое-что сказать: то, что я забыл о твоем дне рождения, меня ужасно радует.
И он обрывает звонок, не оставляя ей времени на ответ.
Энрико все еще ошеломлен, когда возвращается на кухню.
– В чем дело, Энрико? Что случилось? – Анна замечает его странное выражение лица.
– Ничего… Небольшая проблема. Которую невозможно решить… – И он снова принимается убирать со стола.
Анна решает не расспрашивать его дальше – похоже, он не хочет об этом говорить.
Энрико ставит стеклянную бутылку с водой в холодильник и смотрит на Анну:
– Послушай, Анна… А когда у тебя день рождения?
Анна немного удивлена:
– Уже был, когда мы впервые встретились на лестнице… Давным-давно.
Энрико быстро подсчитывает что-то в уме. Слава богу, у них с Камиллой разные знаки зодиака.
– И я никогда не говорила тебе, какой замечательный подарок я получила в тот день… Ингрид сделала его мне… Как только мы закончили собеседование и ты разрешил мне подержать ее на руках…
– Что за подарок?
– Прекрасная улыбка… Она, кажется, знала о моем дне рождения.
Энрико улыбается. Я запомню эту дату. И надеюсь, что на следующий год смогу пожелать Анне всего самого хорошего.
Глава сто двадцать пятая
А в другом месте продолжается праздник. Парни танцуют, смеются, выпивают. Из колонок звучит диджейский микс – современные хиты и мелодии семидесятых. Ники пригласила Ондэ. Олли прыгает как сумасшедшая. Эрика делает глоток тоника и покачивает стаканом в такт музыке. Филиппо подходит к Дилетте со стаканом ананасового сока:
– Вот, дорогая, свежевыжатый!
Дилетта берет стакан и делает глоток:
– Мм… хорошо!
– Эй! Слушай, так круто… – И Филиппо начинает танцевать. Постепенно перемещается в коридор, где сейчас народу больше, чем машин на автостраде в час пик. Находит Ники и Олли и присоединяется к ним. – Привет!
– Привет, как дела?
Они продолжают танцевать, крича, чтобы услышать друг друга.
– Хорошо! Правда, моя девушка прекрасна? – Он поворачивается к ней, машет рукой.
Дилетта в ответ поднимает бокал с фруктовым соком.
– Конечно, Дилетта всегда прекрасна! – говорит Олли. – Она просто выглядит немного пухленькой, не так ли?
– Да, немного… – отвечает Ники. – Но у нее все очень хорошо! Выглядит еще лучше, чем обычно!
Эти слова поражают Филиппо, как молния, пронзающая небо ночью. «Я тоже так думаю! Такой она мне даже больше нравится… Она стала мягче… Во всех смыслах…» И он опять смотрит на нее, музыка продолжает звучать, и впервые он чувствует что-то другое, новое. И, танцуя, не перестает думать о новой Дилетте, такой другой, такой милой, такой зрелой. И вспоминает о ее смелости в первые дни, о докторе Росси, о том, что она была единственной, кто встала на их сторону и пыталась развеять все их страхи. Он видит себя со стороны, он был растерян, зол, в смятении – дома, в университете, с друзьями, с ней. Как будто ждал чего-то. Как будто кто-то другой мог сделать за него выбор. Филиппо вспоминает и ту ночь, когда они с Дилеттой допоздна говорили о возможном аборте, о том, что бы это значило для нее, для них обоих, пытались во всем разобраться после похода в женскую консультацию. Эти слова, предположения – все как в замедленной съемке. Он вся-чески пытался опровергнуть все доводы рассудка и не принимать эту новую реальность. Но Дилетта тоже была там, красивая и сильная, гораздо смелее его, излучающая невероятную энергию. И он смотрит на нее. Улыбается ей. Дилетта улыбается в ответ и понимает, что что-то в его взгляде изменилось.
Глава сто двадцать шестая
Дождь не прекращается уже час. Сюзанна выходит на улицу и видит его:
– Привет! Что ты здесь делаешь?
Давиде оборачивается:
– Это все «Smart»… – Он указывает на машину. – Уехать не могу. Наверное, проблема с кнопкой запуска двигателя… И я не знаю, как добраться домой. И конечно же идет дождь! Но скоро он закончится, правда? Дождь не может…
– …идти вечно. Фраза из фильма…
– Да, я вижу, ты помнишь…
– Ага. А еще я помню, что я в долгу перед тобой. Давай…
Давиде вопросительно смотрит на нее.
– Да, на этот раз я тебя подвезу!
– А… хорошо, спасибо, я с радостью принимаю.
Во время поездки они смеются и шутят. Сюзанна ставит компакт-диск Паоло Конте.
– Надо же, какой у тебя изысканный вкус… – Давиде смотрит на нее. – Но в глубине души я подозревал…
– Даже так?
– Ведь ты очаровательная женщина, – говорит он весело.
«Но зачем он это делает? Невозможно понять, что у него на уме… Я ему нравлюсь? Или он просто шутит? Но почему я так волнуюсь?»
Сюзанна продолжает вести машину.