— М-м-м, какие вкусные… — говорит Сильвия. — Вижу, ты купил мои любимые, каштановые.
— Да, — говорит Алессандро. Затем он вытирает губы. Улыбается всем сидящим за столом и с поистине завидной безмятежностью объявляет: — Я решил жениться.
Сёстры одновременно сглатывают, отец удивлённо улыбается, мужья, знающие, что его ждёт, смотрят на него с радостью, которой требуют от них правила хорошего тона, в то время как сами думают, точнее, вспоминают о различных фазах своего собственного кошмара. Как Алессандро себе и представлял, его мать поражена больше остальных.
— Алекс! Я так рада за тебя!
А затем она заваливает его вопросами.
— А ты уже сказал её родителям?
— Да.
— И как они это восприняли?
— Чудесно, только что за вопросы ты задаёшь?
— Ну… сам понимаешь… такая разница в возрасте…
— Но с этим они уже смирились!
— Да, но они, возможно, думали, что это несерьёзно!
Все смеются.
— К тому же, если дело касается дочери… Да, в общем… Это всегда сложнее, — вмешивается отец, глядя на Маргериту и Клаудию и, в первую очередь, на их мужей.
Алессандро улыбается.
— Ну… Представь себе, когда я сказал им об этом, её отец упал с кресла…
Мать успокаивается.
— Он ничего не сломал?
Маргерита вмешивается:
— Мама, это же просто речевой оборот!
— Нет-нет… он на самом деле упал! Думаю, он просто не ожидал такого… На самом деле, когда твоя дочь такого возраста выходит замуж, уходит из родного дома, это, должно быть, производит подобный эффект…
После этих слов мать Алессандро оживляется, протягивает руку, берёт каштановый кексик и съедает его, полностью засунув в рот. Алессандро это замечает и улыбается, делая вид, что ничего не видел. Затем мать выбирает другой, на этот раз с орешками, ещё слаще, и точно также заставляет его исчезнуть. Алессандро начинает волноваться. Чёрт возьми. Она в самом деле занервничала! Не думал, что всё будет серьёзно до такой степени. Так что он поднимается и обнимает её. Его мать закрывает глаза и прижимается к сыну. И улыбается, а дочери начинают над ней подшучивать.
— Во-о-от… А с нами такого не было!
— Да, мы ни капельки тебя не волновали…
— Ты просто хотела отделаться от нас и всё… В этом всё дело!
— Мы были словно сводные сёстры, Гризельда и Анастасия, а Алекс — это твоя Золушка.
Алессандро садится на своё место.
— Эй, я думал, что я не Золушка, а принц!
— Ты принц для Ники!
— Мы хотим быть свидетельницами…
— Извините, но вы уже были одна для другой…
— Но одним из наших свидетелей всегда был ты!
— Вы же сами меня просили!
— Не забудь одну деталь: мы боялись, что ты расстроишься, потому что сам тогда не был женат!
— Ещё чего!
— Как бы там ни было, мы хотим дать несколько советов твоей невесте.
— Да, мы хотели бы обсудить с ней банкет!
— И платье…
— Ах да, и подарки!
— Да, это так важно!
— А вы уже решили, где поженитесь?
— И когда?
— Какие цветы будут в церкви?
— Как назовёте столики? Как будете приглашать людей?
— А гости… Сколько их будет?
— Это должно быть большое торжество…
— Эх…
Тут взгляд Алессандро пересекается со взглядами Давиде и Грегорио, которые посылают ему солидарные улыбки. Алессандро, не зная, что сделать, протягивает руку и опережает свою мать.
— Прости, мам… — и съедает последний каштановый кексик из коробки.
62
Они разгуливают по просторной гостиной.
— Прекрасно… Серьёзно… Я бы сам сюда переехал.
Пьетро удивлённо смотрит на Энрико.
— Ты что, за идиота меня держишь?
— Вовсе нет, мне здесь очень нравится, такой лофт во Фламинио… это просто мечта. К тому же, кажется, здесь тихо, и он такой большой, тут столько комнат, — Энрико прогуливается по дому, впечатлённый до глубины души. — А вокруг столько зелени… Словно ты живёшь в деревне, не покидая города.
— Да-да, я понял тебя. Всё равно, я бы предпочёл жить в своём собственном доме, со своей женой и своими детьми.
В один момент становится очевидно, до какой степени его огорчает эта ситуация. Энрико понимает это.
— Слушай, разве ты не хотел велосипед? Ну вот, теперь крути педали!
Пьетро смотрит на него шокированным взглядом.
— Что ты несёшь? Сдурел? Велосипедом был брак… И я бы с великим удовольствием продолжить крутить те же педали!
— Конечно же нет! Как раз наоборот! В твоём случае именно ты всё бросил, ты… ты сам искал этой ситуации, в отличие от того, что случилось со мной. Это меня бросила жена. А ты сам очень старался, чтобы тебя выгнали.
— Знаешь, слава богу, ты налоговый консультант, а не адвокат по разводам… потому что тогда, я уверен, Сюзанна наняла бы тебя, и ты заставил бы меня работать в поте лица.
— Видишь? Видишь?.. Всё, что тебя волнует на самом деле, — это деньги, а не возможность вернуться к ней. И ты жалеешь себя! По-моему, всё, что было раньше, — это чудо, а потом тебе захотелось слишком потянуть канат на себя… и он порвался!
— Когда ты такое говоришь, то вгоняешь меня в депрессию ещё больше… Получается, что кругом виноват я… Я разрезал канат и остался с его куском в руке, а с ним я могу сделать только одно…
Энрико с любопытством поднимает брови.
— Что?
— Повеситься.
— Хватит уже! Не говори так, не будь таким драматичным. Может, эта ситуация поможет тебе, окажется полезной… может, теперь, когда ты остался один, у тебя получится сделать выводы… к тому же… — продолжает он, указывая на лофт, — посмотри, что у тебя есть теперь.
— Это от одного клиента, который не платил мне годами, а я занимался всеми его делами… Раз уже это просто бесконечная история, он мог бы подогнать мне домик поближе к центру, ну или, я не знаю, ближе к моей семье.
— Отлично. Видишь, Пьетро? Это прекрасная мысль, ты мог бы быть рядом с детьми.
— Нет, я мог бы следить за своей женой!
— Ладно… В какой-то момент мне показалось, что ты искренне хочешь вернуться, но теперь я вижу, что нет, что в глубине души важные вещи тебя раздражают.
— Как ты можешь такое говорить? Извини, но я всё ещё выплачиваю ипотеку за дом, где они живут… а она, между прочим, уже встречается с другим. На практике получается, что она развлекается за мой счёт! Что за дела? А я ещё и виноват?
— Ты меня поражаешь. Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Знаешь, думаю, к этому моменту ты уже неплохо развлёкся, даже слишком, теперь её очередь…
Пьетро смотрит прямо на него, и тут его начинает мучить одна мысль. Боже мой, а если бы он узнал о нас с Камиллой? Но это было давно. И его жена была такой грустной, она тосковала, ей хотелось веселья. Он вспоминает интимные моменты с ней. Ей ого-го как хотелось развлечься. Ему даже становится немного стыдно. Энрико прерывает его воспоминания:
— Что с тобой? О чём ты думаешь?
— Я? Ни о чём… Ты прав, я слишком много развлекался, а мир не стоит на месте. Но я думал, что ты мой друг, а не её…
— Так и есть, я с тобой, я всегда подставлю тебе плечо, но быть другом помимо всего прочего значит говорить правду… да, правду, которую не всегда приятно слышать, но она помогает принимать реальность…
Уф, думает Пьетро про себя, он ничего не знает.
— Да, конечно…
— Раз уж мы говорим о принятии реальности, давай всё перенесём из машины сюда, идём…
Они выходят на улицу. Пьетро открывает багажник и начинает выгружать кучу чемоданов.
— Ты что, весь дом с собой забрал?
— Это самое необходимое… Костюмы, книги, постельное бельё, свитеры, рубашки, кое-что по работе, я хранил это в своём кабинете дома… Всё. Сюзанна сказала, всё, что я оставлю, она сожжёт.
— М-м-м, понятно.
Энрико берёт два чемодана и заходит в дом.
— Конечно, она в ярости.
Чуть позже входит Пьетро с двумя другими чемоданами.
— Ну да, ещё в какой. Не знаю как, но всё это пролило свет и на другие истории… Даже не знаю, кто мог ей позвонить, но когда она застукала меня и мы расстались, оказалось, что все знали что-то обо мне. Ей рассказывают разные истории о том, как я спал с нянями наших детей, с её подругой, а потом ещё с другой, что я зачастил в парикмахерскую, где она работает… вот так.
— Серьёзно? А это всё было?
— Не было даже в мыслях! Как же людям нравится наговаривать друг на друга… Или преувеличивать… — Энрико и Пьетро выходят за остальными чемоданами, которые остались в машине. — Но ведь ей даже рассказали, что у меня были отношения с женой кого-то из моих друзей. Понимаешь? С женой друга! На свете столько других женщин… Ты считаешь, что я способен переспать с женой друга? Да ладно!
Энрико качает головой.
— И правда, людям просто необходимо быть плохими, чтобы быть счастливыми.
Пьетро идёт за ним, берёт несколько переполненных папок и улыбается про себя. Это неправда, никто ещё не поднимал эту тему, но, по крайней мере, если кому-то взбредёт в голову вытащить на свет эту историю с Камиллой, они уже поговорили об этом.
— Куда их поставить?
— Оставь здесь, у лестницы.
Энрико ставит два чемодана на пол и осматривается.
— Сколько у тебя комнат?
— Наверху четыре спальни. Столько же ванных. Внизу одна, в гостиной, ещё одна позади тебя, где-то есть ещё одна, а там, в глубине дома, кухня… А в дополнение к этой гостиной, как видишь, есть внутренний садик… — Пьетро отодвигает штору и показывает ему большое пространство за ней.
— Шикарно! Вероятно, этот клиент должен-то был тебе всего порцию пасты…
— Да, но некоторые типы на самом деле очень тупые. Вместо того, чтобы сдать этот дом и платить мне с вырученной арендной платы, он предпочёл впустить меня сюда бесплатно. Он потеряет очень много денег. А который час?
— Восемь.
— Они должны были уже приехать.
— Кто?
— Флавио и Алекс. Я с ними договаривался на это время.
— Значит, они сейчас появятся. А мы пока разложим вещи по местам.
— Я хотел, чтобы они тоже приехали, именно для этого. Так будет быстрей!