— Да… Пока. Тебя зовут Ники, да?
— Да.
— Ну, я должна сказать, что ты была прекрасна в той рекламе, твоё изображение было по всему Риму.
— Ага, спасибо…
— Ну, пока… — Паола удаляется, оборачивается в последний раз и немного провожает её взглядом.
Ники снимает цепь и засовывает её в сиденье. «Прекрасна в той рекламе»? Но я же просто спала! Думаю, она меня просто перепутала с кем-то. Самое красивое в рекламе ЛаЛуны было то, какими естественными вышли фотографии. И знаешь, почему? Потому что Алекс меня фотографировал, пока я спала. Алекс. Он мне сегодня не звонил. Как такое возможно? Хотя бы для того, чтобы узнать, не знаю, где я, что делаю… Ники достаёт шлем, из сумки достаёт мобильный и открывает его. Не-е-ет! Шесть пропущенных! Как это? Она проверяет телефон. Чёрт, он был на беззвучном. Потому я и думала, что мне никто не звонит… Ни Алекс, ни остальные: из дома, мама, папа, Волны!.. Она проверяет пропущенные звонки. Что? Олли, интересно, чего она хотела… и Алекс… четыре пропущенных! Он звонил мне четырежды, а я ни разу не ответила. Она просматривает детали. В 12:15, в 12:16, потом ещё две попытки в 14:30. Интересно, что случилось, позвоню ему сейчас же. Она быстро набирает его номер и жмёт кнопку вызова. Ту-у-у, ту-у-у.
— Привет, любимая! Где ты была? Видимо, у тебя были бесконечные занятия!
Ники кусает губы.
— Нет, не в этом дело… Я сделала всё возможное, чтобы попасть туда, мне заняли место в первом ряду, но потом там начался просто бедлам.
— То есть?
— Двое парней подрались и сорвали лекцию…
Алессандро улыбается.
— Я начал думать, что ты сделала, как Джулия Робертс…
— О чём ты? — Ники всё ещё чувствует себя виноватой.
— «Сбежавшая невеста»… Я думал, ты сбежала.
— Нет… — ей хотелось бы добавить «пока что», вспоминая о своей панике, о ребятах, таких же, как она, беспечно выходящих из университета…
Алессандро замечает странную тишину.
— Ники…
— Да?
— Что случилось? Всё хорошо?
— Да-да, прости… Всё в норме.
Алессандро встревожен, но пытается скрыть это.
— Помню, когда ходил в университет, весь день был загружен…
— Да. Знаю, но в последнее время занятий больше, чем я могу потянуть.
Алессандро старается успокоить её.
— Вот увидишь, скоро всё утрясётся. Это естественные последствия смены правительства. Так всегда бывает… Кто-то начинает агитировать студентов, создавать общественные течения, пытаться вызвать чувство, что нынешняя система слишком хрупка… Плохо то, что люди, которые вот так проявляются, даже не понимают, зачем делают это. Если ты спросишь у ребят из «Волны», зачем они выступают, сколько из них дадут тебе разумный ответ?
— Да, ты прав… Некоторые делают это, потому что сейчас так модно…
— А другие потому, что только так могут проявить себя… — в это время Ники думает о Гуидо. Алессандро продолжает: — Как это было в мои времена… Думаю, такое происходит в каждом поколении…
— Ну да.
— Раз лекция не состоялась, почему ты не отвечала на звонки?
Ники вдруг краснеет, у неё горит лицо, и она чувствует, как заколотилось сердце. И что теперь делать? Что сказать ему? Ладно, я ведь не сделала ничего плохого, так?
— Я ходила с друзьями в боулинг.
— С Волнами?
— Нет… С университетскими… — Ники на мгновение закрывает глаза, прежде чем продолжить: — Барбара, Сара, Марко, Лука… В общем, ребята, с которыми я учусь.
— А-а-а…
Гуидо. Она не упомянула Гуидо. Она намеренно его исключила. Почему ты сделала это, Ники? Что ты задумала? Теперь ты не можешь исправиться и сказать: «Ах, конечно, ещё был Гуидо…». Это прозвучит потрясающе фальшиво, станет очевидно, до какой степени ты виновата. А в чём виновата? Ох! Ники, ты молчишь слишком долго… Слишком. Скажи что-нибудь.
— А ты что делал, Алекс? На работе всё в порядке?
Никогда раньше эта фраза не звучала так странно и неуместно. Впечатление, что на самом деле ей совершенно неинтересен ответ на этот вопрос, что она просто пытается дистанцироваться от своей лжи. Ложь… Абсолютное отсутствие правды. Но я ведь просто скрыла присутствие Гуидо, вот и всё. Или, всё-таки, тут что-то большее? В чём дело, Ники? К чему все эти вопросы? Что происходит? Ты сходишь с ума? Это невозможно, Ники. Ты ведь знаешь это, правда? Слава богу, Алекс подхватил этот разговор. Но ей кажется, что он длится целую вечность, что её пауза слишком долгая, и что всё это время он ломает голову. Как там было в песне Баттисти? Алекс мне пел её, когда мы начали встречаться: «Замешательство… Мне жаль, ты была лишь иллюзей и потерялась в замешательстве…» И ещё одна… «Но я сказал им нет, и теперь возвращаюсь к тебе с моими бедами, с умершими надеждами и теперь не могу вернуться к жизни, потому что мне не хватает смелости…» Что я несу? О чём я думаю? При чём тут всё это? Ники замечает, что Алессандро всё ещё говорит.
— Так что в итоге мы пошли обедать в «Zodiaco», это чудесное место, милая, мы должны сходить туда вдвоём…
— Ага… и кто там был с тобой?
Алессандро на секунду останавливается. Он замолкает, чувствуя себя жертвой внезапного волнения.
— Ники, я же только что сказал: Леонардо, я и новая помощница, Раффаэлла, которая помогает мне с этим проектом…
— А…
Алессандро замечает, какая она странная. Может, просто устала. Ей хватает поводов для волнения: учёба и подготовка к свадьбе.
— Дорогая, не хочешь позже встретиться? Я постараюсь закончить как можно раньше, и мы можем сходить куда-нибудь. Мы могли бы сходить в кино или поужинать. Что хочешь.
Ники думает несколько секунд.
— Спасибо, но нет. Мне бы хотелось вечером заняться учёбой. Если получится. Хочу немного нагнать, потому что не знаю, как будет дальше…
— С моими двумя монстрами?
— Именно… — смеётся Ники. — Может, они заставят меня пережить ещё одну такая неделю, как эта, полную стресса… Когда придёт день свадьбы, ты меня не узнаешь, дорогой. Завтра у нас тоже планы…
— Что-то важное?
— Самое важное: свадебное платье… Я очень волнуюсь.
Алессандро улыбается.
— Сокровище моё… Не так уж важно, что ты наденешь, пусть даже неожиданно самое простое платье…
— Ты к чему это, Алекс? Ты только что сказал одну из этих типичных фраз, чтобы за что-то извиниться.
Алессандро на мгновение задумывается о Раффаэлле, но знает, что тут нет никакой вины.
— Ты права. Прости. Я потерял слишком много времени. Я должен был сделать тебе предложение ещё тогда, когда ты врезалась в мою машину, когда мы познакомились…
— Но тогда твоим единственным поводом для беспокойства были мои ноги на твоей приборной панели!
— Конечно, потому что я глаз не мог отвести от твоих ног, и тогда я бы врезался ещё в кого-нибудь…
— Лжец!
— Клянусь тебе! Слушай, я позвоню тебе позже, сейчас у меня совещание…
— Ладно, до скорого, родной.
Алессандро отключается. Как странно. Она не спросила меня о том, какая Раффаэлла. Вообще-то, женщины постоянно переживают из-за новых ассистенток.
— Алекс… — Раффаэлла легка на помине. — Я могу тебе кое-что показать?
— Конечно, проходи… — Алессандро наблюдает за тем, как она подходит к его столу.
То, что она была моделью, очевидно. То есть, она до сих не перестала быть ею. Когда Раффаэлла кладёт рисунки на его стол и наклоняется вперёд, может, слишком, у Алессандро не остаётся никаких сомнений в том, кто она. Если кого-то волнует на самом деле эта новая помощница, это он сам.
Раффаэлла замечает, что он её разглядывает, но притворяется, что не видела этого, и улыбается.
— Тебе нравится?
— Что?
— Я о рисунках, тебе нравится?
— Да-да, ты молодец. Они идеальны, — и, сказав это, он немного краснеет, сам того не желая.
103
Сюзанна выбрала этнический ресторан. Она, Кристина, Давиде и Маттиа сидят за столиком в «Sawasdee», тайском ресторане неподалеку от пьяцца Болонья. Обстановка утончённая и элегантная.
— Ну как, вам нравится? Надеюсь, что тайская кухня вас вдохновит… Некоторые верят, что это чистый афродизиак! — улыбается Сюзанна. — К тому же, здесь готовят очень вкусно. Сюда иногда приходят поесть даже сотрудники посольства. Красный карри с курицей и бамбуком — это очень вкусно, называется на их языке Kaang nar Mai, жаренная свинина в кисло-сладком соусе, говядина с карри. Я была здесь всего раз…
Кристина осматривается. Надо признать, это довольно милое местечко.
— И вправду, Давиде, ты был прав.
Он поворачивается и смотрит на Маттииа.
— О чём ты?
— Оно того стоило… Наши гостьи просто очаровательны! — улыбается он, глядя на краснеющую Кристину.
Маттиа очень привлекателен: мускулистый брюнет со светлыми глазами. Его манеры утончённые, но и мужественные. Он впечатлил её с первого взгляда.
— Я ведь тебе говорил, я требовательный парень и был уверен, что подруги Сюзанны красивы и милы, по крайней мере, настолько же, насколько и она сама.
Давиде наполняет бокалы и все пьют. Вечер становится умиротворённым, весёлым, приятным, полным разговоров. Кристина вновь чувствует себя восхитительной и живой женщиной. И это, с одной стороны, пугает её. Хотя с другой — нисколько.
104
Олли работает над огромным списком дел. Сейчас только девять утра, а она уже в офисе. Вдруг на её столе звонит телефон. Как странно. Мне сюда ещё никто не звонил. Должно быть, ошиблись. Она берёт трубку и отвечает.
— Алло?
В первый момент Олли не узнаёт голос. Повелительный тон.
— Алло? Алло?
— Да? — отвечает Олли.
— Это детский сад? Это ты, малышка?
Олли бледнеет. Это Эдди.
— Да-да, это я. Говорите.
— Мне нечего сказать… мне нужно увидеть тебя. Твои рисунки. После обеда.
Олли бледнеет ещё сильнее. Рисунки. Значит, в тот день он говорил серьёзно. И что мне теперь делать? Они ведь совсем не готовы!
— Ну… да, конечно. Я их принесу, — вешает она трубку.
И как мне теперь привести их в порядок? Она быстро выдвигает ящик. Берёт папку. Пролистывает рисунки в поисках чего-ни