й шум, как возможную атаку, направленную на всё, что она создавала ещё вчера, Ники перестаёт сомневаться. У неё нет выбора. Больше нет. Так что она подходит к столу, где готовилась к выпускным экзаменам, где плакала, страдала и тысячи раз проверяла телефон в ожидании какого-нибудь малюсенького сообщения от него. Сколько её ударов пережил этот стол, когда они с Алексом расстались и она ждала, что он вернётся, признает свою ошибку, будет умолять её вернуться, просить прощения. Она убирает стул. Сколько дней, сколько слёз. Сколько отчаяния. А теперь? Она молча садится. Теперь всё снова изменилось. Так что она убирает волосы с лица и заставляет себя сделать то, что и представить не могла.
114
Квартира Маттиа достаточно большая, но его это не особенно заботит. Вся обстановка — это мебель в стиле семидесятых и кое-что из Икеи. Кажется, будто его бабушка не так уж давно покинула это место. Над кое-каким предметами мебели — вязанные крючком салфетки, а в коридоре — комод с зеркалом, занимающий собой почти всё пространство. Гостиная превратилась в подобие спортзала. Там несколько тренажёров и беговая дорожка.
— Здесь я расслабляюсь… Физические нагрузки — лучшее средство от стресса и головной боли. Идём сюда…
Они входят в маленькую кухню. Маттиа включает лампочку на потолке и открывает холодильник. Затем достает из ящичка ложку, а из шкафчика — блюдце и стакан. Раскладывает на столе салфетку, ставит в центр бутылку Мальвазии.
— Прошу тебя, чувствуй себя, как дома. Мы не можем оставить принцессу без десерта.
Кристина улыбается и садится. Маттиа тоже. Затем отрезает ей хороший кусок торта и кладёт перед ней. Кристина с удовольствием съедает его.
— Я смотрю, у тебя впечатляющий аппетит… ты ненасытная…
Маттиа окунает палец в крем и, пока она не успевает ничего понять, мажет ей нос. Кристина начинает смеяться. Они дурачатся. Затем она засовывает Маттиа в рот кусочек торта. Они играют. Маттиа приближается к ней.
— Позволь мне попробовать тебя… — говорит он и начинает медленно целовать её, покусывая её губы.
Сначала Кристина немного смущается, но затем расслабляется. Длинный, чувственный, лёгкий поцелуй. Ласки. Они встают на ноги, футболка летит на пол, платье скользит и оказывается там же, он поднимает её и несёт в другую комнату. Коридор, открывающаяся тёмная дверь, спальня, на столе включается лампа. Ещё больше поцелуев, ласки и страсти. Кристина чувствует под своими пальцами это идеальное тело, мускулы, гладкую горячую кожу. Она смотрит вокруг себя, насколько может. Замечает, что это единственная комната, декорированная в современном стиле, на стенах много зеркал, белая мебель. А ещё замечает, что временами Маттиа отворачивается от неё и смотрится в зеркало. И остаётся этим доволен. Может быть, доволен самим собой, тем, что он главный герой этой сцены. Кристина никогда не делала этого в окружении стольких зеркал, и теперь слегка смущена. Но Маттиа такой нежный, и она отпускает себя. После ещё нескольких поцелуев, он оказывается на ней. И в этот момент Кристина замечает ещё кое-что. На полке рядом с окном она видит стеклянный шар, в каких обычно бывает искусственный снег. А внутри него куколка с плакатом, на котором написано «Я люблю тебя». Кристине вдруг становится грустно. Потому что похожий шар она как-то подарила Флавио… Он тогда засмеялся. Обнял меня. Он много раз тряс эту стеклянную сферу, а потом смотрел, как падает снег внутри него. Теперь он стоит в её спальне. Он всегда мне нравился. Может быть, Маттиа его подарил тоже кто-то особенный. И шар ему нравится. Симпатия, которую она к нему чувствует, растёт. Она позволяет ему любить себя. Но пока он, непохожий ни на кого, целует её, в её голове обнажается тысяча воспоминаний.
Позже. Звуки города почти гаснут. Сейчас пойти час. Кристина спокойно одевается. Снова смотрит на куколку. Маттиа лежит на кровати, свет луны, просачивающийся в окно, освещает его и устравивает причудливую игру с зеркалами. Его глаза закрыты. Он их открывает.
— Красавица, ты уходишь?
— Да, уже поздно…
Маттиа чуть поднимается.
— Я подвезу тебя.
— Нет, не нужно, я уже вызвала такси…
— Когда? Я даже не слышал…
— Недавно. Наверное, ты уснул… И я не хочу заставлять тебя сейчас выходить. А на такси я доберусь быстро…
— Ты нравишься мне, такая независимая женщина…
Услышав это слово, Кристина испытывает странное чувство. Она встаёт. Маттиа тоже. Кристина берёт сумку и пальто, брошенные на кухне. Маттиа провожает её до двери. Выходя, Кристина оборачивается.
— Кто подарил тебе куколку, которая стоит у тебя в комнате? Я имею в виду шар со снегом.
Маттиа поражён. Она раздумывает несколько мгновений.
— Ну… одна девушка… честно говоря, я не помню её имени… А что?
Кажется забавным, что такой маленький предмет, ничего не значащий сувенир может иметь такой разное значение для двух человек. Слишком разное. Он даже не помнит о ней. О женщине, которая, возможно, подарила ему свою любовь, как это было в моём случае с Флавио. Ласковая женщина, которая наверняка была милой и терпеливой, которая, возможно, была уверена, что и он считает её особенной. А теперь он даже не помнит её имени. Кристина смотрит на него некоторое время. Маттиа улыбается.
— Ну что ж, восхитительная женщина, я могу позвонить тебе завтра?
— Нет…
Маттиа удивляется.
— Значит, ты будешь занята… Послезавтра?
— Нет…
— Через несколько дней?
— Не нужно…
Кристина прощается с ним, улыбается, а затем исчезает в коридоре. Маттиа наблюдает за тем, как она удаляется. Он не понимает этой странной перемены настроения. М-да. Женщины. Никогда мне вас не понять. Хотя, никогда не говори «никогда».
115
Эрика резко просыпается. Сначала она ничего не понимает. Замечает, что матрас слегка жестковат. В чём дело? Она открывает глаза. Пытается сфокусировать взгляд, но не узнаёт н предметы, ни комнату. Она приподнимается и осматривается. И видит его. Рядом с собой. Он глубоко дышит, во сне откинув одеяло. Оно практически валяется на полу. Он лежит на животе. Его голое тело демонстрирует свою дряблость. Как странно. Когда он одет, и не подумаешь. Эрика смотрит на ночной столик. Электронные часы показывают три часа ночи. Она замечает, что тоже голая лежит под одеялом. Видит свою одежду, раскиданную по полу. Она снова поворачивается к нему. И вспоминает. Они вышли из университета. Он пригласил её покататься по району на машине. Они рассказывали друг другу истории и смеялись. Он дал ей понять, что она ему понравилась. И она почувствовала себя счастливой. Затем они подъехали к дому. Он предложил ей зайти, чтобы выпить кофе, и пообещал, что потом отвезёт домой. Они немного поговорили, а потом он её поцеловал. И каждый раз со всё большей страстью. Эрика позволила ему это, а теперь чувствует себя паршиво. Вот он, лежит, спит, немного бледный. И уже не кажется ей таким красивый, как раньше. И что я в нём нашла? Это его я считала прекрасным. Хотела привлечь его внимание любой ценой, а теперь, переспав с ним, чувствую себя вот так. Эрика поднимается. Едва касаясь ногами пола, проходит по комнате, освещённой каким-то отражением, просачивающимся через занавеску. Много книг. Комод. Зеркало. Рамка. Эрика берёт её. Фотография красивой брюнетки с длинными волосами и двоих детишек лет восьми-десяти. А рядом с ними сидит на земле он, Марко Джанотти. На другой фотографии в рамке он с той же женщиной в день их свадьбы. Значит, он женат… Эрика снова смотрит на него. Его сон стал ещё глубже. Он храпит. Эрика качает головой. Вот чёрт. Просто невозможно. Интересно, что он делает здесь один. Наверное, жена и дети уехали. Или это просто квартира, в которую приводят таких дур, как я. Подумав об этом, она замирает. Дур, как я? Придурки, как он! Я-то не сделала ничего плохого. Я просто следовала своему инстинкту. Он мне понравился. Вот и всё. Это он — лжец, который изменяет своей жене и издевается над своими студентами. Но эти слова заставляют её почувствовать, будто она врёт сама себе.
116
Водитель паркуется у дома Алессандро, который быстро вылезает из машины и достаёт свой чемодан на колёсиках. Леонардо опускает стекло.
— Возьми отгул, если хочешь.
Алессандро улыбается.
— Хорошо, спасибо. В любом случае, мне кажется, всё прошло неплохо, как считаешь?
— Да, отлично, — Леонардо восторженно улыбается. — Американцы уже предоставили большую часть бюджета на следующий год для нашей рекламы, и они остались под впечатлением от красоты фильмов. Должен сказать, что вы с Раффаэллой просто гении. Жаль, что она не поехала с нами.
— Ну да… — Признаёт Алессандро. — Всем понравилась работа, которую она проделала. Если поедешь в офис, скажи ей об этом. Увидимся послезавтра.
Машина с водителем и Леонардо заводится и уезжает, в то время как Алессандро заходит в здание и вызывает лифт. Он одним глазом проверяет мобильник. Как странно. Ники мне не звонила. Даже ни одного сообщения. Вчера я ещё раз попробовал, а она была вне зоны, потом пробовал в течение всего ужина с американцами, и всё равно не получилось дозвониться. Ладно, это нормально. В любом случае, сейчас всё успокоится. Это был решающий момент для выбора направления кампании, а теперь можно и не напрягаться. Он открывает дверь своей квартиры. С этого момента всё станет проще, намного, так что теперь и я сам смогу заняться свадьбой. Он заходит в свой дом и оставляет ключи на полке при входе. Честно говоря, я до сегодняшнего момента вообще ничего не делал.
— Ники… ты здесь? — может, она уже ушла. — Ники?
Может, она даже не приходила, наверное, решила остаться у себя дома. Кажется, сегодня она должна была пойти со своей матерью заказывать церковь… Но вдруг он видит, что шкаф и ящики её стола открыты. Дверь спальни Ники, такой же, как у неё дома, открыта, а шкаф пуст.
— Нет… что случилось? Меня ограбили? — нерешительно произносит он, почти с надеждой, взволнованный тем, что всё наоборот, что могло произойти кое-что другое, боясь, что этот необъяснимый беспорядок существует по другой причине.