е существуют только в определённые моменты, а потом проходят… Я имею в виду, что, возможно, ты зря отказалась.
Ники улыбается.
— Да, может, ты и права, возможно, он и пытался снять кого-нибудь, как это иногда делают мужчины… Но я отказалась не напрасно. Я рада, что приняла это решение, так же, как была рада тому, в каких обстоятельствах находилась до вчерашнего дня. А сейчас что-то изменилось.
Олли почёсывает лоб.
— Ты поговорила с Алексом?
— Нет, ещё нет. Я написала ему письмо.
Олли с беспокойством смотрит на неё.
— И ты рассказала ему об этом?
— Нет, — улыбается ей Ники. — Сдурела?
Олли вздыхает. Дилетта качает головой.
— Если бы я незадолго до свадьбы нашла письмо, в котором мой будущий супруг говорит, что бросает меня, понятия не имею, что сделала бы! Думаю, покончила бы с собой. — Только теперь она понимает, что сказала. — Нет… то есть, мне было бы очень плохо, но я бы всё равно попыталась понять, что произошло… Я бы точно тут же позвонила ему, караулила бы его возле дома и достала бы вопросами…
Ники улыбается ей.
— Ты же не Алекс. К тому же, в письме я написала, что мне нужно немного времени для себя, я должна подумать, понять… Алекс — взрослый человек, он поймёт это, я уверена.
Эрика заинтригованно вмешивается:
— А что ты собираешься делать с другим?
— Пока не знаю.
Олли улыбается.
— Это тот парень из универа, с которым ты хотела нас познакомить, правда?
Ники утвердительно кивает, и ей становится немного стыдно из-за её уверенности. В вопросах любви никогда нельзя быть слишком уверенными.
120
Другой конец города. В лофте всё ещё царит хаос, Пьетро, Энрико и Флавио стоят перед закрытой дверью. Энрико шёпотом спрашивает двоих друзей:
— А что он там делает? Не понимаю.
Пьетро качает головой.
— Как это — что делает? Рыдает!
— Да ладно, я не верю!
Пьетро немного удаляется, и остальные идут за ним.
— Ты серьёзно говоришь?
— Да, я прекрасно слышал. Он даже носом шмыгает!
Пьетро разводит руками.
— Не хватало ещё плакать в сорок лет из-за девчонки… М-да! Абсурд.
Флавио наливает ему попить.
— Не понимаю, при чём здесь возраст. Неважно, двадцать тебе или сорок! Это зависит от того, что ты чувствуешь к человеку, от мыслей и эмоций, от того, насколько ты влюблён, а не от количества прожитых лет!
— Мне кажется, что ты несёшь полнейшую ахинею: думаю, в сорок плакать из-за женщины просто смешно. Ясно тебе?
Флавио раздражается.
— Потому что это не просто женщина! Это его женщина, женщина его жизни, его жена, мать его детей…
Пьетро уточняет:
— Для начала, ты должен использовать условное наклонение: она могла бы стать женщиной его жизни, женой и матерью его детей, — затем он указывает на закрытую дверь комнаты Алекса. — А в данный момент нет ничего из этого, и вероятность того, что Алекс реально женится на ней, объективно говоря, очень и очень мала.
Флавио качает головой.
— Ты мне противен, и думать, что ты его друг, тоже противно…
— Именно поэтому я и сказал ему правду! Я ему не вру, не даю ему фальшивых надежд, как это делаешь ты, убеждая его, что сказки сбываются… Существует лишь реальность… И знаешь, какова она? — он указывает рукой на комнату, в которой находится Алессандро. — Реальность в том, что ему сорок лет, он закрылся в комнате в слезах, а ей двадцать, она наверняка тоже закрылась в комнате, только она там трахается… И это не имеет ничего общего ни со сказкой, ни с кошмаром. Это просто порядок вещей, ни больше ни меньше. Реальность может быть и прекрасной, замечательной, как ни крути, но в некоторых случаях она может быть даже отвратительной. Но, с какой стороны ни посмотри, с начала или с конца, это всё — лишь реальность.
121
Олли, Дилетта, Эрика и Ники, уже успокоившись, сидят со своими пустыми чашками. Олли чувствует себя гордой.
— Слушайте, в такие моменты следует просто расслабиться…
Эрика не согласна.
— Ага, тисану изобрели именно для того момента, когда ты решишь, что не станешь выходить замуж.
Дилетта со злостью смотрит на неё.
— Рано или поздно ты тоже испытаешь искреннее чувство, ты не можешь провести жизнь, играя в разочарованного циника. Однажды любовь ворвётся в твою жизнь…
Эрика улыбается ей, разводя руками.
— Пусть так… И пусть это произойдёт благодаря офигенному парню с восхитительной улыбкой и шикарным телом, в общем, пусть он будет чем-то средним между Клайвом Оуэном, Брэдом Питтом, Мэттью МакКонахи, Эштоном Катчером и Вуди Алленом…
— Вуди Аллен? А при чём здесь Вуди Аллен?
— Ну, а почему бы нет, после отличного секса он сможет рассмешить, и тогда ты окажешься в раю!
— Эрика!
— Нет-нет… — Ники защищает её. — Совсем неплохо. Там, наверху, тоже нужно посмеяться…
Дилетта допивает свой чай, который уже стал холодным.
— Да-да, смейтесь… Только сомневаюсь, что в тот самый день её и правда впустят в рай…
Эрика пожимает плечами.
— А кто туда торопится? Об этом поговорим позже, всегда есть время измениться и попросить прощения. Посмотри на Клаудию Колл… сначала она снималась в фильмах Тинто Брасса, а сейчас что? Ведёт себя, как монашка. Позволь мне пережить то, что пережила хотя бы она, и, уверяю тебя, потом я буду просто святой!
Олли смотрит на Ники.
— Кстати о святых… твои родители, должно быть, просто сказочные… После всего этого времени, которое они посвятили подготовке, зная твоих предков, они потратили довольно-таки много на эту свадьбу мечты… они нормально это приняли, не разозлились, не жалуются из-за твоего решения… Ну, ты должна признать, это не совсем похоже на них, так ведь?
Дилетте любопытен этот вопрос.
— Да, кстати, как они-то это восприняли?
— Ну, сейчас они очень спокойны.
Олли утвердительно качает головой.
— Просто фантастика. Так должно быть во всех семьях.
Ники округляет глаза.
— Во-первых, потому, что я им ещё не рассказала…
— А-а-а.
122
Она потихоньку закрывает дверь, а затем на цыпочках идёт к себе, думая, что её родители уже спят или хотя бы занимаются любовью. Но — ничего подобного. До неё доходят ясные голоса из гостиной.
— Я думаю, они даже не узнают.
— А вдруг?
Ники заглядывает в гостиную и видит, Роберто и Симону за столом перед кучей бумаг. Симона настаивает:
— Ты очень их обидишь. Ты ведь знаешь, как это понравилось бы им, они же простые люди, для них свадьба — это большое событие, а ты не приглашаешь их на свадьбу собственной дочери, их обожаемой племянницы! Ты осознаёшь, что после такого не сможешь даже на порог их дома ступить? Не только дома, ты даже не сможешь показаться в том районе…
Роберто согласно кивает.
— Ладно, тогда придётся пригласить их. А сколько этих Пратези? Трое, правда?
— Шестеро! Ровно вдвое больше! Чёрт возьми! С ними получается двести сорок гостей… Так много! — Симона видит в дверях дочь, встаёт и шагает к ней. — Ники! Как ты, милая? Этим утром ты так быстро убежала, я даже не видела, как ты завтракала.
— Да, у меня рано занятия начались…
Симона обнимает её.
— Ты так загружена…
— Ну да.
Естественно, как любая мать, она тут же замечает, что что-то не так, но притворяется и ничего не говорит. Она прекрасно знает, что в некоторых случаях лучше подождать нужного момента, когда её дочь почувствует необходимость открыться и поговорить.
— Садись, если хочешь, Ники… мы тут свадьбой занимаемся. Рассчитываем, кого куда посадить, и общее количество гостей.
Роберто чешет лоб.
— Ну да, Белли сказали, что у них будет около двухсот пятидесяти, у нас примерно также… Так что в общем итоге у нас получается пятьсот приглашённых, и еда, которую ты выбрала…
Симона ругает его:
— Роберто…
— То, что выбрала ты, сёстры Алекса и твоя мать, в общем, вы, женщины, без сомнения, будет вкусно, но это влетит нам в копеечку…
Симона снова вмешивается.
— Хватит, Роби… — упрекает она его, но делает это, смеясь.
Он разводит руками.
— Я не говорю ничего плохого. Это чистая математика. Еда будет чудесной, но стоит это по сто евро на человека, и если мы умножим это на пятьсот… — он нажимает на кнопки калькулятора, стоящего рядом с бумагой. — Даже результат не выдаёт, не помещается на экране, самому калькулятору страшно… — Роберто поворачивается к Ники: — В двух словах, мы с твоей матерью подумали о тех парах, которые сбегают и неожиданно для всех женятся в Лас-Вегасе. Разве это не кажется тебе гораздо романтичней?! Мы можем притвориться, что ничего не знаем, а затем организуем вам и подарим фантастический медовый месяц, если захочешь, вы можете объехать весь мир, всё включено, номера люкс!
— Роберто! — на этот раз Симона злится не на шутку. — Какой ты скряга! Как ты можешь думать о деньгах, когда речь идёт о свадьбе твоей дочери? Предпочитаешь сэкономить вместо того, чтобы помочь с церемонией? Ты должен быть готов платить вдвойне, чтобы не пропустить такой момент!
Роберто пытается взять ситуацию под контроль.
— Конечно, это ведь просто шутка, — затем он подходит к Ники: — Не волнуйся, малышка. Трать, сколько хочешь, не экономь ни на чём.
Ники смотрит на них со странным выражением в глазах. Она кусает губу, не зная толком, как подвести их к этой теме. Может, в таких случаях, лучше начинать с шутки. Она медлит. С ней впервые происходит что-то такое. Однако в итоге она думает, что это лучшее решение, так что она улыбается и начинает.
— Давайте сэкономим на всём.
— Отлично! — восклицает Роберто, который явно ничего не понял.
А вот Симона, наоборот, сразу стала серьёзной, хотя и знает, что в такие моменты нельзя терять улыбки.
— Дорогая, что ты хочешь этим сказать?
Ники пристально смотрит на неё, пытаясь выяснить, злится ли она.
— Я хочу сказать, что в данный момент нам не придётся тратить все эти деньги, потому что… в общем, потому что мы решили пока не жениться.