— Эй, да ты уже гораздо лучше. Скоро можно бросить наши уроки.
— Отлично, если ты на самом деле так думаешь, то я прямо сейчас куда-нибудь врежусь.
— Всегда всё отрицаешь.
— Отлично, браво! — улыбается Ники. — Нам нужно держаться вместе, но только против кого-то третьего!
— В твоём представлении нашего будущего будут иногда моменты, когда мы не будем вместе?
— Редчайшие.
— Так и думал.
Они подъезжают к скутеру, который оставили на заправке. Ники вылезает из машины, снимает цепь, складывает под сиденье и надевает шлем.
— Уезжай, если хочешь… Отсюда я легко доберусь до дома.
— Нет, я провожу тебя.
— Вот видишь? Говоришь и говоришь, а жить не можешь без меня.
Алессандро улыбается ей. В самом деле, волнуется он. Не хватало только, чтобы с ней что-то случилось. Последний, с кем её видели, это я, и я уверен, что меня найдут и допросят. Он уже представляет двух полицейских, что счастливы сделать свою работу.
— Да, я и не отрицаю, это правда. Давай, поезжай впереди, я следом за тобой.
Ники едет на своём скутере, а Алессандро за ней на своём Мерседесе. Лунготевере. Пьяцца Белле Арти, Валле Джулия, виа Салария, корсо Триесте, Номентана. Подъехав к дому, Ники снимает шлем, кладёт его в сиденье и достаёт цепь. Она прицепляет её как обычно и закрывает замок. Затем подходит к Мерседесу.
— Спасибо, что был в моём эскорте.
— Мне это было в удовольствие.
— Слушай, ты мог бы развеять мои сомнения?
— Конечно, жизнь полна сомнений, которым мы не должны поддаваться…
— Хорошая фраза. Это из рекламы?
— Нет, это моя. Давай, говори.
Ники дышит на стекло, пока оно не запотевает, а потом рисует сердце с буквами А и Н внутри. А потом добавляет 4ever[10].
— И что это значит?
— Алекс и Ники навсегда. Так, каждый раз, когда у тебя будет запотевать стекло, вместо того, чтобы злиться, ты будешь вспоминать обо мне и улыбаться…
— Да, я буду улыбаться. Так о чём ты хотела спросить?
— Приготовил ли ты речь для моих родителей.
— Ники! Ты ведь шутишь, да?
— Нет. Рано или поздно они захотят познакомиться с тобой. Захотят узнать, с кем я встречаюсь… Или ты боишься?
— Боюсь? Чего?
— Так, давай скажем, что ты в своеобразной манере общаешься с их дочерью.
— Но я не должен говорить такое в своей речи?
— Нет, нет, конечно.
Вдруг Ники резко поворачивается.
— Ой, они здесь. Привет, мам. Я тебя познакомлю с ней прямо сейчас.
Алессандро чувствует, как ноги становятся ватными. Он оборачивается, но никого не видит. Снова смотрит на Ники. И опять на улицу, пытаясь понять.
— Алекс… это шутка.
— А…
— Я думала, ты сейчас умрёшь…
— Плохо думала. Я просто никого не увидел.
— Да-да, львиное сердце. Слушай, у тебя за плечами куча успешных рекламных публикаций… придумай одну про самого себя! Может, моим предкам понравится, и они решат купить тебя.
— Да, неплохо. Подумаю над этим ночью. А пока что надеюсь, что им хотя бы упаковка понравится!
— Знаешь, по-моему, вы поладите, не знаю, мои родители иногда очень странные. Ладно, я пойду. — Она чмокает его в губы: — Спокойной ночи, пусть тебе приснятся ангелы. И не выходи на террасу, запах жасмина заставляет тебя делать странные вещи, — говоря это, она берёт свою сумку, а потом убегает к дверям дома и исчезает за ними, не обернувшись.
Алессандро заводит Мерседес и возвращается домой. Боже мой, в хорошенькую же передрягу я попал. Я и семнадцатилетняя девочка. Если узнают мои родители… Если узнают обе мои сестры, замужние и с детьми… Если узнают мои друзья и их жёны… Если узнает Элена, а самое главное – если узнают родители Ники… С такими мыслями, не успев понять как, он приезжает домой. Он никогда не ездил так быстро. Наверное, это потому что ему хотелось сбежать от всего этого… Он вызывает лифт и немного спустя снова оказывается дома. Он вбегает в квартиру и закрывается на замок. Фууух... Облегчённый вздох. Диск всё ещё звучит на небольшой громкости. Это песня Ligabue, L’amoreconta. Какую же красивую подборку сделал Энрико! А потом вспыхивает воспоминание. И ещё. Ещё одно. Вспышки. Кадры его любви. Вкусы, запахи, детали, самые красивые моменты незабываемого фильма. Ники. Как сон. Произошло ли это на самом деле? Конечно же, произошло. Ещё как произошло… Она в самом деле прекрасная девушка. И сладкая. И щедрая. И забавная. И остроумная. И возбуждающая. И нежная. И… И семнадцатилетняя.
Алессандро берёт бутылку рома и наливает в стопку. И ещё немного грушевого сока не повредит. И почему нам нужно что-то ещё к тому, что уже есть, чтобы быть до конца удовлетворёнными? Ники тоже ему говорит, что достаточно просто наслаждаться моментом, и он выпивает содержимое залпом. Только ром. Чистый ром. Семнадцать лет. Разве тебя это останавливает? Да. Ещё бы. То есть, я не знаю. Потом он, почти сам того не желая, выходит на террасу. Лёгкая музыка поддерживает атмосферу. Он медленно подходит к месту, где они сделали это… Ему хочется назвать это местом преступления. Он предпочитает не думать об этом под таким светом. Смотрит. На пол, в каждый угол, на стакан Кока-колы с ломтиком лимона. И на шезлонг, в дальний уголок, на забытую резинку для волос. Затем он подходит к кусту жасмина, почти погружается в него и глубоко вдыхает, наполняясь этим запахом. В этот момент загорается свет на террасе напротив. Появляется синьора и кричит во весь голос:
— Альдо, Альдо!.. Где ты?
— Я здесь, Мария… Не ори!
— Ты не идёшь в постель?
Вдруг у ворот появляется мужчина, которого освещает лампа с террасы. Должно быть, это Альдо. Он смотрит в сторону Алессандро. Женщина возвращается в комнату.
— Давай, завтра нам рано вставать.
Мужчина входит в дом. Гаснет свет на улице, в гостиной, в коридоре, всё снова исчезает в темноте. Алессандро выходит из-за куста. Альдо. Его зовут Альдо. Наверное, этой ночью он был здесь и смотрел. Всё равно Алессандро не кажется, что сосед мог увидеть многое. Немного успокоившись, Алессандро тоже идёт в дом. Закрывает дверь на террасу. Одна вещь ясна: по крайней мере, этой ночью он меня не осуждал.
40
Доброе утро, мир. Твоя Ники ведёт репортаж. И надеется немного растянуть утро. Не могу поверить… Всё было восхитительно! Хватит, перестань думать об этом, Ники. Возвращайся в нормальность. Fly down… Твёрдо стой ногами на земле. А не в трёх метрах над небом… Чем выше взлетаешь… Тем больнее падать! Не хочу накликать беду, но – вау! Надо сменить статус. Так-то лучше. Что же сегодня? Сегодня у меня философские мысли. Вот дерьмо. Я ничего не хочу. Кажется, сегодня сдавать задание Попперу. Боюсь, что он окажется полным придурком. Поэтому надо одеться поярче, пусть одежда будет противоядием. Ники открывает шкаф. Окидывает взглядом вешалки. Розовые джинсы Onyx и полосатая рубашка. Нет. Я похожа на конфету. Юбка стретч и блузка с V-образным вырезом. Слишком по-школьному. Синие узкие брюки в стиле ретро и жёлтая блуза без рукавов с высоким воротником. Да, отлично. Поппер, я сражу тебя цветами солнечного утра! Потом, вытягивая одежду из шкафа, она снова задумывается. Как же я счастлива! Даже слишком! Но мне страшно…
Словно весь мир бежит в школу. Одна делает по дороге упражнения, другая сонно дышит утренним воздухом, третья – с выражением на лице, не оставляющим сомнений в том, стоит входить в эту дверь или нет. Четвёртая, более абсурдная, чем трое других, накладывает румяна на лицо и смотрится в зеркало на своём скутере. Наверное, хочет сразить всех своим новым образом. Но не она. Она чувствует себя старше, чем обычно. Она шагает в эйфории, гордая, смешная, как никогда. В принципе, это правда. Так или иначе, она уже достигла зрелости.
— Волны, вы готовы? Я встретила мужчину своей жизни!
— Ни хрена себе! Что ты сделала?
— И ты вот так нам это говоришь? Идиотка, объясни нам всё сейчас же!
Кажется, будто Олли, Дилетта и Эрика сошли с ума. Одна перестаёт делать зарядку, вторая – краситься, третья бросает сигарету.
— Так поэтому ты была вне зоны доступа ночью. Давай, рассказывай! Ты сделала это? Кто он, мы его знаем? Давай же, хватит держать нас в напряжении! — Олли хватает её за руку. — Если ты нам не расскажешь, абсолютно всё и прямо сейчас… то, клянусь, я расскажу всё Фабио.
Ники не может поверить своим ушам. Она оборачивается к подруге и смотрит на неё глазами размером с блюдца.
— Что?
— Я клянусь тебе, — Олли скрещивает пальцы и целует их. Потом она кладёт правую руку на грудь и поднимает левую, но, думая, что ошиблась, всё меняет. Кладёт левую руку на грудь, а поднимает правую. Потом решает поднять только пальцы правой руки. — Даю тебе слово. Я не знаю, как это работает, но если ты нам всё не расскажешь…
— Предательница, ты грязная предательница. Окей… — На мгновение кажется, что она собирается рассказать, но потом она высвобождается из рук Олли. — По вине одной грязной шпионки, Волны растворяются! — И убегает, хохоча, как сумасшедшая. Она поднимается по лестнице ко входу, перепрыгивая через две ступеньки, а Дилетта, Эрика и сама Олли быстро бегут за ней.
— Поймаем её! Ловите же! Заставим её говорить!
Они все бегут вслед за Ники вверх по лестнице, помогая себе руками, хватаясь за перила. Они хватаются и отталкиваются, пытаясь ускориться. Потом бегут по длинному коридору между аудиториями. Дилетта, которая всегда в лучшей форме, чем остальные, которая не пьёт, не курит, которая всегда чем-то занята, всегда рано ложится спать, уже наступает на пятки Ники. Олли, бегущая позади всех, кричит подруге:
— Давай! Останови её! Быстрее… хватай её!
У Дилетты получается, она ловит её за куртку, хватает и они падают на пол. Дилетта поднимается над Ники, прибегает Эрика, замедляется и в миллиметре от них останавливается. Последней прибегает задыхающаяся Олли, но не может затормозить и врезается в Эрику. И обе они падают на Дилетту и Ники. Вчетвером на полу они смеются и дурачатся. Трое поднимают Ники и щекочут её, заставляя говорить.