— И что?
— И что... Рано или поздно, один из вас очнётся от этого сна.
— Честно говоря, когда ты говоришь такие вещи, я тебя ненавижу.
Ники берёт свою тетрадь и с силой ударяет по парте. Бернарди перестаёт говорить.
— Что там происходит, сзади?
— Извините, у меня упала тетрадь.
Профессор недолго смотрит ей в глаза, ещё немного хранит молчание, всматривается в неё и конце концов решает поверить ей.
И продолжает свои объяснения.
—...уважение к неореализму. Я напомню вам также «Люди и нелюди» Элио Витторини, «Тропа паучих гнёзд» Кальвино. Так вот, осталось не так много времени... — Олли изображает пальцами рога не своей голове и смотрит на Дилетту с усмешкой, — до того, как мы начнём изучать первую фазу неореализма.
Эрика молчит мгновение, затем чуть наклоняется и приближается к Ники. Говорит ей шёпотом:
— Он всегда ставит тебе песни Баттисти, это же намёк.
— О чём ты вообще?
— Да... Например, он ставил тебе эту, в которой говорится «Я так боюсь влюбиться слишком...», или вот эту «Ты прими это, как есть, мы не можем больше разыгрывать драму, ты сказала, что знаешь уже, в чём проблема моя...» или, может, «Я выбрал тебя, женщину как друга, но моя судьба – жить лишь жизнью своей...»?
— Да, они все есть на его CD. И что?
— Как это – и что? Намёк прозрачней воды! Он тебя использует и ничего больше!
— Тогда напомню тебе ту песню, которая заканчивается словами «Я люблю тебя, моя сильная слабая спутница».
— Да, но ещё он говорит «Увлечение – это симптом любви, который мы не умеем излечить... — Эрика улыбается ей, — а последствия часто заставляют страдать...» — она вытягивает руки. — И что ты теперь думаешь?
— Что тебе не нравится Баттисти!
— Окей, как хочешь, я тебе уже всё сказала. Нет худшего глухого, чем тот, кто не хочет слышать. И, самое главное, мечта – это только сладкий сон того, кто не спит.
— Но это же не Баттисти.
— Нет, конечно же. Это Аристотель.
— Мне кажется, что если ты будешь продолжать в таком духе, Баттисти закончит школу за тебя!
61
Последний урок. Звенит звонок. Коридоры заполняются в один момент, это общее паническое бегство, хуже, чем если бы сработала пожарная сигнализация. На выходе, за воротами, Эрика, Дилетта и Олли вдруг останавливаются.
— Эй, увидимся позже?
— Нет, мне нужно заниматься.
— Я сегодня буду с Джорджио.
— А Ники?
— Вон она!
— Эй, Ники! — но Ники делает им рукой жест, говоря: «Созвонимся позже». Затем они видят, как она быстро уезжает на скутере.
— Волны, у этой девчонки серьёзная проблема.
— Да... худшее, что с ней могло случиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Она влюбилась.
Дилетта кладёт руки в карманы джинсов.
— И ты называешь это проблемой? Она счастливица!
— Насколько сильно ты любишь, настолько же больно тебе потом, — Олли садится на свой скутер. — И на этой великой фразе я вас оставлю, я еду обедать со своим отцом, буду знакомиться с его новой девушкой. Созвонимся. — Она жмёт на газ.
Ники практически летит на скутере. Никогда не опаздывала так мало. Она осматривается. Смотрит направо. Налево. Ничего. Её сердце делает тысячу ударов в минуту. Мерседеса здесь нет. Ники рассматривает всю парковку ещё раз. Он мог поставить его в гараж. Она достаёт папку из рюкзака. Быстро просматривает бумаги: какой-то чек из магазина одежды, карточка спортзала, карточка кафе-кебаб. О, ничего себе, мне не хватает только двух баллов до бесплатного бутерброда. Фотография Фабио! Вот чёрт, я совсем о ней забыла. Она быстро разрывает её и выбрасывает в ближайшую мусорку. Ищёт дальше, наконец находит. Быстро набирает номер офиса Алессандро. Она не сохранила его в мобильном. Кто бы мог подумать, что я буду звонить ему туда... Наконец кто-то отвечает.
— Алло? Добрый день, то есть, добрый вечер. Меня зовут Ники Кавалли, я бы хотела поговорить с синьором Алессандро Белли.
— Извините, не могли бы вы повторить своё имя?
— Ники. Ники Кавалли.
— Хорошо, подождите, пожалуйста. — Её оставляют в режиме ожидания. Современная музыка. Ники нетерпеливо ждёт. Пробует отбить ритм ногами, но слишком нервничает. Так трудно ждать, когда время кажется застывшим. Наконец, секретарша возвращается к телефону: — Нет, мне жаль, синьор Белли уехал на обед.
— Ай... А вы не знаете, куда он поехал?
— Нет, извините. Хотите оставить ему сообщение?
Но Ники уже бросает трубку. Возвращает свою Нокию в карман и уезжает на скутере, словно ей дали поддых. Она быстро объезжает все ближайшие улицы. Смотрит направо, налево, останавливается на всех парковках, её сердце разрывается, но как только она видит проезжающую мимо машину, то снова ускоряется. Снова направо. А потом налево. А затем всё время прямо. Вот чёрт. Куда он её оставил? Нет времени отвечать. Вот она и нашлась. Mercedes ML CS 2115 припаркован на обочине. Ники смотрит в обе стороны. Рядом только один ресторан. «Triple Seco». Он на другой стороне. Ники оставляет свой скутер и бежит к нему. Вглядывается через стекло, выискивая его, она делает это осторожно, чтобы не быть замеченной. И вдруг видит его. Он здесь. За столиком в глубине зала. За последним столом в ресторане, рядом с окном. Поверить не могу. Эрика была права. Там, внутри, Алессандро наливает что-то выпить красивой блондинке. И улыбается ей.
— Хочешь ещё чего-нибудь?
— Да... — она тоже улыбается ему. — Тирамису, если есть. Сегодня мне хочется тирамису. Плевать на диету.
Алессандро улыбается и поднимает руку.
— Официант!
Тут же к ним подходит юноша.
— Тирамису для девушки. И ананас для меня, спасибо.
Официант мгновенно исчезает. Алессандро вновь смотрит на девушку. Затем кладёт свою руку на её и гладит.
— Да ладно, перестань, всё меняется, и то, что ты рассказала, тоже. Серьёзно, я не ожидал такого.
Девушка улыбается. Ники, которая наблюдает всю сцену снаружи, сходит с ума. Она отходит от окна. Поворачивается вокруг своей оси, качает снова и снова головой, глаза её наполняются слезами. Она выходит из себя. Чувствует, как краснеет её лицо, как сильно колотится её сердце.
Алессандро сильно сжимает руку этой женщины.
— Знаешь, я рад, что мы здесь с тобой.
— А я, наоборот, чувствую себя немного виноватой.
Алессандро смотрит на неё с любопытством.
— Это ещё почему?
А затем раздаётся странный звук. Где-то снаружи. Девушка выглядывает в окно первой.
— Алекс… что творит эта девчонка?..
— Где?
— За окном! Посмотри! Разве это не твоя машина?
Ники наносит беспорядочные удары по дверям, колёсам, по фарам. Изо всех своих сил, тех, что прямо пропорциональны ярости. Она бегает вокруг Мерседеса, пытаясь уничтожить его руками.
— Ники! Это Ники!
— Ты её знаешь?
Алессандро бросает свою салфетку на стол и с бешеной скоростью вылетает из ресторана. Смотрит направо и налево, затем перебегает дорогу.
— Ники! Перестань! Что ты делаешь? Хватит! Ты с ума сошла?
Ники продолжает долбить по бокам. Алессандро едва не запрыгивает на неё, с силой сжимает, чтобы обезвредить, и уводит оттуда.
— Ники, успокойся, хватит!
Ники дрыгается в воздухе.
— Отпусти меня! Вали отсюда! Вот такие у тебя совещания, да? Ты не мог встретить меня! Мы не сможем вместе пообедать, это надолго... С японцами, правда?! Верни мне все мои идеи! Верни мне их! Ублюдок! — Она кричит и дёргается.
Алессандро отпускает её.
— Мне пришлось уехать. Непредвиденные дела.
Ники поворачивается и судорожно вздыхает, убирая волосы с лица.
— Конечно же. Иначе быть не может, я видела тебя рука об руку с твоим непредвиденным делом...
И вот женщина, что сидела с Алессандро, переходит улицу и подходит к ним.
— Что происходит? — Алессандро отпускает Ники, которая всхлипывает и поправляет волосы. Но она и не думает забывать о своей ярости.
— Ничего. Хочу познакомить тебя с Ники. Ники, это Клаудия, моё важное дело, в первую очередь она – моя сестра.
Ники хотела бы провалиться сквозь землю. Она опускает руки. Затем голосом, который кажется потусторонним, всё же выдавливает из себя странное и приглушённое «Очень приятно».
Девушки пожимают друг другу руки. Ники чувствует себя неуклюжей, у неё потеют руки, она словно парализована от смущения. Клаудия пытается сгладить неловкость ситуации.
— Алекс разозлил тебя, да? Он у нас такой...
Алессандро улыбается.
— Не верь. Это такая тактика, пришедшая к нам из Японии. Они так делают. Отрываются на бесполезных, но дорогих и роскошных вещах, чтобы снять стресс. Ники очень помогла мне с работой, с головой погрузилась в неё и тоже устала... Скажем так, это выбранная ею форма оплаты.
Ники хлюпает носом и понемногу начинает улыбаться.
— Да, но, к несчастью, это был последний срок... Ладно, Алекс, мне нужно идти. Меня ждут родители. Вечером я останусь дома, надо позаниматься. Позвони мне, когда захочешь. Если тебе захочется поработать над новыми проектами... Знаешь, мы можем изучить и другие формы оплаты.
Алессандро почёсывает макушку.
— Окей. Мне даже страшно говорить тебе, что, возможно, я буду занят. Кажется, я буду абсолютно свободен!
Ники поднимает руку и прощается с Клаудией. Затем садится на скутер и уезжает. На этот раз спокойней. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я идиотка. Будь проклята Эрика со своими трактовками песен Баттисти. Она не может больше сдерживаться. И начинает смеяться. Ну и сцену я устроила! Затем она начинает напевать, весёлая, как никогда. Только одна вещь ясна: никто не чувствовал себя счастливей, чем она, познакомившись с чьей-то сестрой.
Алессандро и Клаудия возвращаются в ресторан. Он сразу возобновляет разговор, который они прервали.
— Почему ты сказала, что чувствуешь себя виноватой со мной?
— Ну, потому что Давид был твоим другом. Ты меня с ним познакомил, и я вышла за него замуж. А теперь всё разваливается...