— Ни слова! Ты ведь даже не подумал о подарке!
— Ладно, ты получишь его через пару дней, что-нибудь красивое.
Ники бьёт его кулаком по плечу.
— Ай!
— Мне всё равно, каким оно будет, бесит то, что ты забыл.
— Ты права, но ты ведь знаешь – работа, заказ японцев...
— Слушай, я уже не могу с этой историей. Лучше бы ты и встречался сразу с какой-нибудь японкой!
— Хм-м... я подумаю над этим. Неплохая идея, знаешь, прекрасная гейша.
Ники снова распускает руки.
— Ай, я ведь просто пошутил!
— Ну, а я – нет!
Алессандро заводит мотор, и они уезжают.
— Я зарезервировал столик в очень милом месте, хочешь туда?
Ники продолжает обижаться.
— Не знаю, давай съездим, и я решу. Все, кроме тебя, вспомнили сегодня о моём дне рождения.
— И кто эти все?
— Ну, все. И их много. Не говоря уж о подарках, которые я получила за последние пару дней. Особенно от ВС...
— А кто это? — Алессандро взволнованно смотрит на неё.
— «Вздохи страдания». В данный момент у них больше шансов быть со мной, чем у тебя, потому что они, по крайней мере, вспомнили.
Алессандро улыбается.
— Дорогая, я постараюсь засулжить твоё прощение. Дай мне ещё шанс. Каждый имеет право на шанс.
Ники поворачивается к нему.
— Окей, будет тебе шанс. Посмотрим, как ты им воспользуешься.
Алессандро снова улыбается.
— С пользой, — затем он смотрит в окошко и, увидев газетный киоск, подъезжает. — Сделаешь одолжение?
— Проси.
Он показывает ей на киоск напротив.
— Пойди и купи мне «Месаджеро», сегодня у меня не было времени почитать газету.
Ники испускает недовольный вздох.
— Ты слишком много работаешь.
Она тут же выходит. Алессандро копается в её сумке. Ничего. Всё ещё ничего. Он смотрит на улицу, взвлнованный, как бы Ники не вернулась и не застала его за этим занятием. Ники только что расплатилась и собирается вернуться в машину. Алессандро открывает окно.
— Пожалуйста, захвати мне ещё и «Дове».
— Эй, мог бы и раньше сказать!
— Ты права, прости, мне так жаль!
— Любовь предполагает, что ты никогда не должен говорить «мне жаль»... ты сам заставил меня посмотреть этот фильм, а теперь забыл. Хочешь ещё чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Уверен?
— Да.
Алессандро улыбается ей. Ники поворачивается и снова идёт к киоску. Алессандро опять начинает искать. Одновременно он наблюдает за Ники. Наблюдает за ней и ищет. Ники расплачивается, берёт газеты и разворачивается, чтобы вернуться к машине. Как раз вовремя. Алессандро улыбается. Нашёл. Вот. Всё в порядке. Идеально. Это прекрасно! Ники снова садится в машину.
— Извини, но я тут подумала, тебе и правда прямо сейчас были нужны все эти газеты? Мы едем ужинать... сегодня мой день рождения... что за необходимость читать это?
— Ты права. Это на потом. Тут есть статьи, которые мне порекомендовали.
Ники пожимает плечами. Алессандро заводится. Ставит CD. Пытается как-то отвлечь её.
— Ладно, говоришь, тебе подарили много подарков? Подарили что-нибудь красивое?
— Красивое – нет... Крутое!
— Давай, расскажи.
— Итак, мои родители подарили милые серьги из жемчуга с маленькими камешками вокруг. Мой скупой братец достал мне абонемент в «Блокбастер»… думаю, это больше для него, чем для меня. Но вот чего он не знает – там нет порнухи! Мои тёти и кузены подарят подарки на вечеринке на следующей неделе. Мой отец хочет устроить что-то грандиозное, с оркестром, который будет играть вальс, и всё в таком духе, в отеле одного его друга.
— Здорово! Наконец-то познакомлюсь с твоей семьёй.
— Ну, конечно, как без этого! Слушай, после того, как ты забыл о моём дне рождения, просто чудо, что я позволила тебе встретиться со мной.
— Это такой способ дать мне второй шанс?
— Просто ты просишь невозможного! Ты думаешь, это хорошая идея – знакомить тебя с моей семьёй?! Тебе будет проще придумать что-то для японцев!
— Даже не напоминай. А твои Волны, что они подарили?
— Пока не знаю. Они такие таинственные. Даже не знаю, когда они собираются сделать мне подарок.
Алессандро подавляет смех.
— А, понятно.
Ники смотрит в окно.
— Куда мы едем?
— Это место совсем рядом, там очень вкусно кормят. Называется «Да Ренатоне», это в Маккарезе.
— Не знаю о таком.
Алессандро продолжает вести. Ники смотрит на дорогу, которая резко разветвляется. Алессандро едет прямо.
— Но если ты хотел поехать в Маккарезе, нужно было свернуть направо... к Фреджене.
— Ты права, я ошибся, но можно поехать здесь, а потом выехать на следующем повороте, — Алессандро немного ускоряется и смотрит на часы. По времени укладываемся. И Ники успокоилась немного. Она увеличивает громкость музыки. Всё также смотрит в окно. Алессандро проезжает и следующий поворот тоже.
— Эй, ты снова ошибся!
Алессандро улыбается.
— У меня всё ещё есть мой второй шанс? Может, я правильно сделал, что ошибся...
Он на полной скорости сворачивает направо, а дальше подъезжает к гигантскому зданию. Парковка.
— Приехали. Фьюмичино. А это, — он что-то достаёт из кармана, — два билета в Париж. С днём рождения!
Ники запрыгивает на него.
— Значит, ты не забыл! — целует она его, захлёбываясь в эмоциях.
— Нет. Газеты были предлогом, чтобы найти твой паспорт. К счастью, ты носишь его с собой, в обратном случае, пришлось бы посвятить тебя в мой план.
Ники смотрит на него в экстазе. Как раз в этот момент на диске начинает играть десятый трек. Звучит песня. OhHappyDay.
Алессандро смотрит панель. Энрико и его подборка. Невероятно. Как швейцарские часы. С аккордами этой песни Ники снова начинает целовать его.
— Так не пойдёт. У тебя была только одна возможность. И ты не должен был заставлять меня влюбиться!
Алессандро отстраняется и удивлённо смотрит на неё.
— Почему? Я думал, ты уже влюблена. В таком случае, мы никуда не поедем. Я беру с собой в Париж только безумно влюблённых женщин.
Ники шутливо бьёт его. А затем резко останавливается.
— Но есть проблема.
— Это правда, я об этом не подумал. Ты должна предупредить своих родителей. Ну, придумай предлог, мы всё равно вернёмся завтра ближе к ночи.
— Нет, это фигня, — улыбается Ники. — Теперь ты понял... ложью больше, ложью меньше! К тому же, теперь мне восемнадцать, мы с мамой можем говорить обо всём серьёзно, обо всём.
— Тогда вспомни о последней пощёчине. Наверняка было бы лучше что-то сочинить.
— Но это всё равно не такая уж и проблема. Дело в том, что я ничего не взяла.
Алессандро выходит и открывает багажник. Он достаёт два одинаковых чемодана, синий и бордовый.
— Этот мой, — показывает он на синий, — а этот – твой. Надеюсь, тебе понравится всё, что я для тебя выбрал. Думаю, я угадал с размером. Что касается стиля и вкуса, надеюсь, я хоть что-то подобрал правильно. Но я не хочу тебе ничего навязывать. Мне ты нравишься всегда, как бы ни выглядела. А если ты решишь не одеваться вообще, то это мне понравится ещё больше!
Ники обнимает его. Затем она выходит из машины. И они оба входят в аэропорт со своими блестящими чемоданами на колёсиках, которые отличаются только по цвету. Они смеются и шутят. Молодые путешественники безо всякой ответственности. Зато с улыбками.
— Круто! Дождаться не могу, когда открою свой чемодан, я умираю от любопытства... Вот бы знать, что ты мне купил!
— Ну... — Алессандро улыбается. — Это было трудно. В любом случае, было сложно подобрать то, что понравится тебе, поэтому я выбрал то, что понравилось хотя бы мне самому.
— Боже мой! Я только надеюсь, что мне не придётся одеваться в цветные халаты, как японские герои!
— Вот увидишь. Мы всё равно будем далеко, тебя там никто не знает.
Ники останавливается.
— Дай мне секунду, надо домой позвонить, — она быстро набирает номер, даже без поиска в телефонной книге. — Алло? Привет, мама, это Ники.
— Я поняла. Где ты?
— Ты готова? В аэропорту. Мне только что подарили полный чемодан новой одежды. И я уже сажусь в самолёт, — она останавливается и прикрывает микрофон рукой: — В котором часу мы приземлимся, Алекс?
— В семь-сорок, как в песне Баттисти. Но мы не расстанемся, мы будем вместе!.. — он быстро объясняет ей этапы их путешествия.
Ники улыбается и снова открывает микрофон.
— Мы приземлимся в семь-сорок по парижскому. Сначала в Шарль де Голль. Потом возьмём машину и поедем в отель, чтобы переодеться. Позже мы отправимся что-нибудь съесть на левый берег Сены, ужин в Монпарнассе, завтра – экскурсия в Евродиснее, потом туристическая прогулка по центру. Я вернусь ночью. Конечно, будем только мы с ним вдвоём. И когда я говорю «с ним», я имею в виду уже знакомого тебе фальшивого агента по вкладам.
Молчание с той стороны. Ники ждёт момент, а потом начинает говорить снова.
— Мамуль, ты ведь там не бьёшься в истерике?
— Нет.
— Я так и знала. Я с подругами, они устроили мне вечеринку, а потом я останусь переночевать у Олли.
— Ладно, так намного лучше. Вернитесь не очень поздно, не ешь и не пей слишком много. Отправь мне сообщение, когда будешь у неё дома. Не выключай телефон.
— Окей, мама.
— А, ещё кое-что...
— Да.
— Поздравляю, моя милая.
— Спасибо, мама. Слушай, если ты продолжишь разговор, я опоздаю на самолёт.
— Дурочка... всё тебе смешно.
Ники вешает трубку.
— Я всё рассказала!
Алессандро ей улыбается.
— Бежим, или вправду опоздаем на самолёт!
Они бегут, таща только свои новые чемоданы. Лёгкие. Без страха. Без спешки. Без времени. Рука в руке. И больше ничего. Никаких встреч, никаких беспокойств и волнений, никаких решений. Ничего. Они легче облаков.
96
— Это наш номер.
— Он офигенный! — Едва поставив свой чемодан на кровать, Ники, переполненная любопытством, открывает его. — Я сейчас с ума сойду, клянусь... Хочу увидеть!