— А Марина сама где?
— Она сильно задерживается на работе.
— А глава семейства? — от раздражения сжал пальцами переносицу.
— Саша в командировке. Дани с Мариной сейчас одни.
Одни, значит...
И она одна. Трубку не берёт? Он видел, что свет на кухне горит.
Когда он её привёз? Час назад? Может, меньше...
— Хорошо, — нехотя развернулся в сторону выхода, — проверю...
— Ты хоть оденься, — кинула в спину сыну.
— И так пойдёт, — он толстокожий. Не продует, — у них код тот же?
— Да! Восемнадцать, тридцать четыре, пятьсот сорок девять!
А Егор уже думал, что вечер подошёл к концу...
Глава 15
Напрямик пошёл к выходу, засовывая телефон в карман спортивных брюк. Хотелось остановиться, развернуться и послать на хер и Муху, и всю её семейку. Пусть сами там разбираются, кто кому должен позвонить и отчитаться.
Но ноги сами несли Егора к её дому. Не было волнения как прежде: на дороге. Она дома. Что с ней может случиться?
Набрал код на калитке и, как только дверь с писком открылась, прошмыгнул в чужой двор. Интуитивно пошёл в сторону гаража. Он почему-то был уверен, что девчонка снова спряталась в своей норе под названием “мастерская”. Но дойдя до гаража, парень наткнулся на запертую дверь и темноту за небольшим окошком.
Нет?
Час не брать трубку? Спать пошла?
Мягкой поступью Егор направился в сторону дома. На мгновение замер, останавливаясь возле двери. Его рука балансировала в воздухе, не решаясь опуститься на рукоять и нажать на ту.
Он не должен был здесь находиться. Не сегодня. Этот день и так был полон событий и неверных решений. Ни его язык, ни руки не слушались его. Остатки разума плясали сальсу, не находя себе места. Адекватность? Что это? Контроль? Он его потерял. Там, где они с Даниэлой устроили потасовку. Там, где он позволил себе то, чего раньше не позволял. И ведь ему понравилось. Даже то, какой лёгкой она была в его руках. Пушинка. Она ест вообще? Кожа да кости.
Тряхнул головой и всё же открыл незапертую дверь. Прошёл внутрь, прислушиваясь. Ничего. Из кухни в прихожую стелился мягкий желтоватый свет. И это все признаки жизни.
Позвать её?
Нет.
Гордеев потёр шею, словно его что-то душило, и пошёл дальше. Оставляя следы на блестящем паркете от пыльных босых ног.
Заглянул в столовую и прошёл дальше. Углубляясь и осматривая гостиную. На кухне девчонки тоже не было и, сделав какой-то рваный вдох, парень последовал к лестнице, ведущей наверх. Второй этаж. Он не был там херову тучу лет. Последний раз, наверное, лет пятнадцать назад. Когда они с Мухой ещё общались как люди. Когда он ещё не знал, что его папаша трахает подружку своей жены, и жену своего друга в одном лице. Ублюдок... и шлюха.
Ступени были покрыты мягким ковролином, и он не постеснялся обтереть об ворс свои пыльные ноги. Усмехнулся, вспоминая, что когда-то Муха сделала то же самое, придя в его дом.
— Где тебя носит, мелочь? — тихо поинтересовался, поднимаясь по ступеням вверх. Сейчас волнение вернулось. Но это было не беспокойство. Скорее, мандраж. Он ступает на запретную территорию. Святая святых. Туда, куда ему сейчас вход запрещён. Туда, где находится её комната.
Поднялся и замер, стискивая пальцы на перилах. Осмотрелся, решая, в каком направлении ему идти дальше. Слева, как он помнит, находилась спальня её родителей и гостевая. Справа — ванная комната и комната Мухи. Но... насколько ему известно, комнаты она поменяла. Переехала в гостевую. Он даже знает причину её переезда.
Приняв решение, Гордеев свернул влево. Сделал несколько твёрдых шагов в сторону её спальни, но замер на полпути.
Глухой стук какого-то предмета о пол, заставил его застыть на месте. Что это?
На лице Егора появилась улыбка.
Муха?
В ванной?
Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.
Брюнет развернулся и пошёл в противоположную сторону. Замер возле двери в уборную и облизал губы. Провёл пальцами по волосам, слегка взъерошивая. Не совсем понимая, что делать дальше.
Ждать.
Да. Он просто подождёт.
Спиной подпёр стену возле двери и достал из кармана телефон.
Быстро набрал сообщение и отправил матери:
“Она дома. Всё в порядке. Скоро буду”.
Выключил звук и не успел убрать мобильный, как ему пришёл ответ:
“Ели Даниэла дома, то ты тоже можешь возвращать домой. Егор.”
Вот это “Егор”...
“Мам, не накручивай. Всё ок. Есть дело. Буду через 15 минут. Напиши Марине, что всё норм.”
Гордеев прячет телефон обратно в карман и прислушивается к тихой возне за дверью.
Что ты намерен делать?
Не слишком ли для одного вечера?
Не слишком... ему мало. А какого ей... его не особо волновало. Наверное.
Она там о чём-то сама с собой болтала. Интересно, о чём? Не разобрать.
Ещё пара минут, и Егор заставил свои плечи расслабиться. Глухой щелчок оповестил его о том, что она выходит.
Он сложил руки на груди и, слегка повернув голову, проследил за тем, как показывается её ножка. Маленькие ноготки были накрашены ярким алым цветом. Пальчики аккуратные. Щиколотка...
— Твою мать! — заорала, увидев тёмную фигуру справа от себя. Отскочила в сторону, вытаращив глаза и попятившись к противоположной двери, — Гордеев! Ты что тут забыл?!
Её голос дрогнул, давая понять, что девушка напугана до чёртиков. Она прижимала края полотенца к груди и отступала в сторону своей бывшей спальни.
— Что с твоим телефоном? — нахмурился. Не сдвинулся ни на дюйм, — ты там заплыв устроила? — кивнул в сторону распахнутой двери, — Твоя мать почти час до тебя дозвониться не может. Всех на уши подняла.
Девчонка растерянно хлопала глазами и продолжала медленно сдвигаться в сторону своей бывшей спальни. Думала, он этого не замечает?
— Я... — промямлила, опуская одну руку и нащупывая за спиной дверь, — я сейчас позвоню ей. Ты можешь идти...
— Могу, — кивнул и, наконец, оторвал лопатки от стенки.
Она вздрогнула. Но не предприняла попытки сбежать. Держала его мушке, боясь сделать лишнее движение.
Девушка опустила взгляд, цепляясь им за обнажённые ключицы. Затем ниже. Хаотично. Он был в одних только штанах, которые висели слишком низко. Босой. Он гораздо больше, чем она себе представляла.
А она представляла?
— Уходи, Егор, — произнесла на выдохе.
Парень сделал маленький шаг и на его лицо и фигуру лёг свет, что так и остался включенным в ванной комнате. Оттуда просачивался пар и запах, уже знакомый ему. Банан... охренеть. Кто бы мог подумать?
— Я уйду, — прохрипел, делая ещё один шаг и оказываясь ближе к ней. Дани рвано выдохнула, и её небольшая грудь приподнялась. Это не ускользнуло от мужского внимания. Полотенце, в которое она куталась, было ниже чем могло быть. Но... если она его поднимет, то оно перестанет прикрывать верхнюю часть бедра. Станет неприлично коротким. Какая досада...
— Егор! — почти прокричала его имя, но связки подвели. Голос надломлено дрогнул и Дани, потоптавшись на месте, сглотнула ком в горле, — приди в себя... ты... уходи, пока не наломал дров.
— Я уже их наломал... так чего мне бояться?
— Я не стану молчать...
— Станешь...
— Если ты думаешь, что я поверю в тот бред, который ты нёс там...
— Поверишь, — от его ухмылки по спине пополз холодок. Он превращался в мурашки, поднимаясь по хребту и забираясь под волосы.
— Чтоб ты захлебнулся своей ложью, Гордеев!
— Как и ты... своим ядом.
Он сделал к ней ещё один шаг, и рука Даниэлы дрогнула. Девушка вцепилась в дверную ручку и нажав на ту, проскочила в комнату. Взвизгнула, когда попытка захлопнуть дверь перед носом Егора не увенчалась успехом, и буквально отлетела в сторону.
Парень без особых усилий вошёл вслед за Дани. Она встретила его прямой взгляд. Взгляд, который говорит о том, что в его голове нет ни единого сомнения.
— Егор, — подтянула полотенце, нервно оглядываясь по сторонам. Её телефон... он в другой комнате, — перестань, слышишь? Прекрати! Это не смешно! С минуты на минуту вернётся мама!
Она готова была разрыдаться, когда его тёмный силуэт двинулся на неё. Когда его огромная тень перекрыла тусклых свет из коридора. Эта паника заставляла её задыхаться.
А он не отвечал. Позволял себе отмалчиваться на её призывы к отступлению. Просто пропускал это мимо себя. Она не та, к кому бы он стал прислушиваться. Это же Муха...
Даже сочувствия он не должен себе позволять. Не по отношению к ней. Похоть. Желание. Это то, с чем он уже смирился. Пусть. Она привлекательна. Она в его вкусе. Большего не надо.
— Егор! — она снова выкрикнула его имя, и почувствовала боль в плече. Кожу стянуло, когда сильные пальцы, вцепившись в неё, рванули на себя, — отпусти меня! Отпусти!
Слышал ли он?
Конечно.
Прислушивался?
Вряд ли...
Удерживая девушку одной рукой, второй он сорвал полотенце, за которым она прятала соблазнительное влажное тело. Прищурился от её крика и, встряхнув Даниэлу, прошипел:
— Если ты будешь брыкаться, я сделаю тебе больно. Ты же понимаешь это?
— Егор, я прошу тебя! Слышишь? Я умоляю? Не трогай меня... ты не можешь так унизить меня! Слышишь?!
— Кто сказал? — перехватил её за лицо, слегка отстраняясь, и глядя на девушку сверху вниз. Задержал взгляд на не такой уж и большой, но округлой и красивой груди. Стиснул челюсти и проглотил накопившуюся слюну. Нет... он не сможет пройти мимо, — ты?
— Я заявлю на тебя, — глотая истерику, бьющуюся в глотке.
— Посмотрим...
Глава 16
Дыхание. Тяжёлое и прерывистое. Глубокое. Дани слышала его над своим ухом. Оно разбавляло звенящую тишину, что повисла в этой комнате. Оно было апогеем того, что он сделал. Одним из последних гвоздей, что он методично вбивал все эти годы в крышку её гроба. Он, наверное, мечтал, чтобы она сдохла...
Горячая волна воздуха в очередной раз прикоснулась к её плечу. Его губы. Он мазнул ими по лопатке, оставляя влажную дорожку. Очень мягко и плавно толкнулся в неё напоследок... это ведь всё?