Зря. Не тот случай.
Брюнет вышел из авто, направляясь в сторону остановки. Козырёк от бейсболки натянул на глаза и, сбросив вызов, спрятал телефон в карман.
Уже понял, что она одна. Был почти уверен в этом. И, если это так... то он просто везунчик. Хотя, чувствовал, что недалёк тот день, когда даже её баран Витя уже не будет его смущать. Он и сейчас его не особо беспокоит... скорее, раздражает.
Егор замер на остановке. Взглянул на дорогу, высматривая автобус или маршрутное такси. Но так ничего и не увидев, отступил назад. Приземлился на скамью под навесом. Натянул бейсболку ещё ниже и, опустив голову, достал для себя очередную сигарету.
Очевидно, с глазу на глаз, беседа будет ещё более увлекательной.
Глава 25
Даниэла проводила потухшим взглядом нескольких пассажиров и вновь перевела своё внимание на дисплей телефона.
Егор повесил трубку. Просто сбросил, вновь давая ей понять, что его волнует только собственное мнение. Что она там говорит? Это совершенно неважно.
Спешно написала Вите ещё одно сообщение. Но в это раз оно даже не дошло до адресата. Неужели выключил телефон?
Они поругались. Впервые за всё время их отношений не нашли общего языка. Она обидела его. Не хотела, но он всё принял на свой счёт. В последнее время, он стал нервным. Сам не свой. Словно каждый раз ждал от Даниэлы какого-то подвоха. Смотрел с подозрением. Будто что-то гложет его изнутри. Словно хочет что-то сказать или спросить, но не может.
Так же, как она с мамой...
А ведь вечер шёл так хорошо. Ровно до того момента, пока она не почувствовала его руки, которые плавно поднимают подол её платья.
Мысли о том, что сделал с ней Гордеев, маленьким ураганом пронеслись у неё в голове. Закрутились вихрем, поднимая волосы на затылке и заставляя оттолкнуться от Виктора. Сдвинуться к краю дивана и рваным движением вернуть ткань на место.
Она не могла. Сейчас или уже... даже не понимала. Ясно было одно: Гордеев что-то сломал. Надломил, вынуждая её задыхаться от одной мысли от близости.
И это было несправедливо. По отношению к ней, к Вите, к их отношениям. К тому, что её всё это время никто не торопил. К тому, что её мнение уважали и терпеливо ждали, когда она будет готова. Она ведь никогда и не скрывала от Виктора, что была всё ещё девственна. Была. Теперь это ключевое слово. Раньше они обходились прикосновениями. Она позволяла ему касаться себя. Это было... приятно. Это было, своего рода, подготовкой к следующему шагу. Но сегодня что-то пошло не так. Как только пальцы Вити коснулись внутренней поверхности бедра, что-то внутри неё щёлкнуло. Должно быть, это тот самый триггер, возвративший Дани в тот вечер.
Ссора пошла по накатанной. Виктор, кажется, не хотел ругаться. Но всё пошло не так. Слово за слово, и девушка, забрав свой рюкзачок, покинула его дом. Не позволила ему даже отвезти себя. Но Витя и не настаивал сильно. Одного отказа ему оказалось достаточно.
Даниэла дошла до остановки и, сев в подоспевший автобус, написала ему сообщение. Но он не ответил на него. Следующее он тоже проигнорировал. А сейчас? Сейчас, судя по тому, что на дисплее висела лишь одна галочка, он выключил телефон.
Прекрасно.
И только звонка Гордеева ей не хватало, чтобы назвать этот вечер поистине прекрасным.
Девушка попыталась дозвониться до Вити, но автоответчик расставил всё по своим местам. Он действительно выключил телефон.
Спрятав мобильный в рюкзак, Дани поднялась со своего места. Автобус был почти пуст. Так же пуст, как и её внутреннее состояние. Опустошённость. Именно это она чувствует с тех пор, как Гордеев вновь появился на её горизонте. А ведь Дани уже позволила себе понадеяться, что это человек больше не будет доставлять ей неприятности.
Как же она ошибалась.
Он вернулся и сейчас ломает то, что не доломал несколькими годами ранее.
Дани вышла из общественного транспорта и зашагала по узкой дорожке, что вела к магазину. Устремилась к стеклянным дверям, ощущая холод, скользнувший по шее и икрам ног. Волну мурашек, окатившую плечи и спину. Дискомфорт.
Дани замерла на пороге местного небольшого магазинчика. Кончики пальцев коснулись прохладной дверной ручки. Она оглянулась и всмотрелась в темноту, разрезанную светом от нескольких фонарей. Пропихнула ком, внезапно образовавшийся в горле, и почувствовала лёгкое першение.
Это паранойя. Это стресс, помноженный на три. Это не покидающее её чувство незащищённости.
Возможно, она погорячилась, когда отказала Вите в том, чтобы он её подвёз?
Зачем ей магазин? Она ведь не собиралась ничего покупать. Это просто страх. Он гонит её туда, где безопасно. В последнее время это стало нормой.
Дани отпустила рукоять и, вздохнув, качнула головой. Нужно просто перестать себя накручивать. Отпустить все лишние мысли...
Взглянула в сторону дороги. Триста метров. Не больше. Всего ничего, и она будет дома. Поэтому, набрав полные лёгкие воздуха, она сделала несколько шагов. Они были самыми сложными. Потом легче. Шаг за шагом. Она поправила кожаную куртку на груди и ускорила шаг.
— Тебе направо, — Дани вскрикнула от испуга. Вздрогнула и едва не споткнулась о бордюр, когда услышала за спиной знакомый голос.
—Чёрт! — развернулась, оказываясь к Гордееву. Слишком близко. Он буквально дышал ей в затылок, а она это даже не заметила! — Ты ненормальный?! — попятилась, снова натыкаясь пятками на бордюр.
— Направо, Муха, — повторил, слегка наклоняясь. Касаясь тёплым воздухом её лица. Сиплый голос полоснул лезвием по расшатанным нервам.
— Что забыл здесь?! — Даниэле показалось, что она вот-вот упадёт. Ноги подкосятся, и она рухнет прямо перед ним. И ведь ей даже ухватиться не за что. Рядом только он...
— Я же говорил тебе, что есть разговор, — он уже наслаждался теми эмоциями, что горели на дне золотистых глаз. Он готов был ежечасно глотать коктейль из её страха, растерянности и псевдохвабрости... пожалуй, это был самый вкусный напиток за всю его жизнь.
— А я говорила, что мне с тобой не о чем разговаривать. — Отрывая взгляд от его расслабленного лица. Стараясь не заострять внимание на том, что ему всё это кажется забавным. Отвратительно.
— Ты, — парень перехватил её за плечо и рванул на себя. Несильно, но этого хватило, чтобы Дани снова тихо вскрикнула, — ноги в руки и пошла в машину! — прошипел.
Маска веселья исчезла с его лица в одно мгновение. Сейчас она увидела там раздражение и злость. Он напряжённо вглядывался ей в глаза. Словно удерживая. Сажая на невидимую цепь. Слишком короткую.
Дани сморгнула оцепенение. В носу противно защипало, а в глазах постепенно мутнело. Она с трудом сдерживала свой подбородок, не позволяя тому дрожать. Хочешь реветь? Реви дома. Как и раньше.
— Думаешь, тебе это сойдёт с рук? — зубы противно проскрежетали друг о друга.
— Ты всё ещё считаешь себя хозяйкой положения? — да, он до сих пор был уверен в своей безнаказанности. А думать о том, когда бумеранг прилетит ему в морду, он пока не хотел. Не до того.
Вновь уловил её растерянность. Слабость, которую она старалась не показывать. Девчонка прерывисто вздохнула и её плеча слегка дрогнули. Она почти смирилась. Так?
—Давай, — мягко подтолкнул её в сторону своего авто и, не отпуская её руку, пошёл рядом.
— Что тебе нужно? —Дани подняла голову, останавливая взгляд на его профиле, — поговорить? Егор? Мы что, не можем поговорить здесь?
— Прокатимся, — процедил, открывая перед ней дверь.
— Я никуда не поеду с тобой, — произнесла, глядя на него распахнутыми глазами. Внутри неё всё вопило о том, чтобы она бежала отсюда. Дрожащее дыхание выдавало весь тот ужас, который она испытывала перед ним. Но она не могла пошевелиться. Он не давал. Его взгляд парализовал. Оцепеневшие ноги оказывались сдвигаться с места.
— Сядь в машину, я сказал, — зарычал, склоняясь так низко, что его лицо оказалось почти напротив её. Его горячее дыхание опалило ресницы, и Дани часто заморгала. Схватилась за открытую дверь похолодевшими пальцами.
— Ты не можешь так обращаться со мной, Егор, — хотелось бы произнести это более уверенно и твёрдо, но увы.
— А ты не можешь забыть, что я могу сделать твою мать популярной? М?
— Это шантаж. Это уголовное дело, Гордеев, — всё ещё пыталась подействовать на него, — о чём ты думаешь? Ты ведь сломаешь жизнь не только мне, но и себе...
— Или ты закроешь рот и сядешь сама, Ксенакис, — Егор поднял руку и кончиками пальцев сдвинул воротник её кожанки в сторону. Задержал взгляд на вырезе платья. Безотчётно прошёлся языком по сухим губам, — или я тебе помогу. В обоих случаях. Так что?
...
— Егор, останови машину! — она срывала глотку, когда стрелка на спидометре пересекла черту в полторы сотни, — Егор! Я прошу тебя! Останови! Господи! Что ты делаешь?!
Скорость увеличивалась, но парень делал вид, что не слышит её. Будто погрузившись в транс, он завороженно смотрел на трассу, и лишь изредка его губ касалась улыбка. Он испытывал её. Делал это нарочно. Просто. Ставил. Её. На место.
— Егор, мы сейчас в кого-нибудь врежемся! — Дани даже боялась к нему прикоснуться. Словно он весь — оголённый провод. Он убьёт их обоих. — Ты убьёшь нас!
Даниэла почувствовала сгусток боли в груди. Руками впилась в ручку захвата над головой. Перед глазами запестрела рябь, а глотка завибрировала от напряжения. Егор выкрутил руль, выезжая на встречную полосу. Ей показалось, что вся жизнь пролетает перед её глазами. Дыхание замерло, а сердце, кажется, перестало биться, когда впереди ярко вспыхнули фары летящего на них автомобиля...
Глава 26
— Больной ублюдок! Ты чуть не угробил нас! Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу!
Сжав дрожащие пальцы в кулаки, Дани нещадно колотила по мужской груди и плечам. Слёзы застилали глаза настолько, что она его уже почти не видела. Его лицо превратилось в смазанную маску. Словно потёкший грим. Он превращал его в монстра. Бездушного и совершенно безэмоционального. Уродливого.