я на мне за свою боль... так же? Но при этом ты отказываешься объяснять, в чём причина такого отношения. Слабак... ты такое дерьмо... после общения с тобой мне хочется всегда одного... — перевела дыхание и невольно вздрогнула, когда мимо них пронеслась машина, — отмыться.
Выплюнула ему это в лицо, наслаждаясь тем, как меняется его выражение. Как напрягаются желваки, а глаза превращаются в тонкие щели. Как крылья его носа раздуваются от подступающей ярости, а крутой подбородок упрямо движется вперёд.
— Я никогда в жизни не ощущала себя такой грязной... — продолжила, переводя дыхание, — ты... мне хочется срывать с себя кожу, лишь бы смыть твоё присутствие в своей жизни. Отмыться от тебя, как от чумы...
— Ты не отмоешься, — вдруг заговорил, перебивая Даниэлу. Склонился над ней, отравляя своей близостью. Его глазницы были похожи на чёрные дыры. Они вновь утягивали в бездну отчаяния и безрассудства. Заразного... пагубного. — Ты. Не. Отмоешься... Дани. Никогда. Поверь мне. От этого не отмыться. Это будет с тобой долгие годы. Ощущение меня. На твоей коже... внутри тебя, — буквально вколачивал её в землю своими словами, — смирись.
Его брови театрально взлетели вверх, а уголки губ опустились, выказывая ей напускное сочувствие. Дани моргнула, растерявшись на секунду. До хруста выпрямила спину и, кажется, в отражении его глаз увидела собственный ужас.
Егор убрал руку от её волос и привычным, обманчиво мягким движением обхватил пятернёй её хрупкую шейку. Большим пальцем зажал сонную артерию, наблюдая за тем, как Даниэла старается не упустить реальность. Хватается за неё широко открытыми глазами. Открывает ротик, и перехватывает холодными ладонями его жилистое запястье.
— Разве... можно улыбаться? Можно, голову задрав, громко плакать... иль смеяться, когда пепел на губах? — заговорил, наклоняясь к её уху. Обдавая кожу теплом и поднимая дыбом волоски на её коже, — Когда кожу отрывая, лоскутами от себя, говоришь: “это нормально... просто я уже не та”...
Даниэла едва удержалась на ногах, когда он шептал ей на ухо её же стихотворение. Безмолвно открывала рот, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. В глазах темнело, и... единственное, за что она ещё могла зацепиться — это запах можжевельника, и её стихи, произнесённые его голосом.
Откуда он?..
Что происходит?
В голове была мешанина. Хаос из мыслей и паника, застилающая глаза.
Она ощутила прикосновение к своей талии. И, когда, наконец, Егор разжал пальцы на её шее, Дани с хрипом втянула в себя холодный воздух и повисла на нём, едва удерживая равновесие.
Егор стиснул челюсти, чувствуя, как дрожат его собственные руки. Как холод внутри заполняет каждый уголок. Как лихорадочно скачут мысли его голове. Зная, что никогда не был так близок к тому, чтобы позволить себе подобную слабость. Зная, что сегодняшнюю ночь, чего бы ему это не стоило, он проведёт с ней.
Глава 35
С трудом верилось, что она добралась до дома, не попав в дтп. Потому что её внимание было рассредоточено настолько, насколько это было возможным. Единственное, что Даниэла замечала — автомобиль Егора, следующий за ней по пятам.
Очнулась только тогда, когда на подъезде к дому увидела машину Вити.
Именно этого ей сейчас не хватало для завершения дня...
Дани притормозила и, сделав глубокий вдох, закрыла глаза, собирая себя по кусочкам. Соскребая в одну кучу растерянные мысли и готовясь к очередной лжи. Сказать правду ему? Это невозможно.
Вот-вот подъедет Гордеев... она готовилась к худшему...
Виктор, оттолкнувшись от кузова, зашагал в её сторону. Даниэла постаралась приветливо улыбнуться, но, кажется, выглядело это неправдоподобно. На лице парня не дёрнулся ни один мускул.
— Привет, — она распахнула свою дверь и подняла голову. Нервно провела по волосам пальцами, заправляя волосы за уши.
— Где твой телефон? — наклонился к ней и заглянул в уставшие глаза.
Он был зол. В освещении уличных фонарей она видела глубокую морщинку, залёгшую между густыми бровями и недоверчивый взгляд.
— Я... — Дани хотелось исчезнуть. Испариться, раствориться в вечерней прохладе. Просто. Перестать. Быть. — Он был в машине.
— Я звонил тебе хренову тучу раз, Дани!
Витя повышал голос, и Даниэла невольно нахмурилась от подобной интонации. Он никогда раньше так с ней разговаривал.
Да, звонил. Она видела шесть пропущенных от него, и пару от Яны... но решила, что перезвонит по возвращении домой.
— Ты же на меня обиделся, — повторила его выражение лица, — Вчера ты точно так же не брал трубку, Вить.
Не брал, когда был так нужен...
— Мне кажется, сегодня утром мы поговорили, и...
— Отгони машину, — перебила его, всё ещё опасаясь появления Гордеева. Где он? Ведь пару минут назад он был позади? — Давай поговорим во дворе?
— Ты была с ним? — пропустил её просьбу мимо ушей и задал вопрос, которого она так боялась.
— Что? — опешила на секунду. Проглотила нарастающий в горле ком, — ты о чём? С кем? Что за чушь, Вить? Давай заедем во двор и всё обсудим там?
— Ты была с ним, — подытожил, опуская вопросительный знак. Заставил её задержать дыхание.
Даниэла незаметно содрогнулась, когда свет от ближних фар мелькнул в зеркалах, а затем залил улицу. Нет... нет, только не это...
— Вить! — девушка попробовала привлечь его внимание, но было поздно.
Он, усмехнувшись, покачал головой. Покосился на неё и, выпрямившись, устремил взгляд на подъезжающий к ним седан. У Дани под кожей задрожали все нервные окончания, сжимаясь в тугие комки и ноя от напряжения.
Пожалуйста, пусть он проедет мимо! Пусть проигнорирует их! Не смей останавливаться, Гордеев!
Шелест шин затих, и Дани перестала дышать. Зажала нижнюю губу зубками и, стискивая пальчики на руле, молилась за оправдание своих надежд.
— Воркуете, голубки?
Чёрт! Будь ты проклят!
Что же ты за человек?! Что заставляет тебя быть таким нелюдем, Гордеев?!
Он снова хочет конфликта? Ему не хватило? Фёдора ему было мало?
— Витя! — Дани вышла из машины, вставая перед парнем, и касаясь ладонями его груди, — Вить! Отгони машину, и мы заедем во двор! Мы всё обсудим! Вить! Не нужно...
Кажется, он не слышал её. Убрал со своей груди её руки и обошёл автомобиль Даниэлы. Дани едва не рухнула в обморок, когда Гордеев, заглушив двигатель, распахнул свою дверь.
Что здесь происходит?! Господи!
— Витя! Ты оглох?! Пошли отсюда! Витя! — Дани обхватила его локоть, утягивая за собой. Пытаясь хоть как-то привлечь его внимание.
— Дани! — стряхнул её руку. Даже не взглянул.
Расправил плечи, когда Егор вышел из своего авто, возвышаясь над соперником на полголовы. Дани отрывисто замотала головой, соображая, что делать и как избежать назревающего конфликта.
— Какого хрена тебе от неё надо?! — Витя сложил руки на груди и, прищурившись, скривил лицо, глядя на Егора, — какого хрена ты таскаешься за ней, Гордеев?!
— Перестань! — она снова одёрнула Виктора, но тот будто действительно оглох. Он делал вид, что не только не слышит ей, но и не замечает вовсе!
— Тише будь, — произнёс Егор после того, как его палец прижался к собственным губам, — чшш... не нервничай так, парень.
Дани перевела свой взгляд на Егора. Ну, конечно... кто бы сомневался, что его это ситуация только лишь позабавит. Он находит в них своё извращённое удовлетворение. Кормит своего внутреннего демона.
— Что тебе нужно от неё?
Кажется, он уже слышал этот вопрос?
— А ты ещё не в курсе, м? — Егор, ухмыляясь, посмотрел на Дани, а затем снова на Витю, — тебя ещё не посвятили?
— Что за бред ты несёшь?! — Виктор дёрнулся. Так, словно получил пощёчину. Взглянул на Даниэлу.
— Она должна была тебе сказать, — его голос эхом раздавался в голове Дани. Заледеневшие пальцы сжались в кулачки. — Разве нет, Муха?
— Заткнись, Егор, — прошипела, и почувствовала, как слабеют ноги. — Замолчи! Слышишь?
— Я ведь ещё даже ничего не сказал, — наигранно выгнул брови.
— Не смей, — с губ сорвался быстрый вздох, — не смей произносить ни слова, слышишь? Убирайся отсюда...
— Гонишь меня? — он продолжал этот спектакль. Смотрел на неё так, словно искренне не понимал, в чём проблема и почему она на него злится. Клоун... — странно, учитывая, как ты стонала подо мной пару часов назад, Ксенакис...
Ублюдок... законченный ублюдок...
— Ах ты мразь! — Витя замахнулся, и Дани, испугавшись, закрыла лицо ладонями. Вздрогнула, услышав глухой удар и такой же приглушенный стон.
— Сучёнок, — донёсся до ушей голос Егора.
Даниэла открыла глаза, и вскрикнула, увидев как Витя, пошатываясь, стоит на четвереньках. Бросилась к нему, но Гордеев, перехватив её за плечо, мягко оттолкнул назад.
— Не лезь, — прохрипел, вставая между ними.
В её груди бился животный страх. Прижав заледеневшие пальцы к губам, она тихо всхлипнула. Губы дрожали, и она пыталась сдержать очередной задушенный всхлип.
Что он сделал?!
Глаза девушка лихорадочно бегали из стороны в сторону. Она не понимала, что произошло... до тех пор, пока её взгляд не упал на автомобиль Гордеева. На капоте была кровь и небольшая вмятина.
Что?
— Что ты творишь?! — оскалилась на Егора, шагнув вперёд, — больной! Кретин! Оставь его!
Снова попыталась подойти к Вите, но сильная рука ещё раз, перехватившая хрупкое плечо, не позволила ей этого сделать.
Виктор поднял голову, и Даниэла увидела его разбитое лицо. Нос и губы были в крови. Он рукавом джинсовой куртки стирал её с лица, но это почти не помогало. Кровь продолжала сочиться и стекать на подбородок, а затем на асфальт.
— Я заявлю на тебя! Понял?! — зарычала, кидаясь в сторону Егора, — здесь везде камеры! Думаешь, тебе всё будет сходить с рук?!
— Серьёзно? — он едва не засмеялся, услышав её угрозы, — уверена, что не сделаешь своему дружку медвежью услугу? М? Ведь начал потасовку не я...