— Только если ты меня сама об этом не попросишь, — ответил и осторожным движением потянул за пояс на её талии.
Её рука на крепкой груди сместилась, продвигаясь вверх. Она обхватила его шею и, будто подтянувшись, повисла на ней. Ощутила холодок на груди и животе. Узел был развязан, а полы халата распахнуты. Медленно и бережно. Те же шершавые костяшки прошлись по животу. Поднимались к груди. Уверенно и... нежно?
— Я не вру, Дани. Я никогда тебе не врал... — прохрипел Егор, опуская голову и губами касаясь бархата её плеча.
Каждое слово острыми копьями вонзалось под кожу. Запуская яд. Обездвиживая.
Девушка почти неслышно застонала и склонила главу набок, подставляясь под его губы. Это оказалось сильнее.
Вожделение. Вкус свободы действий. Сделать это не потому что её принуждают. Не потому что манипулируют. А потому что хотелось найти успокоение. Убедиться в том, что она контролирует ситуацию. Теперь это делает она.
Вздрогнула, когда подушечки его пальцев задели затвердевшие соски. Стиснула зубы. Подняла ножку и Егору не нужно было объяснять, что делать дальше. Парень молниеносно подхватил её под ягодицы. Слегка подбрасывая и насаживая на свои бёдра. Тут же находя её губы и впиваясь в них своими. Так и неистово, что самому на миг стало больно. Но она отвечала... распахнула ротик, позволяя его языку врываться в горячую негу. Сильнее прижалась к нему и пальцами зарылась в жёсткие тёмные волосы на затылке.
Да, девочка...
Он готов был ползать у неё в ногах, лишь бы она не останавливалась. Лишь бы продолжала тихо постанывать ему в губы. Лишь бы её нежная грудь постоянно касалась его. Чувствовать кожей острые соски. Горячий рот, юркий язычок, который порой ему хотелось откусить.
Несколько шагов и он опустил её бедра на кухонный стол. На пару секунд замер. Совсем немного отдалился. Просто, чтобы подтвердить для себя её желание. Да...
Нетерпеливо вытряхнул её их махры и стащил с себя футболку. Поддел резинку на трусиках и, не чувствуя никакого сопротивления, стянул лишнюю тряпку по стройным ножкам.
Сам не верил в происходящее. Поэтому провёл по лицу ладонью. Зажмурился на мгновение.
Она не исчезла.
Всё ещё недоверчиво смотрела на него. Дышала тяжело. Её небольшая грудь поднималась с каждым вздохом.
Соблазняя. Зарождая те самые первобытные инстинкты.
Но он не мог. Он обещал...
Мягко развёл её колени в стороны. Смотрел в глаза. Наслаждаясь всполохами желания и неуверенности. А когда пальцами провёл по внутренней стороне бедра, приближая себя к заветному призу, Дани набрала полную грудь раскалённого воздуха. Застыла, стискивая пальчики в маленькие кулачки. Откинула голову и закрыла глаза.
Задрожала в момент соприкосновения. Прикусила губы, ощущая его. Чувствуя, как раздвигаются губки и его палец, размазывая влагу, скользит внутрь неё.
Этот стон она сдержать не смогла. Грудь тут же опустилась, освобождая себя от воздуха, разъедавшего лёгкие.
Впился губами в шею, зная, что оставит там след. Но лучше так. Лучше это, чем грубость в движениях, которой она так опасается.
Даниэла подняла ноги, пятками упираясь в столешницу и поднимая руки над головой. Цепляясь слабыми пальцами за другой край. Выгибая спину и собирая в единое все ощущения. Концентрируясь на его движениях. На пульсации клитора, на слишком тугой узел внутри.
Помутнение.
Безумство.
Ты сделаешь это, Дани. Сделаешь и поймёшь, что главный уже не он...
— Не могу больше.
Дани услышала его голос и распахнула глаза. Подняла голову, перехватывая хищный взгляд. Егор дёрнул девушку на себя. Снова грубо, но без лишней боли. Правой рукой спустил брюки и не в силах больше медлить, вошёл в неё до предела. На выдохе. На хрипе. Впиваясь в упругие ягодицы и удерживая. Наслаждаясь и запоминая. Момент. Миг. То, что возможно больше не повторится.
Глава 52
Худенькие ножки обхватывали крепкий торс. Так крепко, будто это единственное, что удерживает на плаву. Тяжёлое и частое дыхание разрывало тишину. Дани остановила взгляд на потолочном узоре. Мысли буксовали, но руки продолжали держаться за его плечи.
Всё именно так, как она и предполагала. Она пожалеет об этом. Этот слепой порыв станет занозой в пальце. Назойливой соринкой в глазу. Головной болью.
Она не должна была этого допускать. Его нельзя подпускать слишком близко.
— Откуда это? — Егор дотронулся до маленького рубца на девичьей губе.
Он не замечал его раньше.
— Шрам, — сухо ответила девушка, отворачивая голову.
— Это я и так понял.
Парень нахмурился и, приподнявшись, посмотрел на Даниэлу снизу вниз. Изучая каждый изгиб привлекательно тела, рисунок из нескольких родинок на рёбра, похожий на маленькое сердечко. Сосочки цвета молочного шоколада. Родимое пятнышко справа от неглубокой впадинки пупка.
— Может, ты позволишь мне встать?
Она вела себя сейчас как настоящая сука. Возможно, как и он когда-то. Это неимоверно бесило. Злость подкатывала к глотке, вызывая вибрацию.
Только всё это такая херня по сравнению с той слабостью, которую Егор ощущал, находясь рядом с ней.
— Ты не ответила на вопрос, — он чувствовал как член внутри неё вновь напрягает. Взвинченность никуда не делась. Это не конец.
— Серьёзно? — девушка усмехнулась. Но от её внимания не ушло едва уловимое движение внутри. Сделала вид, что это её не волнует. — Ты, кажется, так и не ответил ни на один мой вопрос...
— Что ты хочешь знать?
Она видела как напрягся его взгляд. Как на лбу залегла глубокая морщина, а губы сжались, превращаясь в тонкую почти белую полосу.
— Всё, — Дани отпустила его плечи, и её ладони легли на широкую грудную клетку. Слабый толчок намекнул, что она действительно хочет встать.
Пусть. Ладно.
Он нехотя встал и досадливо вздохнул, когда напряжённый член покинул горячий плен. Когда она, почувствовав свободу, тут же свела ножки и попыталась сесть.
Осмотрелась в поисках халата.
Егор поднял её ведь с пола и протянул Мухе.
— Спасибо, — подхватила халат, прикрывая грудь и всё, что ему так нравилось.
— Не за что.
Натянул брюки, оставляя торс обнажённым. Слишком жарко. Мокро. Сейчас бы прохладный душ. Желательно, с ней.
Мечтай, Гора. Тебе полезно.
— Тебе пора, — бросила парню в спину, обходя его.
Медленно и осторожно. Не глядя в глаза и пряча лицо за растрёпанными волосами.
А он не собирался уходить. На душ, конечно, претендовать не станет, но и покидать её дом сейчас, когда, кажется, она вновь как оголенный провод... нет. Он не уйдёт, даже если она закатит истерику.
— Я сам это делал, — застал врасплох не только её, но и себя. Но... на попятную идти не собирался. Не в его характере.
Он перехватил её вопросительный взгляд и, сдвинув стул, продолжил:
— Шрамы, про которые ты спрашивала... тогда.
Его невозмутимый вид и ледяной голос наводили на мысли, что он не совсем искренен.
Даниэла молча проследила за тем как он сел на высокий барный стул и, подняв хрустальный графин, наполнил стакан до краёв водой.
— Это успокаивало меня, — залпом выпил и с громким стулом ударил дном о столешницу, — приводило в чувство, что ли.
— Успокаивало? — не укладывалось в голове. Нет, у неё были подозрения, но она не ожидала, что произнесённые вслух слова, лишат её дара речи.
— Олег, — выплюнул знакомое им обоим имя, — каждый раз, возвращаясь от него. Или провожая из дома. Неважно...
Он снова говорил об этом, и теперь все обвинения в сторону его дяди не казались злой шуткой. Это... Боже! Неужели всё это происходило у них под носом?! Неужели его родители ни о чём не догадывались?!
— Егор, — Дани сделала пару шагов и кончиками пальцев зацепилась за спину стула, — я правда не знаю, как достучаться до тебя...
Слова застревали в глотке. Обрывались от неровного дыхания. Грудная клетка вибрировала.
— Это уже не важно, Муха, — он отмахнулся от её заявления.
— Я гандон. И не собираюсь оправдываться. Мне уже глубоко насрать, знала ли ты.
— Я не знала! — сорвалась, повышая голос и отодвигая стул,
— Господи! Я бы не промолчала! Я бы не сбежала! Я бы никогда...
— Это я убил его, — перебил девушку внезапным признанием. Раз уж начал...
Она заглохла. Шевелила губами, но не издавала ни звука. Глотала воздух, но при этом буквально задыхалась. Тёмные густые брови взлетели на лоб, а большие глаза округлились, и были похожи на кукольные.
— Теперь ты знаешь, — его рука беспокойно прокручивала пустой стакан вокруг своей оси, — я говорил, что мне нечего терять. Это правда.
— Твои родители...
— Они до сих скорбят, — усмехнулся брюнет и поднял свой взгляд.
Не смотри так. Чёрт, Муха... меньше всего я хочу видеть эту херову жалость в твоих глазах. Я говорю это не для того, чтобы вызвать твоё сочувствие!
Неожиданно она протянула руку, и кончики её пальцев коснулись самого свежего ожога. Егор небрежно посмотрел на то, как она аккуратно его обводит ноготком. Он сделал это в тот день, когда впервые взял Муху силой. В этом самом доме.
Дани заметила, как напряглись его плечи. Как заиграли желваки, и прищурились тёмные глаза.
— Я не виню тебя, — прошептала, боясь обжечься собственными словами.
Что она творит?
Дани, остановись... ты не должна с ним сближаться. Что. Ты. Делаешь?
Его пронзительный взгляд проникал сквозь кожу. Он смотрел долго. Не моргая и не выдавая своих эмоций.
— Откуда твой шрам на губе? — точно так же поднял руку, чтобы прикоснуться к ней.
— Это мелочь, — нахмурилась. Но позволила его большому пальцу пройтись по нижней губе.
Это действительно мелочь. Просто несчастный случай.
— И всё же, — кажется, миг его откровений подошёл к концу.
— Неудачное приземление, — чувствуя, что вновь поддаётся его гипнозу. Дышит через раз, пропуская через себя каждое незначительное движение, — стол... он раньше стоял рядом с кроватью. Я валилась с ног и промахнулась... рассекла губы.