…Ники проходит через террасу, она идет гордо и бесстрашно, совсем не стесняясь своей наготы. Вскоре она появляется со своей сумкой и садится перед ним на этот лежак. Она скрещивает ноги и ставит сумку прямо перед собой, чтобы скрыть наготу. Роется в сумке, а Алессандро так и сидит, не в силах пошевелиться, напротив нее. На нем только расстегнутая рубашка, на лице – смятение: он так и не может поверить, что все «это» между ними произошло.
– Эй, ты не против, если я покурю?
– Нет, нет…
Ники закуривает и выпускает струйку дыма.
– Знаешь, дома я не могу курить… Родители не знают, что я курю.
– Ну да, конечно… А они знают про все остальное?
– Что я уже не девственница?
– Ну, назовем это так.
– Да конечно, нет. Они даже ни разу не осмелились говорить со мной на эту тему, а ты говоришь – знают ли. Вообще-то, я думаю, мама знает… Короче, однажды мой бывший парень, Фабио, забыл у меня пачку презервативов, и я потом ее так и не нашла. Либо ее нашли родители, либо братец, но тогда ему было десять лет, так что не думаю, что они могли ему пригодиться.
У Алессандро, когда он слышит про презервативы и ее бывшего парня, появляется какое-то странное чувство. Этого не может быть. Ревность? Ники делает еще одну затяжку. И что-то замечает.
– Эй, что с тобой?
– Ничего.
– Ты какой-то странный.
– Нет, правда ничего такого.
– Вот видишь, ты все время говоришь – «ничего». Как ребенок. Скажи правду – тебе было неприятно, когда я говорила о своем парне, о презервативах и так далее? Скажи честно. Пожалуйста.
– Ну, немного.
– Ур а! Поверить не могу! – Она бросает сигарету и прыгает на него, совсем голая. – Я счастлива! Ты мне ужасно нравишься. То есть на самом деле я ненавижу ревнивых, то есть если ревнуют меня. Я думаю так: или мы любим друг друга, или нет. И здесь нет места ревности. Потому что зачем быть вместе, если нет любви. Правильно? А ты, такой с виду холодный, ты меня ревнуешь! С ума можно сойти!
И она целует его в губы, с такой страстью.
– А знаешь, я должна тебе правду сказать: сначала я тоже не могла – ходила по твоему дому и думала: где они этим занимались? Любовью с его бывшей? И тогда я подумала: а вот тут, среди жасмина, на этом лежаке, вы ведь никогда этим не занимались, правда?
– На самом деле здесь я обычно загораю.
– Вот здорово.
Ники снова его целует. И садится рядом, прислонившись к Алессандро. И глубоко вздыхает.
– Именно ради таких минут, как эта, и стоит жить, а?
Алессандро даже не знает, что сказать.
– Да… Не понимаю, что со мной случилось. То есть я понимаю, что тебе это может показаться абсурдным, но когда мы с тобой столкнулись, то есть когда ты меня сбил, так вот, как только я тебя увидела, я поняла, что это ты…
– В смысле?
– Что ты – это ты. Я верю в судьбу. Ты – это мужчина моей жизни.
– Ники, но у нас двадцать лет разница!
– И что? При чем тут это? Сейчас столько всего в мире происходит, а ты делаешь проблему из-за разницы в возрасте, когда речь идет о любви?
– Я – нет, но попробуй объяснить это твоим родителям…
– Я? Это ты им объяснишь. Ты умеешь убеждать людей. Ты спокоен, выдержан… Слушай, это же была наша первая встреча, а ты уже сумел затащить меня в постель…
– На лежак. И вообще-то, мне не показалось, что мне пришлось тебя долго упрашивать…
Ники оборачивается и бьет его кулаком.
– Ай!
– Дурак! Ты что, думаешь, я ложусь с первым встречным? У меня только Фабио был, но теперь, когда я встретила тебя, я очень жалею, что это было.
– Ники, что ты говоришь? Мы же совсем друг друга не знаем…
– Да. Но я говорила с твоим сердцем… Ты – мужчина моей жизни.
– Ладно, сдаюсь.
– И потом, даже если мы и не знаем друг друга, мы же можем познакомиться поближе? Ты будешь учить меня водить, а я помогу тебе в твоей работе…
Ники смотрит на часы.
– Надо ехать. Я сказала родителям, что приеду пораньше. – Она собирает свою одежду. – Конечно, было бы здорово остаться…
Алессандро застегивает пуговицы.
– Было бы здорово.
– Подумай, как будет классно, когда мы будем жить вместе, и, после того как мы займемся любовью, мы сможем остаться так, обнявшись, и заснем вместе, а потом будем вместе завтракать и потом вместе выйдем, а вечером вместе вернемся…
– Ники…
– Хорошо, хорошо… после того, как узнаем друг друга поближе.
Глава тридцать пятая
Немного позже, они в машине. Алессандро следит за тем, как Ники ведет.
– Эй, а у тебя неплохо получается, Ники.
– Да, если и столкнемся с кем-нибудь, то в машине мы будем вместе!
– А в этом твоем видении нашего будущего вообще-то будут моменты, когда мы не будем вместе?
– Очень редко…
– Так я и думал…
Они подъезжают к скутеру, оставленному у заправки. Ники выходит, снимает цепь, кладет ее в бардачок и надевает шлем.
– Езжай домой, если хочешь. Отсюда я сама доберусь.
– Я предпочел бы тебя проводить.
– Вот видишь? Что ни говори, а ты уже не можешь без меня…
Алессандро улыбается. На самом деле он немного волнуется. Не хватало только, чтобы еще что-нибудь случилось. Он представляет себе довольные лица карабинеров, которые наконец-то смогут на славу поработать.
– Да, не могу уже… Давай езжай, я сзади поеду.
Ники трогается на своем скутере, Алессандро едет сзади на «мерседесе».
Набережная Тибра. Пьяцца Белле-Арти, Вале-Джулия, виа Салариа, корсо Триесте, Номентана. Вот они и у дома Ники. Она снимает шлем, кладет в бардачок и надевает на колесо цепь. И садится в «мерседес».
– Спасибо за эскорт.
– Да пожалуйста.
– Слушай, а ты можешь удовлетворить мое любопытство?
– Конечно, любопытство для того и существует…
– Красивая штучка… это реклама?
– Да, моя реклама. Ну давай, что ты хотела спросить?
Ники тихонько дышит на стекло чуть выше логотипа страховой компании и на запотевшей части рисует сердце, а внутри – «А» и «Н». И еще: «4ever».
– И что это значит?
– Алекс и Ники forever. Теперь каждый раз, когда у тебя запотеет стекло, вместо того чтобы сердиться, ты будешь думать обо мне и улыбаться…
– Уже улыбаюсь. Так что ты хотела у меня спросить?
– Готов ли ты к разговору с моими родителями?
– Ники, ты, надеюсь, шутишь?
– Нет. Рано или поздно они захотят с тобой познакомиться. Им же будет интересно, с кем я встречаюсь. Или ты боишься?
– С чего бы мне бояться?
Вдруг Ники смотрит прямо перед собой:
– А, вот и они. Привет, мама, вот как раз вы и познакомитесь.
Алессандро чуть в обморок не падает. Он смотрит в ту же сторону и никого не видит. Оборачивается к Ники. И снова смотрит на дорогу, в ужасе пытаясь собраться с мыслями.
– Алекс, я просто пошутила.
– А, понятно…
– Ты, я видела, чуть не умер на месте.
– Ты плохо видишь… Я тоже никого не увидел.
– Да-да, тебя не испугать. Но скажи мне: ты сделал массу прекрасной рекламы про все на свете, почему бы тебе не сделать рекламу самому себе? Может быть, они будут счастливы приобрести тебя…
– Ладно, сегодня же вечером займусь этим. Пока же им придется довольствоваться только упаковкой.
– По-моему, ты очень даже можешь им подойти, они у меня такие странные иногда бывают… Ладно, я пошла. – Она быстро целует его в губы. – Спокойной ночи, хороших снов. И не выходи на террасу. Запах жасмина может навеять на тебя странные мысли. – И она, подхватив сумку, бежит к двери и, даже не обернувшись, исчезает за ней.
Алессандро садится в машину, заводит ее и едет домой. Боже, в какой я попал переплет… я и семнадцатилетняя девчонка. Если бы знали мои родители. Если бы знали мои сестры, уже замужние и с детьми. Если бы знали мои друзья и их жены… если бы знала Елена и, самое главное, если бы знали родители Ники… И, даже не заметив как, он оказался перед своим домом. Он еще никогда в жизни так быстро не ездил. Может быть, потому что подсознательно хотел убежать от всех этих «если бы». Он поднимается на лифте и входит в квартиру. Фу-у-у. Вздох облегчения. Диск все еще играет. Песни льются одна за другой. Неплохой плейлист составил Энрико. Ники. Неужели все это было на самом деле? Конечно, было. И как было… Она действительно прекрасная девочка. Благородная. Забавная. Остроумная. И нежная. И… семнадцатилетняя.
Алессандро берет бутылку рома, наливает себе немного. Хорошо бы еще грушевого соку. Но нет, почему ему всегда хочется еще чего-нибудь, чтобы получить удовлетворение? Надо уметь наслаждаться моментом, и Ники так же говорит. Он отпивает глоток. Только ром. Чистый ром. Семнадцать лет. Интересно, это подсудное дело? А? Не знаю. И, сам того не замечая, он оказывается на террасе. Мягкая музыка доносится из гостиной. Он медленно подходит к тому месту, где все случилось… к месту преднамеренного преступления, лезет ему в голову. Но он предпочитает не рассматривать это под таким углом. В углу стоит бокал с кока-колой с кусочком лимона. А на лежаке – забытая резинка из ее волос. Он подходит к кусту жасмина, наклоняется и вдыхает полной грудью аромат цветов. Вдруг на террасе напротив зажигается свет. Там появляется женщина и громко кричит:
– Альдо, Альдо, где ты?
– Здесь я, Мария… Не кричи так!
– Ты идешь спать?
Неожиданно от живой изгороди отделяется мужчина и выходит на середину, попав в круг света. Наверное, это Альдо. Он смотрит в сторону Алессандро.
– Давай ложиться, завтра рано вставать!
Мужчина возвращается в дом. Свет в квартире напротив гаснет. Итак, его зовут Альдо. Не исключено, что сегодня вечером он подсматривал. Правда, оттуда он ничего такого увидеть не мог. И Алессандро, успокоенный, тоже возвращается в дом. Он закрывает ставни. Одно точно: по крайней мере, сегодня он на меня не донесет.
Глава тридцать шестая
Добрый день, мир. У твоей Ники – роман. Так… сейчас, потянусь только… Поверить даже не могу… Это было прекрасно! Ну хватит, не надо об этом думать. Надо опуститься на землю. Fly down… с небес на землю. Чем выше поднимаешься, тем труднее спускаться… так… что мне сегодня надеть? Будет философия. Вот тоска. Сегодня будет этот, как его, Поппер, кажется. Я засыпаю на его уроках. Значит, надо надеть что-нибудь яркое, как противоядие. Ники открывает шкаф. Передвигает плечики. Розовые джинсы с маечкой в полоску. Нет, так я буду похожа на бонбоньерку. Юбка стрейч и свитер с V-образным воротом. Слишком по-школьному. Легкие голубые брюки с желтой майкой без рукавов, с высоким воротником. То, что надо. Попперу все равно. Я поражу тебя цветами солнечного утра! Она вынимает одежду из шкафа и задумывается. Как же я счастлива! Слишком! Даже страшно…