В ответ Кирилл пытливо вглядывается в мои глаза, как будто пытается прочитать мысли, что клубятся роем в моей голове. Секунду назад там было пусто, а сейчас во мне тысяча сомнений.
– Даша. – Теплые пальцы проходятся по линии подбородка, скуле, бровям.
Он гладит мое лицо, удерживая его в своих ладонях, нежно, почти невесомо. Но я все чувствую, волоски на всем теле встали дыбом от накатывающих эмоциональных волн, хочется податься вперед, чтобы он не прекращал свои ласки, и подарить ему что-то в ответ. Поэтому я тоже поднимаю руки и касаюсь его в ответ.
– Что, Кирилл?
Очерчиваю припухшие губы Морозова. Встаю на носочки, приподнявшись, несмело целую его сама. Первая. Легкий чмок – и сразу отстраняюсь. Смущенно опускаю ресницы, сама в шоке от своего поступка. Вдруг он больше не планировал меня целовать?
Ответ на свой вопрос я получаю тут же, когда Кирилл рвано выдыхает, приподнимая мой подбородок:
– Еще. Поцелуй меня еще раз сама.
И я целую. Вкладываю в этот поцелуй всю нежность, любовь и ласку которые хранила в своем сердце для него годами. И вот, наконец, они нашли выход осенней октябрьской ночью посреди пустынной базы отдыха, в которой проходит наш студенческий лагерь.
Мне все равно, смотрит ли на нас кто-то. Узнает ли о нас Нелля. Что будут болтать наутро в столовой. Все это где-то там, за гранью. Сейчас меня волнуют только мы.
– Замерзла? – спрашивает Кирилл спустя какое-то время, когда мы возвращаемся в комнаты.
Бредем медленно, в обнимку. Пока мы целовались, налетел холодный октябрьский ветер. Губы у меня горят, а вот уши замерзли так сильно, что я боюсь, как бы они не отвалились.
– Да.
– Ложись сразу под одеяло. И не вздумай ходить в душ.
Мы переглядываемся и тихо смеемся.
– Одежду так и не вернули. Может, ее уже не найти? – спрашиваю я.
Ладонь Кирилла крепче сжимается на моей талии, в очередной раз за вечер хочется ущипнуть себя и проверить, что все происходящее точно не сон.
– Найдем. Сегодня был суетный день. Завтра точно все тебе верну.
– Спасибо.
В здании тихо. Дискотека давно закончилась, все разошлись по комнатам мирно спать. Ничего не напоминает и о потерявшейся студентке. Я как-то упустила из виду, куда подевались люди из отряда «ЛизаАлерт», МЧС, родители девушки и она сама. Так увлеклась Кириллом.
При мыслях о поцелуях мои щеки опаляет жаром. Нам, наверное, нужно поговорить? Мы теперь пара? Или это так… ничего не значащая благотворительная акция со стороны Морозова?
Когда мы доходим до моей комнаты, я мешкаю, роюсь в поисках ключа в карманах, а в мыслях ищу варианты пригласить Кирилла зайти. Ничего такого я не планирую, но, возможно, мы бы повторили вчерашнюю ночь? Просто поспали в обнимку?
– Ну пока? – тихо говорю, хватаясь за дверную ручку.
Дверь я уже открыла. Причин оставаться вместе в тускло освещенном коридоре нет.
– Ага. Пока.
Кирилл стоит, расслабленно облокотившись на стену, я вижу, как он улыбается одними уголками губ. Мне тоже хочется улыбнуться ему в ответ, но паника от неизвестности наших отношений уже начинает во мне зарождаться, съедая изнутри.
– Даша, не думай ни о чем, ладно? – как будто прочитав мои мысли, говорит Морозов – Увидимся завтра.
Легко сказать, трудно воплотить в жизнь. Как не думать? Как мне в этой ситуации не думать? Я только и делаю, что думаю и придумываю различные варианты развития событий. Не все они складываются в мою пользу.
– Ладно. Спокойной ночи, – послушно соглашаюсь я.
Когда понимаю, что поцелуя на ночь не последует, а стоять ждать дольше глупо, ныряю в темноту и прохладу комнаты, прикрыв за собой дверь.
Какое-то время стою, прислонившись лбом к двери. Слушаю удаляющиеся шаги Морозова с тяжелым сердцем. Меня качает на эмоциональных качелях, и я никак не могу остановить эту качку. Еще немного – и мои качели сделают «солнышко». Главное – удержаться. Не думать. Не наделать глупостей.
На автомате раздеваюсь, ложась под одеяло, отмечаю, что в комнате нахожусь одна. Не знаю, где опять пропадает Маша. С Лешей или Егором, но надеюсь, тот кто сейчас рядом, сможет о ней позаботиться. Подруга сегодня перенервничала.
Уснуть не получается. Варюсь в собственных мыслях и эмоциях, голова гудит, сердце стучит быстрее, чем положено, я просто комок из нервного возбуждения… Ворочаюсь, пытаюсь провалиться в сон, устроиться удобнее. То высуну ногу из-под одеяла, то опять уберу.
Взвизгиваю, когда моей ступни касается что-то теплое, отдергиваю ее, пряча под одеяло, как будто оно сможет спасти от ночных монстров или ночного гостя. Бурное воображение рисует пугающие картины. Я пытаюсь нащупать телефон на тумбочке, промазываю, и он с грохотом падает на пол, отчего я взвизгиваю еще раз.
– Эй, тс-с-с. Это я.
Голос Кирилла тихий и хриплый. Слышу какой-то шорох, пытаясь что-то разглядеть его в темноте. Пульс зашкаливает. Надо же так напугать. Я все еще завернута в одеяло и не собираюсь из него выпутываться, на мне лишь длинная футболка. Я не ждала ночных гостей. Мечтала, но не ждала.
– Ты чего здесь? – Зубы стучат то ли от холода, то ли еще от чего-то неизвестного.
Кирилл не отвечает долгое мгновение, а потом моя, не Машкина, кровать скрипит под его весом, когда он устраивается рядом.
– Не могу уснуть.
– Почему? – Я задерживаю дыхание.
Руки Кира пробираются под одеяло, прижимая меня теснее. Я совсем не сопротивляюсь, безвольная кукла в его теплых ладонях. Еще чуть-чуть – и подтаивать начну, как Снегурочка.
– Думаю о тебе, Дашка, постоянно.
– Хорошо думаешь или…
– Лежишь тут одна, мерзнешь… И я капец как хочу опять тебя поцеловать, у меня просто голову сносит, – шепчет в миллиметрах от моего лица.
– Целуй, – разрешаю я, задыхаясь от собственных чувств.
Разве я могу ему сопротивляться?
И он целует.
34 Глава
Утром на речке стелется туман. Я ежусь, засовываю руки глубже в карманы куртки. Холодно. Земля под ногами проминается, мокрая. Ночью шел мелкий дождь. Вкупе с туманом воздух сделался влажным и тяжелым. Но дышится на удивление легко.
На часах шесть утра. И я не по собственной воле отправилась на раннюю прогулку.
Где-то здесь меня ждет Морозов.
Проснувшись час назад, не обнаруживаю его ни в своей кровати, ни в комнате. Губы припухли и болят, напоминая о безумных ночных поцелуях. Никогда в жизни столько не целовалась, голова кругом. Хочется глупо улыбаться.
На своем телефоне я нахожу сообщение от Кирилла, где он предлагает вместе позавтракать на природе. Как знает, что без него я долго не просплю одна. Весь лагерь просыпается около восьми утра, поэтому у нас есть немного времени на свидание. Это же будет свидание? Определенно стоит уточнить этот вопрос. Просто так целоваться я не намерена, приятно, конечно, голову кружит, тело наполняется эндорфинами, но мне нужна конкретика. Еще переезд в Германию все ближе, может, мне уже не стоит переезжать? Так, одергиваю сама себя, горько усмехаясь, он мне ничего не обещал. Подумаешь, поцеловал, а потом еще раз и еще, и… много раз еще.
Где же Кирилл? Я уже десять минут иду по берегу реки, пока никаких признаков людей. С сообщением он мне скинул геолокацию, где будет меня ждать. Надеюсь, сообщение было все же от него. Меня же не хотят куда-то заманить?
При этой мысли я резко останавливаюсь, оглядываясь по сторонам. Кто-то же украл мою одежду, и девчонка пропала. Все выглядит как-то слишком сомнительно. Лучше вернусь в лагерь, посижу в комнате, если сообщение было от Кирилла, он сам меня найдет и спросит, почему не пришла. А если не от него, то целее буду.
– Эй! – окликает меня знакомый голос. Я сделала пару шагов в обратном направлении, приходиться остановиться.
Резко оборачиваюсь и вижу, как ко мне спешит растрепанный Морозов.
Щеки у него раскраснелись от холода, дыхание учащенное, как будто он бежал, ветровка расстегнута, волосы треплет ветер, и они привычно падают ему на глаза.
– Ты куда собралась?
– Я решила, кто-то неудачно пошутил, хотела вернуться в лагерь.
Кирилл хмурится, преодолевает разделяющее нас расстояние и, поймав мою руку, притягивает к себе.
– Это не шутка. Дело серьезное, – заговорщицки шепчет прямо мне на ухо.
– Правда? – Губы сами растягиваются в дурацкой улыбочке. – Ты точно не маньяк, Морозов? Одинокую девушку заманиваешь в лес.
– Я сейчас покажу тебе маньяка.
С этими словами парень нагибается и, подхватив меня под колени, закидывает себе на плечо. Я громко взвизгиваю, а затем весело смеюсь.
– Что ты творишь?
Руками вцепляюсь в край его толстовки. Перед глазами мелькают светлые кроссовки Кирилла, который поудобнее устраивает меня на своем плече и несет в неизвестном направлении. Хоть в душе было много сомнений относительно него, в одном я не сомневалась точно: он никогда не причинит мне физического вреда.
– Тс-с-с. Перебудишь весь лагерь, а мне свидетели не нужны.
– Кирилл, я тебя боюсь, – предельно серьезно шепчу я, вися головой вниз, расхохотаться хочется пуще прежнего, но я держусь.
– О да. Тебе определенно стоит меня бояться.
– Отпусти меня. Я могу идти сама.
– Слишком медленно. Там все остывает. Я слишком долго тебя ждал, поэтому пошел навстречу.
– Почему не разбудил? Не пришлось бы ждать.
– Мне показалось, ночью ты устала.
Краска приливает к лицу, и причиной тому не положение тела, а воспоминания о том, что мы делали пару часов назад, оставшись в комнате наедине. Сначала просто невинно целовались, пробуя друг друга, узнавая с новой стороны. А потом, так сказать, поцелуи набрали скорость.
Кирилл проносит меня еще пару шагов и опускает на землю. При этом я медленно проезжаюсь вдоль его тела, отчего щеки пылают еще сильнее. Меня как никогда штормит от близости с ними. И я все еще не верю, что могу протянуть руку и просто его коснуться. Погладить по щеке, провести по губам, зарыться руками в волосы, и он не отпрянет, не поморщится, не оттолкнет.