Евдокия кое-как поднялась. И поплелась к мешанине из автомобилей.
Увидела, что какой-то мужчина, предупреждая всех «я врач, я медик», ощупывает Паршина и сообщает: «Парень жив!»
Не доходя до высоченного сугроба на обочине, Евдокия развернула шарнирные ноги в противоположную сторону и поплелась вдоль проспекта.
«Я ему ничем не помогу… – думала заторможенно. – Если я сейчас не начну работать, Олега вскоре перевезут из нормальной палаты интенсивной терапии или, не дай бог, реанимации в тюремную больничку… Надо работать, работать!! На нас повесят обвинение в подготовке заказного убийства… Меня засадят конкретно за убийство Димы!!»
Дуся перешла дорогу, на проходящей перпендикулярно улице запрыгнула в переполненный троллейбус.
Когда напирающие сзади пассажиры пропихнули сыщицу от двери в салон, в ее кармане запиликал телефон. Дуся заторможенно достала светящийся дисплеем мобильник. Долго пыталась понять буквы. Когда те наконец сложились в понятные символы, прочла имя вызывающего абонента: Камилла Шляхтич. Немного поморгала.
Удивление помогло чуть-чуть восстановить сознание. «Камилла?.. Ей уже сообщили, что я удрала?..»
– Да, – сказала Дуся в трубку голосом лишенным всяческих эмоций. Эмоции она последовательно распылила в кафе, на улице, желание орать и возмущаться пока не прорывалось.
Да и орать в толпе не очень-то удобно. Обвинять миллиардершу пришлось бы в подстроенном убийстве.
– Здравствуйте, Евдокия, – воспитанно приступила хитро навороченная тетенька. – Вчера я составила ваш гороскоп и выслала его на ваш электронный адрес. – Тетенька заткнулась на мгновение, видимо, ожидая благодарности. Не получив, продолжила: – Утром я составила более детальный гороскоп на ближайшие дни. Так вот. Сегодня вам категорически нельзя проявлять активности! Предупреждаю…
Слушая Камиллу, Евдокия подняла голову вверх, полюбовалась потолком троллейбуса и чуть не заржала. Не зашлась в приступе истерического хохота!
Она предупреждает. Кикимора болотная! Астролог долбаный!!! Что ж ты раньше-то не сподобилась?!.. Ведь поздно уже, поздно!!
Но говорить все это, находясь в толпе, Евдокия, разумеется, не стала.
Троллейбус начал притормаживать. Дуся протиснулась в толпе. Добралась до подножки и выпрыгнула на скользкий асфальт остановки.
Зашла за прозрачную стену коробки с лавочкой внутри.
А Шляхтич все еще рапортовала, хвасталась умением прогнозы составлять. Евдокия перебила:
– Камилла, вы нас подставили. Паршин разбился. Меня ищут, будут обвинять в убийстве…
– Не поняла… Уже?!! – то ли в восторге от собственной прозорливости, то ли в реальном беспокойстве воскликнула богачка.
– Уже, уже… – набираясь ярости, подтвердила Землероева. – И если это вы все подстроили… то… я вас…
– Тихо! – прикрикнула Шляхтич. – Тихо! Что произошло?!
– Паршина скоро доставят в больницу. ДТП произошло… – Евдокия, чувствуя, как от перевозбуждения и бешенства начинает вибрировать голос, назвала проспект, на котором столкнулись машины. Вкратце обрисовала, как сыщикам удалось выманить киллеров на встречу, осветила происшествие с Пучковым. – Вашими молитвами, мадам, мы крупно влипли.
Шляхтич молчала. Думала.
У Евдокии голова кружилась. Но она делилась мыслями:
– Подумайте над ситуаций как следует. Пробейте своих, может быть, протекло откуда-то с вашей стороны, – втолковывала детально. – Сейчас для всех нас главное – жизнь и свобода Паршина. – И, добавив звона в голос, выкрикнула: – Вы меня поняли?! Главное – Олег!!
– Да. – Миллиардерша не отреагировала на давление и вопли. Понимала, что вляпалась заодно с сыщиками, и кое-какие нюансы пропускала мимо ушей, лодку не раскачивала. Молоденькая сыщица с подпаленной задницей на нервах, а напомнить, кто есть ху, можно будет и позднее. – Что вы предпримете?
– Лягу на дно. Вам перезвоню сама, так как телефон придется отключить.
– Это правильно, – задумчиво одобрила клиентка. – И вообще… сегодня вам лучше не показываться на улице еще раз. Сегодня и сосулькой с крыши может зашибить. Такой вот день, Евдокия. Не ваш – категорически.
– Спасибо за заботу. У меня есть просьба. Приложите максимум усилий и влияния, – за скобками стоял намек о деньгах, – и держите руку на пульсе расследования гибели Пучкова. У вас есть необходимые связи? Или мне свои подключать?
– Нет. Я все решу. Вопрос с адвокатом для вас – тоже. Моя служба безопасности не деревянными ложками кисель хлебает, они у меня – со связями.
– Я так и думала. Но хочу напомнить: все случившееся может быть ударом по вам. Мы с Олегом так – стрельба по воробьям и рикошет. Вся история конкретно с вас началась.
– Я понимаю. И тоже буду осторожна. Удачи, Евдокия.
Сыщица распрощалась с заказчицей и некоторое время, по свежим впечатлениям, пыталась понять, насколько правдива с ней Камилла. Можно ли ей доверять?
Придется. У Шляхтич деньги и влияние. Она должна быть кровно заинтересована.
Но, отходя от остановки по направлению к банкомату возле офиса Сбербанка, Дуся продолжала спорить с интуицией. Девушка никак не могла понять, как у Синдиката получилось так быстро разгадать ловушку, расставленную сыщиками?!
По всему выходило, что никак. Но реакция была практически мгновенной, удар ошеломительным, стремительным и безошибочным! Интригу разработали столь быстро, что никаких сомнений нет – информацию по разработке СВК кто-то «подсветил». Преподнес на блюдечке с каемочкой. Траурной, если вспомнить покойного Димона.
Господи, да кто же это все замутил-то?!
СВК информирует кто-то из окружения Камиллы? Или все закрутилось с подачи самой миллиардерши?!
Тогда придется проявлять активность, напрягать своих друзей…
Но кого? Кто может здесь помочь?!
Павлов? Миронов? Славный отставной шпион Шаповалов или полковник Генштаба Котов…
Должников у сыщиков хватало. Многих и просить не надо, стоит только всхлипнуть: «Вляпалась», и друзья придут на помощь.
Но вот надо ли привлекать кого-то еще раз в деле уже замешана единственная наследница состояния Эдуарда Романовича?.. Ежели мадам Шляхтич не лукавит, то с ее деньжищами и кровной заинтересованностью можно брать прокуратуру приступом.
Можно. Но только в том случае, если Шляхтич не лукавит. И в решающий момент не пойдет на попятный. Доказательство существования Синдиката, исполнившего убийство ее отца, Камилла уже получила. Что, если она вообще и не собиралась привлекать к личным проблемам государственные структуры и предпочтет разобраться с убийцами собственными силами?
Как тут понять?!
Евдокия подошла к банкомату и сняла оглушительную сумму наличности, что не бывает лишней для человека в бегах. Пройдя перпендикулярно автостраде пару кварталов пешком, села в маршрутку, направлявшуюся к трем вокзалам.
Где лечь на дно, она уже решила. Скрываться у родни, друзей – рискованно, не нужно. Отели тоже отпадают. Но зачем изобретать велосипед, если позавчера Евдокия уже сняла квартиру в брежневке?
О квартире знают только Павлов и Паршин. Следователь подругу не сдаст (пока не разберется и не убедится, что она не убивала Пучкова). Евдокия ехала к серому кирпичному дому и размышляла, размышляла, размышляла… Кусала губы, морщилась. Поминутно, начиная с высадки в сугроб неподалеку от «Уютного дворика», восстанавливала цепь событий. Отметала мысль, что у немолодого шантажиста случился тривиальный сердечный приступ.
И получалось: ситуация в кафе выглядела нелогичной, шаткой. Убийцы из СВК не могли все рассчитать до тонкостей.
Если предположить почти наверняка, что яд Пучкову добавили в вино, то как? Как рассчитали время его смерти?!
Момент надо было выбрать, незаметно добавить яд. Но если б Евдокия задержалась и яд начал действовать до ее появления в «Уютном дворике»?
Того, что обнаружат в кармане мертвого Димы, на серьезные обвинения против сыщицы не хватит. Контактный телефон не хранит намеков на заказ убийства, два имени в блокноте – тоже чушь собачья. Все было выстроено на прямом контакте Дуси и Пучка, на разговоре, оставшемся в диктофоне, где Пучков сыпал обвинениями и рассказывал, как дело обстоит!
Да, все построено на этом. Посетители кафе и официанты могут засвидетельствовать: девушка и отравленный мужик сидели вместе. Мужик отвлекся на звонок, отошел, девчонка могла яд в вино добавить…
А камер наблюдения в кафе нет наверняка. Во-первых, они там бесполезны: система кабинетная, посетители сидят приватно, увитые плющом. А во-вторых, киллеры, конечно же, не могли назначить операцию в помещении, где каждый жест проглядывается!
В противном случае камеры могли б запечатлеть реального убийцу.
Дуся сосредоточилась. Вообразила помещение кафе, вспомнила, как рыскала глазами, выбирая столик и надеясь увидеть чью-то руку, вскинутую для приветствия…
Зал вытянутый и большой. Каждого из сидящих за перегородками – не разглядеть, впереди по курсу барная стойка в форме буквы «Г». За длинной «палочкой» сидят мужчина и девушка… короткая рейка почти закрыта кабинетами… Бармен стаканы полирует…
Евдокия садится. Ждет…
Вот! Ее заставили ждать. И тогда сыщица очень удивилась: пригласили срочно, но сами где-то прохлаждаются.
Теперь же многое становилось понятным. Яд в вино Пучкова добавили конкретно в эти самые минуты. Операция вступила в решающую фазу, как только Евдокия Землероева показалась на подступах к кафе.
Димону что-то наплели, уговорили не сразу объявляться. Потом немного отвлекли. Накапали в бокал отравы и дали команду: «Иди, родимый, представляйся».
Через пару минут Пучкова снова отвлекли телефонным звонком и попросили отойти от сыщицы подальше, дабы не подслушала… Дуся в тот момент наедине с бокалом оставалась.
Скорее всего, так оно и было. Ловко, очень ловко.
Но многое все еще не ясно. И прежде всего: рядом с отравленным Пучковым свидетели не должны были видеть кого-то еще, кроме подозреваемой сыщицы!
То есть… официант?.. Бармен?..