Потом взял целлофановый пакет и отправился к окну гостиной. Где, надев на руку пакет, собрал им пригоршню снега с наружного подоконника, скатал тугой комок и что было силы швырнул белый шарик с инъектором внутри! Снежный шар пролетел до детской площадки и пропал в сугробе возле горки.
Все. Теперь уже точно – все. В квартире ничего не напоминает о Молчуне. На часах почти одиннадцать. Для производства обыска без санкции прокурора в ночное время – нет оснований. Все. Можно немного расслабиться. Если завтра сюда придут с опросом, Зураб откроет дверь уже не приседая и не корчась. С невинным взглядом, «чистым» паспортом и убедительной легендой человека, приехавшего в Первопрестольную для поисков работы.
Но пока… Морщась от боли при каждом шаге, Зураб вернулся к наблюдательному пункту у кухонного окна. Глянул вниз и… если бы не обстоятельства, наверное, заржал бы в полный голос!
Судьба-негодяйка подшутила над напарниками: на глазах Зураба из соседнего подъезда выпорхнула девица в полосатой шубке под шиншиллу и уселась в неприметную малолитражку. Ту самую, в которой, как предполагали киллеры, сидели синдикатчики либо мусора! И лайба сразу стартовала.
«Все зло от баб, – разочарованно подумал киллер. – Если б эта курва не наряжалась битый час в шиншиллу и не мариновала кавалера… Мы бы спокойно обмозговали ситуацию, Молчун не начал бы паниковать, а жив-здоров сидел сейчас на табурете. А завтра б Пух откинул ласты».
Все зло от баб. Одна из которых сейчас сидела ниже этажом и почему-то все еще не вызвала полицию. По всем прикидкам полицейская машина уже должна торчать перед подъездом. Но вместо нее… во двор вкатился черный джип. И встал перед подъездом.
Из машины тут же выпрыгнули два однозначных бугая. Задрали к небу бритые черепушки и поглядели на окна последних этажей. О чем-то посовещались, но из машины высунулся водитель, держащий возле уха телефон, и позвал приятелей обратно в тачку.
«Ну вот и все, – подумал киллер. – Теперь уж точно я – приплыл. Плотно, черти, обложили».
В том, что бугаи не имеют отношения к полиции, Зураб ни чуть не сомневался. Предположительно, приехали ребята из штата мадам Шляхтич. Ищейка сообщила о «визите», обрисовала ситуацию, и к ней отправили подмогу. Возможно – охранение. Сейчас, совсем не исключено, подъедет адвокат из самых лучших, а после уж полиция нагрянет.
Возможно, ищейку вывезут из дома и придумают какой-нибудь отвлекающий финт…
А если – нет. Если это все же Синдикат нарисовался?
Да ну… Слишком нагло себя ведут. Машина возле самого подъезда. Не огляделись, воздух не понюхали, а сразу вышли – рожи засветили. Серьезные специалисты так не поступают, а эти вообще… похожи на братков. Нахальные. Крутые типа.
«Ищейка вызвала братков Мирона? С кем-то еще из воров связалась?»
О Господи… Не дай, не приведи… Полиция в ночное время по квартирам не пойдет, но эти…
А эти – что? Эти тоже не пойдут. Соседи мигом сообщат о странных типах, шастающих по подъезду. Те, кстати, и сидят тихонечко в машине. Морды населению больше не демонстрируют.
Уже почти не охая, Зураб прошаркал до двери, запер замок на полные обороты. Прислушался.
«А девка и вправду не промах оказалась… Другая бы давно скисла – второй мертвец за неполный день на ней повис. Понимает ведь, что влипла хуже некуда, но вот – барахтается, ментов не вызывает».
Понять бы еще, что за тетка с ней в хате сидит. Почему две бабы не могут засвидетельствовать невиновность друг друга? И вообще – непоняток выше крыши набирается.
Но впрочем, раз ментов сразу не вызвали, дело может повернуться очень даже неплохо. Сыщица – в бегах, рядом с ней еще один мертвяк. Мутит она чего-то.
А чем больше мутит, тем труднее дальше разрулить.
Евдокия
Димон потратил на дорогу гораздо меньше двадцати минут. На третий этаж взлетел в одно мгновение. Евдокия видела из окна его прибытие, отреагировала на домофон и встретила приятеля открытой дверью.
Дима на секунду Дусю приобнял.
– Ты как?
– Нормально, – соврала Землероева.
– Что тут у тебя?
– Пойдем посмотришь. Обувь можешь не снимать.
Евдокия провела гостя до комнаты, где в кресле сидел мертвый человек, а на диване дрыхла Хрусталева. Димон перешагнул порог, остановился. Полюбовался натюрмортом, но в первую очередь спросил о женщине:
– Это – кто?
– Свидетельница. Ее отсюда надо вытащить и охранять.
– Не вопрос, оформим, – кивнул подручный Миронова. Бригадир Дима вообще был немногословен и крайне точен в выражениях. – Ребят позвать?
– Может, сам донесешь? Зачем здесь лишние люди?
Димон, не рассусоливая, подошел к Хрусталевой, нагнулся и втянул ноздрями воздух.
– Дусь, она пьяная, что ли?!
– А ты думал – мертвая? Я же сказала: женщина – свидетель.
– Да мне-то не большая разница, – разогнувшись, улыбнулся парень. – Живая – вынесем, остыла – прикопаем.
Евдокия невесело покачала головой. Димон оригинально утешал, дал знать, что даже не задумался: «Что с рыжей теткой, почему она в отключке?» Он был готов оказать Евдокии любую помощь. Хоть трупы выносить, хоть грудью защищать, хоть лжесвидетельствовать.
Дима подхватил свидетельницу под мышки, поставил на ноги. Серьезно заглянул в открывшиеся мутные очи Хрусталевой.
Та покачнулась, собралась упасть обратно на диван, но парень не позволил.
– Спокойно, мадам, спокойно… Двигаем ножками, выходим…
Придерживая Марину за талию, повел ее на выход. Уже на пороге квартиры Хрусталева взбрыкнула, кажется, начала припоминать события последних часов!
Но взбрык перехватила Евдокия, открывавшая перед парочкой входную дверь.
– Спокойно, Марина, все в порядке. Я здесь, я рядом. Тебя сейчас перевезут в другое, безопасное место…
– А чемодан? – Стеклянные глаза Марины выражали непреклонность.
Ну надо же, что делается! Сама стоит еле живая, качается, как та рябина, но о шмотье – все помнит.
– Чемодан уже в машине, – в самых благих намерениях наврала сыщица. – Иди. Никуда твое тряпье не денется.
– Угу, – качнулась Хрусталева, уперлась носом в подбородок парня. Отстранилась и прищурилась. – О. А ты… ничего… Куда пойдем?
«В задницу», – пробормотала Землероева и захлопнула за парой дверь.
Из окна полюбовалась видом: Марину грузят в транспорт, она цепляется за парня «ничего», но тот умело отлепляется… Машина уезжает.
Димон приехал к Евдокии из сауны. Продрог немного, и девушка поила его чаем, попутно говорила. Не затрагивая интересов клиентки Шляхтич, скупо делилась сведениями о последних событиях. Закончила словами:
– Убийца все еще в этом доме, в одной из верхних квартир.
Димон задумчиво жевал сухарик. Кивал.
– Меркуешь верно. Никуда эта паскуда не делась.
Евдокия развела руками.
– Полицию, как понимаешь, я вызвать не могу. Но…
– А на фига нам менты? – Перебивая, Димон выразительно прищурился. – Три квартиры сами обойдем.
– Как? Двенадцатый час, кто нам откроет?
Мироновский бригадир хмыкнул:
– Скажи лучше, кто нам не откроет?
– Ты что… с ума сошел?! Как только вы ломиться начнете, люди первым делом в полицию позвонят!
Димон насмешливо поглядел на сыщицу, наклонился над столом и прошептал:
– А кто тебе сказал, что мы ломиться будем? Мы так – на мягких лапах… Тот, кто нам добровольно не откроет, сам в ментовку звонить не станет. Правильно я говорю? – Общаясь с чуть оторопевшей Дусей, парень доставал из кармана мобильный телефон. Достав, нажал на вызов и выразительно произнес: – Крапива, у тебя инструмент с собой?.. Что?.. Нет, не думаю. Здесь ничего сложного быть не должно, дом – говно, замки – отстой, а не элита. Давай-ка прогуляйся до квартир… – Дима сообщил Крапиве номера определенных сыщицей жилищ. – И пацанам скажи: пусть вокруг дома обойдут, проверят в окнах свет. Вкурил?
Димон с довольным видом положил телефон на стол и объяснился с Евдокией:
– Крапива – мастер. Зубочисткой любую хату вскроет. Нужные окна тоже определит, подскажет пацанам, на какие глядеть. Так что подождем, сестренка? Пять минут, не больше.
Когда-то Евдокия спасла этому парню жизнь. Не позволила сгореть заживо в запертом доме. Сегодня Дима возвращал долги «сестренке».
– Спасибо, Дима.
– Не булькает, – отшутился бригадир. – Нальешь, когда разрулим?
– Обязательно. – Перед потерявшейся среди трупов сыщицей забрезжил свет. Но радоваться рано. – Дим, предупреди ребят, что убийца может быть крайне опасен. Я не могу тебе всего сказать, но есть вероятность – я… мы с Паршиным серьезных людей защемили.
– А мы здесь кто такие? – С притворной обидой бригадир повел могучими плечами. – Детский сад, в натуре, ясельная группа?
– Дим, – вспыхнула перенервничавшая Землероева, – мы что сейчас… письками будем мериться, как на горшках! Вы тоже парни хоть куда! Но за мной охотятся – профессионалы! Понимаешь, Дима, матерые, натасканные звери. Злые до смерти! И они тоже не ясельной группой работать будут.
Димон прищурился.
– Уверена? Уверена, что здесь целая команда?.. Или на воду дуешь?
– Не знаю, – выдохнула сыщица. – Чесслово – не знаю! Я просто в совпадения не верю. Есть ощущение, Дима, что меня обкладывают со всех сторон. Ровно обкладывают, наглухо бетоном заливают. Один раз я вырвалась, и думать, что второй мертвец лишь совпадение… Такого не бывает.
– Все бывает, Дуся, – глубокомысленно произнес криминальный бригадир. – Пацаны иногда такого понарассказывают – ни один Пушкин не придумает!
– Да нет же, Дима, нет! – воскликнула Землероева и, вскочив с табурета, закружила по тесной кухоньке. – Все плотно сходится на этом доме, понимаешь? Тесно, плотно сходится, в штабеля, как кирпичи, укладывается! Вероничка здесь ходила и погибла. Я начала ходить – теперь скрываюсь… Жмур здесь образовался вообще из ниоткуда!
Евдокия остановилась напротив крупногабаритного, занимающего половину кухни гостя и растерянно на него посмотрела. Почти не сверху вниз.