– Дим, я понимаю, как выгляжу – перепуганная детка с переклинившими мозгами… Да? Фантазирую от страха. Но вот поверь мне: в этом доме затевается что-то крупное. Если пофантазировать реально дальше, то я могу представить даже… даже ядерную бомбу в подвале! Или тонну гексогена, например.
– Теракт? – прищурился Димон. – Ты шутишь?
Евдокия нахмурилась.
– Почти нет. Тем более что понимаю: предположить, будто в большом многоквартирном доме я вычислила три вероятные квартиры, откуда дерьмо вытекает, – самонадеянно, наивно. Но… ты мне веришь?
Бригадир задумчиво раздул щеки, поднял пятерню и почесал затылок.
– Насчет гексогена – вряд ли. Но чуйка у тебя, Дуся, и вправду волчья. Раз говоришь, что затевается какая-то большая лажа, я тебе верю. – И машинально покосился на стену, разделявшую кухню и гостиную с сидящим в кресле мертвецом.
– Спасибо. А то я уже думала, что брежу наяву… Кино, где «один орешек в поле воин», изобретаю.
До кухни донеслось негромкое постукивание: кто-то во входную дверь поскребся.
Дима встал с табурета и сказал для вздрогнувшей «сестренки»:
– Не кипишись. Это Крапива, пойду ему открою.
Зураб
Зураб видел, как увозили рыжую женщину, как рослый парень, что ее вынес, опять вернулся в дом. Но сильно не паниковал: пока рядом с ищейкой лишь один мужчина, решительных действий от противника ждать нельзя.
А вот когда возникло оживление… Когда два бугая направились с двух сторон в обход дома, а третий вертлявый товарищ в подъезд зашел, то понял – будет оживление. Возможно, начинается подготовка к штурму, два человека зашли за дом, дабы приглядывать – не полезет ли убийца вниз по балконам с четвертого этажа.
Эх, винтовку, не исключено, придется снимать! Пистолета у Зураба не было. А голыми руками (то есть холодным оружием) с несколькими мужиками он сейчас не справится. Боль все еще скручивала тело при любом шевелении бедер!
Но как снять инструмент, если за балконом уже наблюдают?
Может быть, этим уродам Молчун помогает? «Второй» мог догадаться, где «первый» рабочий инструмент припрятал.
Шипя сквозь зубы ругательства, наемник двинулся к входной двери. Если эти сволочи решили штурмовать, то могут еще кучу подлянок подготовить.
Зураб неслышно подкрался к дверному глазку и через мгновение похвалил себя за предусмотрительность: худосочный парень в кепочке и в самом деле не пошел к ищейке, не засел в ее квартире. Он поднялся на этаж выше и сейчас стоял на площадке, изображая заблудившегося ночного гостя, который не решается нажать на звонок.
Но опытного киллера не обмануть. Зураб похвалил профессионализм вероятного домушника: «кепка» озирался грамотно, прямого интереса к дверным замкам не проявлял, но явно заявился их оценивать. Паренек постоял с чуть смущенной миной на площадке, башкой покрутил и, бесшумно шевеля подошвами, спустился вниз.
А вот это было непонятно… Зураб пораженно отстранился от глазка, распрямился.
Что-то здесь не сочетается, подумал киллер. Минуту назад он радовался, видя, что парнишка – вне всякого сомнения! – равно интересуется замками всех квартир на четвертом этаже. И в связи с этим интересом сделал вывод: Молчун не навел людей на конкретную хату, значит, все же – умер. Сдох, прежде чем сказать, где находится «первый».
Но почему тогда домушник-«кепка» не отправился выше? Почему не стал проверять замки на пятом этаже?!
Ведь если ищейка и ее гость оперировали только логикой, а не сведениями от раненого Молчуна, то заключить – покойный был в состоянии только спускаться – они могли.
Но тогда под подозрением два верхних этажа.
А «кепку» интересовал только четвертый.
Почему?
Зураб стремительно перебирал варианты, подкладывал догадки под ответ…
«Понятно!» – мысленно воскликнул в результате. Все могло срастись, если представить, что Молчун успел задрать палец вверх и прошептать начальную цифру номера квартиры: «Сорок…» А на пятом этаже нумерация квартир начинается уже с пятидесяти!
Да, так, скорее всего, и было.
Поверить, что ищейка сумела его вычислить, Зураб не мог. К умственным способностям женщин убивец относился, мягко выражаясь, снисходительно.
Евдокия
– Плевые замки, – докладывал Крапива, – оформлю на раз-два.
Невысокий паренек с узким личиком под лаковым козырьком кепки отчаянно напоминал Землероевой еще одного домушника – покойного Копушу. Всем был похож: манерами, уверенностью, речью. Едва войдя на кухню, Крапива тут же цапнул большую кружку, откуда бригадир пил чай. Не стесняясь, выхлебал остатки. С хозяйкой временного жилища Евдокией мгновенно перешел на «ты»:
– Ты с кем-нибудь из этих соседей контачишь?
– Слегка знакома, – кивнула Дуся. – С квартирой надо мной, думаю, проблем не возникнет. Позвоню в дверь, скажу, что с потолка вода капает. Так что эту дверь нам откроют. С другой квартирой тоже, надеюсь, трудностей не будет. Там живет кавказец, он ко мне клинья подбивает. Увидит в глазок, решит, что я по ночному времени на флирт напрашиваюсь… Но меня, ребята, интересует прежде всего однушка, где живет мутноватый паренек. К нему бы я хотела в первую очередь зайти.
Расписывая мероприятия, Евдокия видела, как морщится Крапива. Догадывалась: что-то в ее планах шниферу не нравится. И оказалась права.
– Лажа, – коротко подвел итог Крапива. – К одному на флирт, к другому краны проверять… Не катит. Идти надо по одной легенде, чтоб, если сразу две двери одновременно открылись, непоняток не возникло. Иначе – погорим. Лай поднимется, менты приедут.
Бригадир задумчиво цыкнул зубом.
– Имеешь что-то предложить?
– А то, – усмехнулся профессиональный вор.
Зураб
В том, что вскоре на четвертый этаж пойдут с визитами, Зураб не сомневался. «Кепка» здесь не зря шатался, сейчас на третьем этаже наверняка разрабатывают и планируют.
Но что предпримут – непонятно. Могут внахалку попереть, могут вначале прилично обратиться и попросить открыть.
Что лучше, тоже не поймешь. Ежели пойдут нахрапом, то, не исключено, разбуженные жильцы поднимут хай, внимание других соседей привлекут. Те вызовут полицию, а это – попадос. Ищейка – девочка крученая, блатная, кому-то позвонит, договорится, и… появляется вероятность угодить под несанкционированный обыск квартиры, куда пытались ворваться бандиты. Этажом ниже как-никак мертвец образовался. (А если брать по гамбургскому счету, то даже не один.) Факт наличия в сорок шестой квартире трупа уже не получится скрыть.
Если же бандосы начнут работать деликатно, то открывать придется по-любому. Сидеть тихонько, притворяться, что в хате пусто, – бесполезно. С ищейкой, судя по всему, домушник. Он вскроет дверь, они зайдут… Изобразить сонное лицо: «Кто вы такие? Я дрых без задних ног и ничего не слышал!» – не получится. Противники, по всей видимости, уже скумекали, что мертвец мог сбежать только от раненого убийцы. А у Зураба все еще лицо кривится при малейшем движении.
Черт, черт!! Что ж делать-то?!
Из хаты не уйти. Подъезд и дом оцеплены. Понять бы, кто работает с ищейкой?! Ведь вариант, что Землероева договорилась с СВК и они совместно ищут стукача-интригана, совсем не исключен!
Истерзанное болью тело наемника пробил озноб. Кажется… выбора ему не оставили. Впервые за долгие годы кровавого промысла убийца почувствовал себя добычей, которую загнали в угол. Обложили.
Евдокия
Крапива предложил толковую легенду для ночных визитов. Определил задачу, внес поправки:
– Идти сразу в самую подозрительную хату нельзя. Вначале надо человечка расслабить, поболтать под дверью с кем-то из соседей, показать, что нам уже кто-то открыл и можно не шибко очковать: подозреваемых кроме него – навалом… Ты, Дуся, говорила, что кавказец тебе легко откроет, да?
– Вроде бы должен, – не вполне уверенно пожала плечами сыщица. – Раньше заигрывал и в гости приглашал.
– Лады, – кивнул Крапива. – Давайте выдвигайтесь, я снизу подстрахую. – Домушник достал из кармана пистолет и, передернув затвор, засунул его под ремень за спиной.
Димон слегка нахмурился, но ничего говорить не стал. У самого бригадира, приехавшего сюда из сауны, не было даже перочинного ножика.
Евдокия тоже вооружилась. Вернула под правый рукав свитера электрошокер.
Бригадир и Дуся замерли на коврике квартиры четвертого этажа. Ждали, когда на звонок от двери хозяин отзовется. Евдокия делала строгое лицо, смотрела прямо в глазок, но боковым зрением фиксировала кепку, маячившую на пролет ниже: Крапива – страховал.
За дверью раздались мягкие шлепки босых ног, через секунду в замке повернулся ключ.
…Довольное, тщательно выбритое лицо соседа выражало только удовольствие.
– Э, дорогая, какими судьбами?! – Кавказец поприветствовал Дусю свистящим шепотом и почему-то оглянулся через плечо. На то, что рядом с соседкой стоит верзила в тонкой водолазке, сосед практически не обратил внимания.
Но с ним заговорил как раз верзила.
– Послушай, брателло, – приступил Димон, – у нас тут, знаешь ли, засада стремная образовалась. Я к девочке своей пришел, дубленку скинул в прихожке, а ее стянули. Прикинь? Мы типа сразу делом занялись, дверь не заперли… ну ты понимаешь. А нас обнесли! Типа как цыплят!
Кавказец выпучился:
– И чё?.. Ты как бы, чё ли, ко мне с предъявой…
Димон договорить и разобидеться как следует не дал. Поднял руки вверх.
– Э, э, стопе, брателло! Если ты ни при делах, я извинюсь! Но ты и сам пойми. – Бригадир оттянул двумя пальцами тонкую водолазку на груди. – Не по понятиям со мной обошлись, куда я по морозу без верхнего прикида?!
– Ну так, а я-то чё могу сделать? – Увидев, что вопрос – решаемый, кавказец перестал возмущенно закипать. – Я-то тебе чем помогу?! Куртку свою тебе дать?
– Да нет. Мы тут, знаешь ли, какое дело, – чуть засмущался высоченный бригадир, – когда шорох в прихожке засекли, на площадку выбежали, так услышали, как наверху дверь захлопнулась.