– Условия прежние?
– Да. Машина с ключами в замке зажигания и полным баком. Ты едешь со мной. – Сделав последнее уточнение, Зураб изобразил неловкость: – Ты должна мне помочь… я не смогу вести машину.
– Может, попросить привезти лекарства? – поинтересовалась девушка.
Но Иван не успел даже кивнуть, Евдокии уже отвечал Миронов:
– Да, Дуся, слушаю!
– Александр Сергеевич, у меня все в порядке. Я с Иваном договорилась, он не причинит мне вреда. Я должна его вывезти.
– Из Москвы?
– Не знаю. – Евдокия выразительно поглядела на Ваню, и тот кивнул. – Да, из Москвы. За ним охотится серьезная бригада, он влип по самое не балуйся, так что… придется помочь.
– Не хотелось бы, – буркнул авторитет.
– Придется. Он доверяет только мне.
– А ты-то ему доверяешь?
– Да, – твердо выговорила сыщица. – Иван дал мне определенные гарантии, после получения которых устранять меня – нет смысла. Я вам еще перезвоню, мне надо выполнить решающую часть нашего с Иваном договора. Попросите, пожалуйста, ребят, пусть пока бак машины заполнят.
– Хорошо. Жду твоего звонка.
Сыщица закончила разговор. Тягуче поглядела на мужчину напротив…
Убеждая Миронова в том, будто она полностью доверяет этому хитро навороченному господину, Дуся согрешила против истины. Против доверия восстала практически непогрешимая интуиция сыщицы! С легковерием Евдокия Землероева распрощалась давным-давно, когда ее предал любимый брат… Чего уж говорить о прочих?
Но как изобрести какую-либо подстраховку, девушка не знала.
Ведь вроде бы Иван доверился, отдал себя в руки молоденькой и незнакомой сыщицы… Какие здесь сомнения? Он рискует куда больше.
Но вот поди же ты… Интуиция вопит: «Опасность! Опасность!! Опасность!!!» Красный код. Максимальный уровень угрозы!
«Может быть, – рассуждала Дуся, – я страха натерпелась и он еще не схлынул? Нервы продолжают вибрировать, амортизация отключена, так как перегорели все предохранители…
Пожалуй. Уподобилась вороне и пугаюсь каждого куста».
Евдокия глубоко вздохнула, решилась и на всякий случай предупредила:
– А сейчас, Иван, будет очень громко. Мой друг следователь Дима Павлов – человек неравнодушный. Проблемы ближних принимает близко к сердцу и соответственно реагирует.
И Дима не подвел. Спал, пожалуй, но, едва проснувшись и услышав в трубке голос сыщицы, так и разродился… так и понеслось…
– Землероева, твою душу, ты где?! Ты, мать твою, знаешь, что тебя половина Москвы ищет?!!
Дуся, неловко поморщившись, смотрела на Ивана.
Дала Павлову проснуться окончательно и прервала разгневанный монолог:
– Тихо, Дима! Орден хочешь?
– Чё?
– Орден, говорю, хочешь? Есть возможность заработать.
– Землероева, ты…
– Много текста. Слушай. Ты все еще ведешь дело об убийстве в «Герде»?
– Да.
Хорошее и односложное начало деловых переговоров. Павлов проорался и окончательно проснулся.
– Ты дома?
– Да.
– От твоего дома до адреса, где я нахожусь, езды не больше получаса. Три минуты добавляю на надевание ботинок. Жду тебя здесь. У меня информация по убою в «Герде». Но кроме этого еще масса всего интересного. Если сумеешь объединить дела и оставить их в своем производстве, есть возможность не только орден заработать, но и в Генеральную попасть. Сечешь?
– Угу.
– Я оставлю тебе диктофон, то есть телефон, в котором есть запись разговора. В разговоре выход на группировку наемных убийц. Фамилии их жертв, контакты, парочка конкретных имен…
– Серьезно?!
– Не перебивай. Постарайся оставить дело у себя. Хотя гарантирую – его постараются у тебя оттяпать. Дело будет громким, резонансным. И ты, прежде чем что-то делать, хорошо подумай. Очень хорошо. Дело нельзя профукать и спустить в сортир. Прослушай запись и прикинь, к кому идти с этой инфой. Могу дать козырь: скажи, что основной свидетель доверяет только тебе и будет работать только с тобой. Но козырь этот, Дима… сомнительный, с душком. Я как-никак подозреваемая и в бегах. Так что припрячь его в рукаве, туз может обернуться полной задницей. – Дуся тяжело вздохнула, помассировала горячий лоб ледяными пальцами. – Ты подумай, друг, не торопись. Если оставишь дело у себя, то не только сам прославишься, но и меня вытащишь. Я на тебя надеюсь. – Евдокия сделала паузу и добавила: – Но и не уговариваю. Если что, Дима, я в претензии не буду. Честно. Задницу я тебе оставляю – хлопотную. Если поймешь, что не осилишь, – отказывайся, но информацию передавай тому, в ком абсолютно уверен.
– Убедила, – коротко и хрипло высказался Павлов. – Куда ехать?
Евдокия назвала адрес.
– Дим, я сейчас рядом с человеком, от которого все зависит. Я выброшу диктофон из окна машины, лишь когда увижу тебя. Ты тоже мой козырь. – Сыщица покосилась на Ивана и не увидела на лице отображения противоречий. Продолжила: – Дим, я знаю, что меня разыскивает половина Москвы… Но я уже сказала человеку, что на тебя можно положиться. Ты не подвезешь нам неприятностей?
– Я знаю, Землероева, что ты вляпалась в большую кучу дерьма, и только потому прощаю этот вопрос. Мы друзья, Дуся, не забывай, я выезжаю. Жди.
Евдокия уже собиралась прервать разговор, но ее жестом остановил Иван. Быстро зашептал:
– Попроси своего друга привезти лекарства! Хотя бы анальгин!
Сыщица переадресовала просьбу Павлову. Следователь сказал, что обычный анальгин у него и дома есть, в аптеку заезжать не надо.
Евдокия нагнулась, протянула руку к лежащему на столике телефону, выключила связь и на некоторое время замерла. Сгорбившись, рассматривала мужчину напротив: Иван был непонятен, зыбок, как глубокое, коварное болото…
«Болотистый» мужик понимающе усмехнулся и кивком указал на прихожую:
– Твой друг очнулся. И кажется, уже давно. Кстати, хочу спросить, Евдокия. Ты выбираешь друзей по именам? Что-то вокруг тебя многовато Дмитриев собирается.
– Это совпадение. Я выбираю друзей по делам.
Дуся встала и прошла к бригадиру. Склонилась над безмолвно лежащим парнем.
– Ты все слышал, Дима?
– Не все, но много, – ответил тот. Евдокия закрывала друга телом, Иван не мог ничего считать по артикуляции, и мироновец зашептал: – Не верь ему, сестренка! Не верь! Мутит что-то падла!
Евдокия пристальным взглядом попросила друга замолчать. Подложила под его голову скатанную куртку и сказала:
– Мы сейчас уйдем, а за тобой придут. Продержись еще немного, хорошо?.. Голова болит?
Димон скривился, когда девушка приподнимала его шею, но тем не менее ответил браво:
– Порядок. Жить буду.
– Очень хорошо. – Дуся кивнула и, не таясь от прислушивавшегося Ивана, заговорила громче: – Дим, у меня к тебе очень важное поручение. Ты слышал, что сейчас сюда приедет мой приятель следователь Павлов, это поручение касается его. Объясни Павлову, Дима, что я не могла его подставить. Не могла заранее сказать о трупе в этом доме, иначе следователю пришлось бы потом объясняться, почему он позволил свидетельнице и преступнику уехать, а не вызвал по этому адресу наряд. Ты понимаешь, о чем я?
– Да.
– Так вот. Когда мы с Иваном уедем, расскажи, пожалуйста, Павлову все, что знаешь и отведи его в квартиру на третьем этаже. Дверь я запирать не буду, пусть Дима вызывает следственную бригаду и начинает работать.
– А его не отстранят? – нахмурился опытный в уголовных делах бригадир. – Не объявят таким же свидетелем?
– Надеюсь, Павлов убедит коллег, что я его информатор. Но информацию передала через третье лицо, через тебя.
– Вот уж… довелось, – хмыкнул Димон. – Информацию ментам передавать.
– Прости, Дима, что я тебя впутала… Но мне больше некого просить.
Друг укорил сыщицу взглядом и прошептал:
– Ты береги себя, Дуська! Я этому черту ни хрена не верю!
– Я постараюсь, Дима.
Евдокия распрямилась, оглянулась на Ивана, остававшегося в гостиной на диване. На журнальном столике возле него запиликал мобильный телефон.
Звонил Миронов:
– Машина заправлена, сестренка. Ребята не уехали, будут вас ждать. Но из подъезда все ушли.
– Спасибо, Александр Сергеевич. Мы выйдем через пятнадцать минут. Должен подъехать Дима Павлов, мне надо кое-что ему передать.
– Дусь… – Произнеся имя девушки, авторитет замялся. Миронов понимал, что Иван слышит их разговор. – Ты уверена в том, что делаешь?
– Да. Иван пообещал отдать недостающую часть важной информации после того, как я вывезу его из города.
– А если вас гайцы тормознут?
– Откупимся, Александр Сергеевич. Прорвемся.
– Может быть, вам все-таки сопровождение дать?
– Спасибо, нет. Все будет в порядке, Александр Сергеевич.
Как только Евдокия распрощалась с Мироновым, убийца положил мобильный телефон в карман и поманил к себе временную союзницу.
– Прости, Евдокия, но я должен тебя обыскать. – Иван сел прямо, дождался, пока сыщица приблизится, и ловко провел руками по ее телу от затылка и подмышек до ступней. Пробормотал: – Все чисто. – Поднял голову вверх и, собирая лицо в напряженную гримасу, проговорил: – И вот еще что. Предупреждаю: наш мирный договор закончится, как только кто-то из мироновских дернется. Поняла? Они – все поняли?
– Да. Ребята будут вести себя тихо.
– Смотри. Надеюсь. Ведь я сентиментальничать не стану. Приложу к твоему горлу нож, если мне что-то не понравится… не обессудь. Обсуждать возникшее недопонимание будем уже на небесах.
– Недопонимания не будет.
«А что я еще могла сделать?!» – в тот момент спросила себя сыщица. Иван выпустил сыщицу в прихожую к Димону, но Евдокия не могла удрать, оставив связанного друга в руках убийцы!
Зурабу уже приходилось брать заложников для давления на родственников или допросов. И в этих ситуациях киллера всегда удивляло обстоятельство: все намеченные жертвы уходили с ним добровольно. Ни один из заложников не выжил (Зураб не оставлял свидетелей), но каждый из них позволял себя одурачить и безропотно шагал за палачом.