– Ну так я же строитель, – развел руками Степан, – были возможности, деньги. Подумал – почему нет? Тем более люди попросили меня помочь.
– А ты всегда делаешь то, о чем тебя просят? – спросила Оля, подготавливая почву для следующего вопроса-просьбы.
Степан, не ощутив подвоха, серьезно ответил:
– Когда это в моих силах – стараюсь.
И тогда Ольга пошла в наступление:
– Помнишь, я говорила тебе про древний город? Степа, надо организовать раскопки, рядом с Приморском действительно существует древнее поселение!
Степан сморщился, как от зубной боли, и попросил Ольгу подождать с раскопками буквально пару минут – он только сбегает домой за лопатой, а потом сразу начнет копать, где она скажет. Девушка набычилась: «Не веришь мне? А между тем речь идет об уникальном историческом памятнике!»
Однако в данном вопросе Степан проявил неожиданную твердость, сказал, что с «всякими глупостями» Ольга может записаться к нему на прием, а в его личное время он будет заниматься только «личным», к примеру, ухаживать за женщиной, которая ему нравится (Степан бросил на нее выразительный взгляд). Оля, было, подумала возмутиться, однако в итоге смолчала; странное дело – Степан Алексеевич Тришкин действовал на нее успокаивающе. В его обществе она иногда даже забывала про свой «сволочной характер». Тем не менее актриса решила при случае снова напомнить Степану о необходимости археологических раскопок (могу и на прием записаться, товарищ мэр!)
Выпив по чашке кофе, они пошли на берег. Ольга рассказывала Степану о том, как в детстве могла дни напролет проводить на берегу в полном одиночестве: «Потому что человек и море – это уже не одиночество, понимаешь?» А он понимал. И это, и многое другое. И грустное, и смешное. Когда Ольга рассказала ему, как однажды на новогодней елке она – четырехлетняя, придумала стишок для Деда Мороза – чистая импровизация: «Если на улице снег – иди домой», Степан расхохотался и назвал ее умницей.
Потом начался ливень, и Ольга озябла.
– Пойдем ко мне? – предложил Степан. – Камин, вино и вкусный ужин гарантирую!
– Небось, будешь приставать? – хихикнула Ольга.
– Обязательно! – улыбнулся Степан.
Жданов настоял на том, чтобы Таня зашла домой и переоделась. «Сударыня, выглядите вы, безусловно, эффектно, но для прогулок по лесу ваше вечернее платье явно не подойдет. Давайте договоримся о чем-то теплом и удобном. Когда увидите мою дачу, поймете, что я был прав, поверьте, там спартанские условия».
Татьяна не стала возражать, сходила в Ольгину квартиру и облачилась в свой собственный пуховик и джинсы с теплым свитером. Теперь к загородным прогулкам она была готова. Увидев девушку, Жданов одобрительно кивнул: то, что нужно!
Они сели в его машину и рванули за город, в белую ночь. Прочь из Москвы.
Дорогой молчали, слушали музыку – в машине Жданова была настроена радиостанция, передающая джаз. Убаюкивающие звуки джаза, метель, Татьяна задремала в дороге. Когда через пару часов добрались до поселка, Андрей разбудил свою спутницу, легонько тронув за плечо. Открыв глаза, она увидела, что они в лесу. Вернее, Тане сначала показалось, что они находятся среди леса, просто дом Жданова – маленький, деревянный, поразительно не современный, затерялся среди деревьев, так что и казался лесной избушкой. Мужчина пояснил, что ценит этот дом именно за его местоположение – места здесь тихие, глухие, что по нынешним временам – просто чудо чудное.
Огромные сосны подпирают небо, дорожка к дому заметена снегом. Увидев сугробы, Татьяна замерла в нерешительности, и тогда Жданов со словами: «А не подумайте ничего плохого, но тут вы иначе не пройдете!» – схватил ее на руки и потащил к дому, проваливаясь в снег. Все произошло так быстро, что она и подумать ничего не успела – ни плохого, ни хорошего. Одной рукой Андрей придерживал ее, а другой открывал входную дверь. Потом он внес Татьяну в дом и поставил посреди темной комнаты. «Сейчас включу свет!» Таня ждала в темноте, пока Жданов копошился с электричеством.
Наконец дом озарился светом. Оглядев освещенную комнату, девушка тихонько охнула: да, предупреждение Жданова о «спартанской обстановке» оказалось не преувеличением и не кокетством. Обстановка в доме действительно была спартанской. Всего одна комната. Печь. Два стула. Стол. Электроплитка. Кровать. Шкаф с книгами. Все. «А что еще нужно высокодуховному человеку?» – развел руками Андрей, правильно истолковав ее изумленный и испуганный взгляд.
Да, действительно, что еще нужно?! – Попятившись, Татьяна машинально села на древний деревянный стул. Сесть-то села, да в ту же секунду полетела на пол, потому что стул под ней подломился. Жданов кинулся поднимать гостью, ворча: ну а что вы думали, я привезу вас в буржуазное поместье? Буду соблазнять каминами и мебелями?! Это же пошло и неинтересно.
– Ну что вы! – фыркнула Татьяна, поднимаясь с пола. – Зачем же камины и мебеля?! У вас и так… довольно уютно.
– Да? – искренне удивился Жданов, не поняв иронии. Он пояснил, что дачу «с камином и мебелями» в престижном поселке оставил при разводе бывшей жене, а этот дом достался ему от родителей. И был дорог ему как память, а посему он не захотел здесь что-то менять.
– Очень разумно, – печально протянула Татьяна. Она решительно не понимала, как здесь можно будет провести ночь.
– Нормально переночуем, – беспечно махнул рукой сосед и принялся рассказывать о том, что во время служебных командировок ему приходилось ночевать и куда в худших условиях.
Татьяна, которой доселе не приходилось ночевать в худших условиях, грустно вздохнула. Ладно, как-нибудь переночуем. Главной проблемой ей представлялся холод – в нетопленом доме оказалось очень холодно. Собственно, так же, как на улице. Девушка зябко поежилась.
Жданов, заметив, подбодрил ее:
– Ничего, сейчас затопим печь, станет веселее. И чай! Горячий чай! – Он метнулся к шкафу, достал архаичный чайник времен царя Гороха и две железные кружки. Почему-то железные «арестантские» кружки окончательно доконали Татьяну.
– Что-то не так? – усмехнулся мужчина. – Не похоже на ваши привычные условия?
Таня промычала нечто вежливое, дескать, железные кружки, собачий холод – в сущности, привычные условия.
– Зато здесь хорошо думается и прекрасно спится! – заявил Андрей, заваривая чай. – Лежишь себе, думаешь – свежий воздух, красота!
Татьяна едва не лязгнула зубами: свежий воздух! Хорошо спится? Да тут можно к утру и вовсе не проснуться, уснуть вечным сном, околев от холода!
Жданов налил ей в кружку чай, а сам принялся возиться с печью – разводить огонь. Татьяна сидела за столом, не притрагиваясь к чаю. Недавний ресторанный хмель выветрился, и то, что казалось ей захватывающим приключением: ночная поездка за город – в лес, в метель, с интересным попутчиком, теперь представлялось сомнительной авантюрой. Неприятней всего было то, что Жданов, видя ее растерянность, стал подкалывать девушку. После его ироничной фразы: «Ну конечно, такие условия не для вас! Как я мог позабыть, что вы у нас прима-балерина и предпочитаете исключительно пятизвездочные отели?!» – Таня не выдержала:
– Слушайте, а чего вы все время ко мне цепляетесь? Вы без этого не можете, да? Непременно нужно обидеть человека, желательно побольнее?
– Какие мы нежные! – насмешливо протянул Жданов, забрасывая в печку дрова.
И тогда Татьяна – робкая Татьяна, в жизни ни на кого не повышавшая голос, вскипела:
– Ну хватит с меня! Мне надоела ваша своеобразная манера разговаривать с окружающими, будто они непроходимые идиоты! Если вы продолжите говорить в подобном тоне, я… – Она запнулась, не зная, что сказать.
– Так-так?!
– Я уйду. Не стану слушать ваши хамские комментарии.
– Да ну? И далеко уйдете? – насмешливо присвистнул Жданов. – На дворе ночь, попутку вы вряд ли найдете. Придется уж вам терпеть мое общество, хотя, может, вы предпочли бы другое?! Я имею в виду того, для кого вы сегодня выряжались. Платье, туфли, «извините, сегодня вечером я занята!»
Татьяна молча встала и направилась к дверям. Выйдя из дома в темную, морозную ночь, проваливаясь в снег по колено, она побрела к калитке.
Нужно было найти трассу, попробовать остановить машину, чтобы уехать в Москву, однако же как таковой трассы здесь не наблюдалось, даже непонятно, как сосед вообще заехал в эту глухомань, не увязнув в снегу. «Ну конечно, – с неприязнью подумала Татьяна, – этакий совершенный медведь, как Жданов, и место себе выбрал под стать – в медвежьем углу!» Она вздохнула: уж лучше бы я сидела сейчас в ресторане и слушала попугаячью болтовню Колобова, тихо надиралась вином со скуки и падала лицом в тарелку, да – все лучше, чем ждановские выкрутасы! До города я теперь, понятное дело, не доберусь, и какие остались варианты? А только один – прилечь под тем деревом или в этом сугробе и заснуть вечным сном. По весне меня, может быть, найдут.
Она остановилась посреди заснеженной дороги – со всех сторон непроходимой стеной стоял лес. Куда идти, что делать?
«И почему у меня всегда все как у дуры?! – всхлипнула Татьяна. – Ведь бывает же у кого-то иначе?! Какая-нибудь женщина сидит себе сейчас в уютном, теплом доме, в камине горит огонь, рядом с ней влюбленный мужчина подливает ей вина… А у меня – сначала нетопленый дом, чай в железной кружке и колкости человека, считающего меня идиоткой, а теперь вот, пожалуйста, – непроходимый лес, может быть даже с волками! Эх, видела бы меня сейчас Оля! Вот с Ольгой такое никогда бы не могло случиться!»
Растерянная и в буквальном смысле потерянная в лесу, Татьяна не случайно подумала, что ее сестра никогда бы не оказалась в такой дурацкой ситуации, как она; Татьяна словно бы видела Ольгу за тысячи километров…
…А за тысячи километров в роскошном и уютном доме Степана Тришкина ее сестра Ольга грелась у камина. И все было красиво, как в кино: в камине потрескивали поленья, на столе стояли два бокала и бутылка вина, и хозяин дома смотрел на свою гостью влюбленными глазами.