– Хотите сказать, что место, которое он может занять, не очень хотят ему отдавать?
– Мне так видится. Утверждать я не могу, ибо чай с данными господами не пью. Мы ясно видим, что нынешнего мэра убирают с арены, я не поверю, что Миронов действует самостоятельно. Значит, этот шаг согласован с руководством свыше, как и собственно его выдвижение.
– А остальные кандидаты?
– Их двое, один реально выдвиженец из народа. Работяга, пашет в поте лица, что-то придумывает, бьется, словно бы не понимая, что на это всем плевать. Второй до этого работал с Прохоровым, так что вряд ли он является весомым кандидатом.
Я немного подумала, глядя в окно.
– Выходит, Миронову дали добро свыше? – спросила, наконец.
Артем снова развел руками, я покусала губу. Рассуждения его казались весьма разумными. Что, если с Мироновым договариваются с условием, что тот сам уберет Прохорова с предвыборной арены? во-первых, этим людям не надо марать руки, во-вторых, неплохое скрепление новых трепетных отношений. Миронов, соответственно, решает устроить этой игрой не только судьбу Прохорова, но и мою тоже. Способ прост: подставить меня, обвинив в убийстве.
Но каков смысл в самом убийстве? Почему выбран именно Леша? Да, он сын Прохорова, но я не вижу ни одной причины, по которой его смерть может привести к отставке Прохорова. Впрочем, игра еще идет, что ясно видно из жаждущих получить меня лиц. Прохоров, по всей видимости, желает задать мне массу вопросов, надеясь что-то прояснить. Люди Ярослава пасутся вроде как для защиты меня и Леши, я ведь просила об этом Петренко несколько дней назад. С мироновскими ребятами понятно: этим я позарез нужна.
На самом деле, мне повезло невероятнейшим образом. Если бы не Артем, спасителей явно больше не оказалось бы, а значит, сейчас я бы сидела в доме Миронова. Представлять, что меня ждало там, я не захотела. Следовало как-то отблагодарить Артема. Конечно, он хочет информации, но рассказать ему о чем-либо из интересующих его вещей я просто не могу. По крайней мере, без каких-то объяснений. А я по опыту знаю, чем больше он начнет узнавать, тем больше у него возникнет вопросов, в моем случае, подобный интерес к личности совершенно излишен.
Тут совершенно внезапно мне вспомнился желтый рюкзак, и я досадливо чертыхнулась, поняв, что не подумала о нем при разговоре с Лешей. Хотя к информации, которую он открыл мне о Петренко и Прохорове (ее, кстати, тоже следовало хорошенько обмозговать), желтый рюкзак отношения не имел, стукнуть Лешу по голове вполне могли из-за него. В конце концов, он же просто пропал, а значит, кто-то унес его из ресторана. Я бы с огромным удовольствием пообщалась с этим человеком. Правда, после сегодняшнего рейда мне вряд ли удастся пробраться к Леше, чтобы узнать еще что-нибудь о рюкзаке и его содержимом.
Глава 16
Пока я размышляла, Артем разглядывал меня с большим интересом. Сказав себе, что с журналистами надо держать ухо в остро, я все-таки улыбнулась.
– Надумали что-то? – поинтересовался он.
– Ничего полезного. Вывод один: ситуация для меня складывается паршиво, так что, пожалуй, вы правы в том, что мне стоит вернуться в мое логово.
– Значит, не хотите ничего рассказать?
– Не хочу, – не стала я врать, поднимаясь, он встал следом за мной.
– Что ж, – покачал головой, – надеюсь, в следующий раз нам удастся поговорить с обоюдной пользой.
– Если следующий раз будет, – усмехнулась я, проходя к двери.
– Справитесь? – поинтересовался Артем, когда мы вышли из дома, я кивнула.
– Прошу не устраивать за мной слежки, это может оказаться опасным для нас обоих.
– К тому же вы ее непременно заметите и улизнете, – лучезарно улыбнулся он, я только головой покачала.
Что он там про меня накопал? Насколько может быть опасен? С каждым месяцем соглядатаев становится все больше, а это, ох, как неполезно для меня. Все-таки мой родной город не так далеко отсюда, и, как знать, моя популярность может догреметь и до него. А тогда… Даже думать не хочется, что тогда будет.
За этими мыслями я добралась до нашего с Колей убежища. До него было далеко, и я, плюнув на все, позаимствовала машину в одном из дворов. Примерно через час я подходила к дому, с непривычки долго не могла найти дорогу в эти катакомбы и колесила по округе. Дом тонул в темноте, я потянула на себя дверь подъезда, после чего немного постояла, прислушиваясь. Все та же тишина и темнота, как же они мне надоели. Поднявшись на нужный этаж, я толкнула дверь, она была открыта, впрочем, как всегда. Коридор тоже тонул в темноте, зайдя внутрь, я прикрыла дверь и замерла, почувствовав, как к затылку прижалось дуло пистолета.
– Это я, – сказала я на всякий случай, и пистолет убрали. Быстро обернувшись, я увидела Колю.
– Цела? – спросил он.
– Да.
Он выдохнул и прошел в кухню, я за ним. Коля включил ночник, и я смогла лицезреть на его лице приличный синяк.
– Ничего себе, – присвистнула я, подходя к нему и протягивая руку к опухшему глазу, – кто тебя так?
– Тип из коридора, – хмыкнул он.
– Надо бы обработать.
Вместо ответа Коля вдруг обнял меня и прижал к себе.
– Что это на тебя нашло? – нахмурилась я, вставляя между нами руки.
– Мы столько пережили вместе, – привычно хмыкнул он, – мне кажется, пора слиться в объятьях.
– Я бы не стала торопить события.
Коля поглазел и отпустил меня, усмехнувшись.
– Им ты тоже так говорила?
– Кому? – не поняла я.
– Всем. Мироновым, Петренко, кто у тебя еще в списке?
– Не понимаю, к чему эти разговоры.
– Конечно, – покачал он головой, – я-то все гадаю, чего босс с тобой носится.
– И чего?
– Бросить не может, – хмыкнул он, – видит, что пустой номер, а бросить не может, потому что есть в тебе что-то такое…
– Заканчивай с этой бодягой, – не выдержала я, Коля снова усмехнулся.
– Ладно, забыли. Рассказывай, как сбежала?
Я поведала свою историю, опустив, правда, рассказ про журналиста. По всему выходило, что я смылась, когда кто-то бросил в нас гранату, оказавшуюся пшиком.
– Да ты просто героиня боевика, – качнул он головой, – если честно, нам обоим крупно повезло. Значит, твоя пушка осталась там? – задумчиво закончил Коля. – Это не очень хорошо, положим, на меня не выйдут, но… Ладно, посмотрим. Когда ты уходила, парень был жив?
– Да, – кивнула я, – а по коридору неслась армия спасателей.
– Будем надеяться, что так.
– Что произошло с тобой?
– Этот гад меня видел, а я его нет, он меня чуть не зацепил, выстрелил, пистолет с глушаком, но я успел увернуться. Бросился на него, он заехал мне в глаз и откатился. Я решил не геройствовать и рванул в сторону травматологии. Возле двери никого не было, я прошмыгнул на лестницу, и очень вовремя, как раз услышал, что приехал лифт. В общем, банально повезло.
Мы немного посидели молча, выпили чай.
– Что думаешь? – спросила я его. Коля пожал плечами.
– Посмотрим, что покажет завтрашний день. Как думаешь, парнишка сказал правду?
– Похоже на то.
– У меня впечатление, что о чем-то он не договаривает. То ли боится, то ли не считает нужным открыть тебе душу.
Я пожала плечами.
– Рассказ его выглядел правдоподобно. А скрывать он может информацию о желтом рюкзаке, о котором мы совершенно ужасным образом забыли. Мысль же, которую он хотел донести до меня в ресторане, довольно ясна.
– И какова она? – спросил Коля, посматривая на меня с усмешкой. Я разозлилась, поняв направление его мыслей, но спокойно ответила:
– Скорее всего, Петренко и мэр недовольны выдвижением Миронова, вот и думают, как ловчее его скинуть. Ярослав придумал какой-то план, в этом он мастер. В нем он хочет задействовать сына Миронова, Женьку.
– И девицу.
– И девицу.
– Предположительно, тебя.
– Этого я не знаю.
– Если все так, выходит, что-то вас с сыночком связывает? Хотелось бы знать, что.
Коля смотрел, я молчала.
– Никакого романтического подтекста, – сказала, наконец, – с год назад я вляпалась в неприятную историю, Женька ей тоже интересовался, там и познакомились.
– А дальше?
– Какое-то время общались, просто общались, – добавила я, заметив его усмешку, – потом перестали, вот и все.
– Тем не менее, Ярослав Александрович уверен, что сможет тебя использовать, несмотря на то, что вы уже не общаетесь.
– Ярослав большой умник, так что с успехом может использовать кого угодно, даже пугало огородное.
– Согласен. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Есть идеи, что делать?
Я немного подумала.
– Если Петренко что-то задумал в связи с Женькой, неплохо бы поговорить с последним.
– И он раскроет тебе душу, – съязвил Коля.
– По крайней мере, будет знать, чего ждать от жизни.
– Хорошо, завтра попробуем с ним встретиться, а сейчас пошли спать.
Я отправилась в комнату, не зная, что готовит мне судьба, а она между тем не поскупилась. Проснувшись около одиннадцати, Колю я привычно не обнаружила, Лева покачивался в кресле— качалке и слушал музыку. В этот раз был Джон Кэш, у парня определенно наблюдался отличный музыкальный вкус.
– Завтрак на столе, – сказал он мне, – сегодня я расстарался, так что это не овсянка, а манка.
Посмеявшись, я поела, к счастью, эта каша не вызывала у меня неприязни. Сегодня Коля не стал задерживаться до вечера, около двух я вышла из студии, привычно проведя время за мольбертом Левы, и он как раз ввалился в квартиру. С каждым днем парень выглядел все веселее, я не понимала, то ли его так радует происходящее, то ли просто нервы шалят. Я прошла в кухню, он следом за мной.
– Вижу, есть новости, – хмуро сказала я, кинув взгляд на газету в подмышке.
Коля даже комментировать не стал, хмыкнул, сунув газету мне в руки, а сам уселся в кресло— качалку. В этот раз искать долго не пришлось: мне отвели обложку. Из заголовка можно было догадаться, что речь пойдет не только о Леше, но и о мэре, и что история будет трогательной и душераздирающей. Открыв статью, я принялась читать. Чем дальше читала, тем хуже мне становилось.