Взрыв газа в подъезде с его квартирой поставил точку на карьере подполковника. Не погиб, но — который год в коме, и оптимизма, как говорили, состояние не внушало.
Его заместительницу, капитана Бойко Елену Ивановну, по случаю назначения получившую майора, в отделе называли не иначе, как Бойкая Бойко. Вместо обнаружения Вечных Бойкая Бойко налаживала личную жизнь. Вход в прежде закрытые круги общества расширил горизонты, активная начальница закрутила романы, и вскоре ее проводили под венец с теневым королем области, вертевшим деньгами, людьми и должностями. Широко известный (в нужных кругах) миллионер увез новобрачную за океан, а новым шефом стал майор Багаутдинов Бедуллах Бамматович. Имя оказалось длиннее времени нахождения у руля. Сразу после принятия дел майора сбил грузовик. Следующие руководители ничем себя не проявили, кроме постоянных разъездов по заграницам, нытья о финансирования и быстрого ухода в другие, более понятные сферы жизни. Сейчас отдел находился в подвешенном состоянии. Если брать сотрудников, работавших со дня основания, то капитан Григорович не подходил на должность руководителя из-за раздражавшей верхи способности лезть не в свои дела, а Карина не доросла званием. И когда появился шанс прыгнуть выше головы…
Смысл существования отдела вроде бы прост: из общей массы людей выделить тех, кто человеком притворяется. Или является человеком, но с удивительной странностью — не умирает. Таковых необходимо найти и предъявить — с научным обоснованием и детальным разбором деятельности этих существ, включая мотивы и возможности. Требовалось доказать существование Вечных либо опровергнуть. Понятно, что во втором случае звездочки с погон полетят быстрее, чем прилетели. Доводы, на которых продолжалось финансирование, выглядели жалко, фактов не было, поскольку свидетели, как правило, оказывались невменяемыми или неадекватными, а улики странным образом улетучивались. Вместо результативности по собственному профилю успешные операции «Нулевого» повышали раскрываемость убийств и любовных афер: умники, поменявшие внешность и документы, очень удивлялись, когда к ним приходили с наручниками.
В отделе царило уныние, новых идей не было, общий провал списывали на дурное руководство. Узнав о краткосрочном возращении в страну Бойкой Бойко, встречать ее Карина отправилась в личное время без согласования с коллегами: бывшую начальницу не любили, в результате из-за нее недолюбливали весь женский пол в погонах. За исключением Григоровича все видели в Карине такую же вертихвостку, которая упорхнет в ответственный момент.
Проверять пропавших в расцвете сил, чтобы по былым привычкам найти их в другой части света — долго, скучно и неэффективно. И все же индивидуумы, по всем параметрам подходившие под условия розыска, иногда проклевывались. Тогда отдел накрывала волна бурной деятельности, но объекты, словно обладая сверхъестественным звериным чутьем, обнаруживали охоту и исчезали, на сей раз бесследно. Поскольку они Вечные, то на вторую встречу при этой жизни рассчитывать не приходилось. Объяснений происходящему набиралось три. Первое: упротивника действительно столь развита интуиция. Второе: на уровне исполнителей либо руководителей в конторе завелся «крот». И третье, к которому постепенно склонялось большинство: Вечных не существует, а версии вилами на воде писаны. С некоторого времени сотрудники перестали делиться догадками, предпочитая параллельные расследования.
У Карины вырисовалось следующее: неприятности с руководителями отдела случались, когда они что-то нащупывали. Васильев, по упорно курсировавшим слухам, обнаружил не только выход на Вечных, но — главное! — некий компромат, которым можно добыть тайну вечной жизни или хотя бы принудить неуловимых существ к сотрудничеству. Увы, подполковник превратился в живое бревно, у него спросишь не скоро, а, возможно, никогда. Записей не сохранилось, даже наметок. Сменившая его Бойкая Бойко в приоритет выдвинула личное счастье, а Бедуллах Бамматович вновь копнул столь глубоко, что сам на два метра закопался.
Карина все же надеялась. Не осталось записей — могли запомниться слова. Бывшая коллега, взлетевшая до руководства и благополучно с него сбежавшая, могла что-то вспомнить. Любая фраза, брошенная подполковником перед трагическими событиями, даст расследованию направление или реальную зацепку.
В стеклянном коридоре показалось знакомое лицо.
— Елена Ивановна!
Дорого упакованная женщина шла под руку с мужем, путь прокладывала пара телохранителей, еще двое прикрывали сзади.
Бойкая Бойко, которая уже не Бойко, застопорилась:
— Капитан Ростоцкая?
— Все еще старший лейтенант. — Печально разведенные руки показали, что ситуация в отделе нерадужная, потому повышение Карине грозит, как генералу наряд по кухне. — Можно поговорить?
Муж Елены Ивановны — невысокий крепыш в дубленке, чья стоимость измерялась окладами Карины в течение века — посерьезнел:
— Проблемы?
Бывшая начальница, а ныне счастливая жена обернулась к мужу:
— Милый, это с прежней работы. Я еду на своей машине, там и поговорю. Если все нормально, позвоню. Карина, я тороплюсь, и если ты не за рулем…
— Добралась на попутке.
— Тогда пошли, все обсудим в дороге.
Елена Ивановна поцеловала подозрительно косившегося на Карину супруга, и два телохранителя сопроводили хозяйку с гостьей до закрытой стоянки — где передали двум новым, а те посадили в заблаговременно прогретую машину. Охрана села в другую, и оба транспорта, в чьем отношении лозунг «Автомобиль не роскошь, а средство передвижения» не работал, грозно рыкнули на окружающих и, убедившись, что ни одна глупая антилопа львам дорогу не перебежит, вальяжно выкатились на шоссе.
— Какими судьбами? — спросила Елена Ивановна, с удовольствием правя сухопутным дредноутом.
— Хочу задать пару вопросов.
— Застой на работе? Опять в стену уперлись? Знакомо. Расскажи обо всех, как дела, как Бедолага справляется.
Бедолагой «за глаза» называли Бедуллаха Бамматовича со времен, когда он был капитаном, а отношения в маленьком коллективе еще не испортила подозрительность. Пять лет многое изменили.
— Майор погиб в аварии.
— Соболезную, умнейший был мужик. Кто теперь? Григорович?
Упоминание безотказного капитана вогнало в краску. Чтобы отвлечься, Карина стала оглядывать салон. Никогда не видела подобного. Светлая кожа казалась мягче собственной, все блестело, и пружины нежных мест не домогались. Наоборот, как вышколенные слуги, они согревали, массировали и проветривали. Заднее сиденье занимала спортивная сумка — багаж доставили заранее.
— Если Григорович, — продолжила Бойко, — то учти: Васильев тянул его вверх, пока не выяснилось, что тот сирота. — Елена Ивановна собралась еще что-то сказать, но судорожно сглотнула, щеки напряглись, а губы превратились в тонкую нитку.
Съехав на обочину, она некоторое время размеренно дышала, затем всклокотавший движок вновь бросил машину вперед.
— Прости, немного подташнивает. После полета, наверное.
Карина кивнула. Полюбопытствовать, не ждет ли собеседница пополнения, она не решилась, перешла к злободневному.
— Чем подполковник занимался в дни перед взрывом?
Елена Ивановна пожала плечами:
— Те же направления — поиск людей с перечнем особенностей: они не умирают, не болеют, имеют мало родственников или не имеют вовсе, не заводят детей, часто переезжают, кардинально меняя при этом круг общения, живут уединенно или, по крайней мере, к этому стремятся. Если осели где-то ненадолго, то, наоборот, жгут на полную катушку, ничего не боясь и не стесняясь. Часто пропадают совсем, их тела, если найдутся, оказываются подставными, а со временем исчезнувших видят на другом континенте живыми и невредимыми. В общем, ничего нового. Впрочем… Меня напрягало, что в последние дни Васильев всего боялся, стал скрытным, часто спал не дома, а в кабинете…
Из-за боязни ли? Карина улыбнулась: сплетни упорно связывали подполковника с симпатичной заместительницей. Это было второй причиной для встречи. Оставаясь «помочь Васильеву бояться», Елена Ивановна могла услышать что-то сверх рассказанного на планерках.
Карина повернулась к задумавшейся водительнице:
— Причины для страхов были реальны?
— Казалось, что нет, но после случившегося… Теперь я ни в чем не уверена. Он говорил, что Вечные пойдут на все, чтобы на них не вышли. Эти слова, как и другие советы, помогли мне принять единственно верное решение. Тебя куда отвезти? Домой?
— Домой, если можно. — В мутной от снега, давящей отсутствием бесконечности черноте проносились светлячки встречных фар. Говорить стало не о чем. — Жаль, я надеялась что-нибудь узнать. Придется поднимать отчеты и записи камер наблюдения и минута за минутой отслеживать передвижения Васильева в последнее время: куда ездил, с кем встречался, о чем говорил.
Елена Ивановна хмыкнула:
— Я сделала это в первую очередь. Отчет лежит в сейфе руководителя.
— Отчет ушел наверх, отдел остался в неведении. Теперь по крупицам надо воссоздавать снова, иначе ничего не понять. Других путей не осталось.
— Я поступила бы так же, — согласилась Елена Ивановна. — Собственно, я так и поступила в свое время. Ты, наверное, как все, считаешь, что я гулянками-танцульками на работе занималась? Я искала. Васильев не только раздобыл козырь против Вечных, он оставил наводки, видимые умному человеку, а также подсказал, что в курирующих отдел верхах возможна утечка. Твой план полностью повторяет то, с чего начала я. Прости, у меня опять.
Затормозив и прикрывая ладонью рот, Елена Ивановна выскочила из машины. Явный токсикоз, через несколько месяцев нужно поздравить, ведь до сих пор у Бойкой Бойко не было детей. И у мужа не было. Вообще, странная семья: совершенно разные, она майор из конторы, которую все боятся, поскольку на любого, как бы высоко не летал, найдет управу, а он неизвестно кто, вылезший из грязи в князи, несколько лет назад о таком даже не слышали. И нате вам: счастливая пара, решившая уехать за тридевять земель, чтобы…