— Ноэль, почему ты так себя ведешь?
— Нормально я себя веду, — бурчит брат. — А знаете, что еще случается? Дети падают.
Тут Хелен хватает стакан с апельсиновым соком и судорожно пьет из него.
— О чем ты? — переспрашивает папа.
— Ной упал, просто упал, — объясняет Ноэль. — А Хелен обвинила Эйв в безответственности, накричала на нее…
— Я не кричала, — возражает Хелен.
— Тебе напомнить, что ты говорила ей? Скажи Эйв, — брат смотрит на меня.
Мы уже столько говорили друг другу, что у меня в голове образовалась каша. Что и в какой день — я помню не всё.
Ноэль не дает мне ответить на свой же вопрос:
— Что Ноя нельзя оставить с ней. Круто!
— Я вовсе не это имела в виду! — защищается Хелен.
— Да ну! — парирует Ноэль.
Сначала я перевожу взгляд с него на нее, потом смотрю на Ноя. Он таращится на свою маму, округлив глаза. Я сжимаю его руку и стараюсь ободряюще улыбнуться.
— Хватит! — резко говорит папа.
Хелен и Ноэль тут же замолкают.
— Ноэль, ты наказан. — Папа строго смотрит на него. — За машину. Все это время, что я дома никаких вечеринок. Школа, тренировка и домой. Ясно?
Ноэль опускает голову. Он скрипит зубами от ярости, пытаясь сдержаться. Думаю, мне стоит вмешаться.
— Папа, — говорю я. — Не стоит.
— Я все сказал. — Он качает головой.
Ноэль соскакивает с места и пулей вылетает из кухни. У меня тоже пропал аппетит. Я встаю из-за стола и бормочу неразборчивое «спасибо». Когда я оказываюсь в гостиной, слышу голос папы, обращенный к своей жене:
— Я устал, до безобразия устал.
— Знаю, милый. Но…
— Это мои дети, Хелен.
— А я? Я не устала?
Дальше я уже не слышу. Плетусь в гараж, потому что знаю, что Ноэль там. Он сидит на капоте «Тахо» и роется у себя в карманах.
Я вздыхаю и качаю головой. Ноэль, когда злится, может сделать все, что угодно.
— Пошли на улицу, — предлагаю я.
— Да все нормально, — отмахивается брат.
— Пошли. — Я упорно тащу его за руку, и он со вздохом сдается.
Под ботинками скрипит снег, мы встаем под навесом возле гаража. Я оглядываю наш уютный и чистый двор. Позади гаража у нас есть небольшой бассейн, который мама спроектировала сама. Мы идем именно туда. За закрытым бассейном стоят большие двухместные качели, которые тоже купила мама. Она вообще фанат подобных вещей.
— Ты все правильно сделал, — говорю я, когда мы садимся на качели.
Деревянная поверхность холодная, и я ерзаю, пытаясь быстрее согреться.
— Сколько отец еще будет дома? — спрашивает Ноэль.
— Неделю, может больше.
Мы слегка раскачиваемся, глядя на свет в окнах нашего дома.
— Дерьмо, — цедит сквозь зубы брат.
Ноэлю будет весьма трудно оставаться дома все эти дни. Он просто сойдет с ума.
— Ты же будешь меня прикрывать? — улыбаясь, спрашивает он, подбородком указывая на окно своей спальни.
На моем лице расплывается широченная улыбка.
— Возможно.
Брат ухмыляется в ответ и внимательно смотрит на меня.
— Они ругаются?
— Ага, — отвечаю я.
Мы погружаемся в тишину. Когда мы были меньше и сидели на этих самых качелях, внутри дома царила совершенно друга атмосфера. Наша мама со своими безумными идеями не давала нам даже крошечного намека на то, что что-то не так. Но было ли это к лучшему? Я не знаю.
— Может какой-нибудь сериал за это время посмотреть? — рассуждает Ноэль.
— Может, взяться за учебу? — предлагаю я.
Ноэль снова смеется и начинает сильнее раскачивать качели.
— Тогда может, сыграешь в нашей пьесе? — снова предлагаю я.
Он снова смеется только громче. Я морщусь и пихаю его рукой.
— Заткнись.
— Я лучше сериал посмотрю.
Мы молча качаемся на маминых качелях и смотрим в окна родного дома, в котором сейчас из-за нас ругается наш отец с мачехой. Я спускаю ноги на землю и повторяю движения Ноэля: шаркаю ботинками по снегу, образуя две землистые полосы.
— Поедем на все лето к маме? — нарушает тишину брат.
Обычно мы остаемся у нее на пару недель, так как кроме Эдмонтона, мы отдыхаем с папой и Хелен на озере, и Ноэль ездит в хоккейный лагерь.
Его предложение меня удивляет.
— На все лето?
Он кивает и улыбается, от чего наружу показывается небольшой острый клык. Раньше я своего стеснялась.
— Давай, — соглашаюсь я.
Хотя знаю, что все изменится. Ноэль сейчас на эмоциях. Но идея провести с мамой все лето щекочет нервы. Мама большой энтузиаст.
— Пошли, не хватало еще заболеть, — говорит Ноэль и встает с качелей.
Я смеюсь и иду за ним. У самой двери в дом, я говорю:
— Ты не будешь смотреть никакой сериал, ты будешь делать мне машину.
Ноэль расплывается в улыбке и кивает.
— Это вылетело у меня из головы. Надо позвонить Энтони и сказать, что никаких вечеринок и девчонок на ближайшую неделю. Моя сестра требует тачку.
— Вот и славно, — выдавливаю из себя.
Вечеринок и девчонок? Черт и почему я злюсь?
«Всего лишь поцелуй, всего лишь поцелуй» — твержу себе.
Ладно, два. Я и до этого целовалась и не придумывала себе невесть что. Но тогда я просто хотела научиться. Ингрид говорила, что нам нужно знать, кто из парней целуется лучше прежде, чем начать встречаться с кем-то из них.
Энтони целуется лучше всех! Следуя теории моей бывшей лучшей подруги, он подходит идеально. И пора ему об этом напомнить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мы с Уолтом выходим из «Маки» и возвращаемся в школу. Мы пропустили французский, чтобы посидеть над этой чертовой пьесой, которую я уже начинаю ненавидеть.
И самое главное: я впервые пропустила урок Хелен. И даже ничего ей не сказала. Сегодня вечером будет снова скандал.
Не знаю, зачем я так сделала. Возможно, бойкот. Война. Посмотрим.
— Мы провалимся, — говорит Уолт, запахивая свой синий пуховик. — Это позор.
В другой раз я бы его осадила или возразила. Но в этот раз не возражаю. Так и будет.
— Эйв, это провал! — Уолт хватает меня за плечо.
— Боже, расслабься. — Я беру его под руку. — Это всего лишь школьная постановка.
— Нет, — продолжает нервничать он. — Приедет мой отец. В последний раз он видел меня на сцене, когда мне было двенадцать.
— Так давно?
— Да. Торонто слишком далеко, — спокойнее продолжает Уолт. — Мне бы просто… мне важно его мнение, понимаешь? Для отца театр стал жизнью, как и для меня. Это мое будущее.
Я молча киваю. Совсем недавно я думала так же. То есть, возможно, я смогу связать с театром жизнь. Но считать его своей жизнью…нет, это не так.
— Мы справимся, — подбадриваю я друга, когда мы уже подходим к школьной парковке.
— Не волнуйся.
Кажется, он успокоился.
— Сделаем домашку вместе? — предлагает он, открывая двери своей машины. — У меня.
— Ага, — соглашаюсь я. — Встретимся здесь?
— Буду ждать.
Я забегаю в школу и несусь в раздевалку. В спортзале девочки уже играют в волейбол.
— Хейз, опаздываешь! — кричит с другого конца спортзала тренер Уолби.
Он рукой указывает мне место, где встать.
— Сегодня не закинулся, долбаный торчок, — бурчу я, занимая позицию.
Стоящая рядом тихоня Бетти Чан прыскает, прикрыв рот ладошкой.
На протяжении всей игры от меня не ускользают взгляды Ингрид, и как нарочно она посылает пас на меня. Я не люблю волейбол и играю так себе, но отбить мяч вполне способна. Но когда мяч от ее руки врезается мне в лицо, я срываюсь.
Наш дерганный Джесси Пинкман — ну то есть тренер Уолби — визжит на нас, когда мы с Ингрид толкаем друг друга под сеткой.
— Девочки! Хватит!
— Прекрати быть сукой, Ингрид. — Я подхожу к ее шкафчику в раздевалке и закрываю ее с громким хлопком. Она едва успевает убрать руки.
— Совсем рехнулась?
— Я? — Я демонстрирую ей свою красную щеку от удара меча.
— Боже, Эйв, — закатывает глаза Ингрид. — Это случайно.
— Конечно, — ухмыляюсь я. — Поэтому было так смешно, верно?
— Отвали…
— Ну уж нет. — Я хватаю ее за руку, когда она собирается уходить. Вокруг нас уже собираются девчонки. И некоторые из них держат наготове телефоны, в ожидании драки.
— Отпусти. — Ингрид вырывает руку. — Психопатка.
— А ты стерва! Господи…из-за парня, серьезно? — Я смотрю на нее.
— Парня? — переспрашивает Кара. Она выходит из толпы и насмешливо окидывает взглядом Ингрид. — Эйви, детка, чего мы не знаем?
Я перевожу взгляд с Кары снова на Ингрид. В ее карих глазах испуг. Я почти могу видеть в них мольбу.
— Энтони поцеловал меня, а Ингрид взбесилась.
Ну вот, я это сказала. При всех.
— Ого, — выдыхает Кара, а затем начинает смеяться.
И все подхватывают.
— Ингрид, ты сучка, — заявляет Грейс, появившаяся рядом со мной. — Порвать с лучшей подругой из-за парня. Даже из-за такого, как горячий рыжий Энтони.
— Это нарушает правила КЛП — Кодекса Лучших Подруг, — добавляет Кара.
Ингрид багровеет прямо на глазах. В какой-то момент мне становится ее жаль. Но она вела себя погано со мной. Почему я не могу отплатить ей тем же?
— Пошла ты, — тычет пальцем Ингрид в Грейс. — И пошла ты… — Теперь она смотрит мне прямо в глаза.
Затем резко разворачивается и уходит под громкий смех девчонок.
— Ах ты, моя маленькая проказница. — Кара разворачивает меня к себе и окидывает довольным взглядом. — Энтони?
Было бы проще, ели бы мы с Ингрид разобрались вдвоем. Но я уже сказала все вслух. Так что поздно раздумывать.
— Ну да. — Я пожимаю плечами и откидываю назад свой розовый хвост.
— Значит, Коул не врал, когда говорил, что Энтони постоянно торчит у вас дома, — вставляет Грейс.
— Не то чтобы торчит, — поясняю я. — Он дружит с Ноэлем.
А еще он пригнал мне тачку. Но пока я об этом умалчиваю.
Кара закатывает глаза:
— Теперь все понятно.
Она и Грейс обступают меня и заваливают вопросами, пока мы переодеваемся. Остальные девчонки расходятся, и я понимаю, что уже через несколько минут вся школа будет знать обо мне и Энтони. И Ингрид. Не знаю еще как для меня, но для моей бывшей лучшей подруги эта ситуация унизительна.