Наши тела соприкасаются, когда наши губы вновь соединяются. От тела Энтони исходит жар и похожая на мою дрожь.
Вот он мой ответственный момент!
Мы вместе снимаем с него футболку. Энтони проводит ладонью по моему животу, затем кончиками пальцев скользит чуть ниже…
Внезапно все заканчивается.
Откуда-то раздается чей-то удивленный возглас.
Мы оба подскакиваем и смотрим в ту сторону, из которой исходил звук.
В дверях его (открытой! Боже, он не закрыл дверь) спальни стоит высокая женщина и удивленно смотрит на нас. По цвету ее рыжих волос не трудно догадаться кто она.
Выражение ее лица меняется, и она быстро хватается за ручку двери и делает шаг назад.
— Энтони, милый, прости. Сколько раз говорила тебе, закрывать двери! — Слышится ее глубокий голос уже за дверью.
— Мам, я думал, ты вернешься не скоро. — Энтони виновато смотрит на меня.
Кажется, у меня нервный тик. Потому что я не прекращаю пожимать плечами.
— Но я вернулась.
Затем слышно, как стучат ее каблуки. Она уходит. Я наконец-то выпускаю воздух из легких и со стоном соскакиваю с кровати.
— Расслабься, — успокаивает меня Энтони и, встав следом за мной, натягивает футболку.
— Ты, наверное, шутишь, — бормочу я и слышу его тихий смех.
Быстро натягиваю свитшот и ладонями приглаживая растрепанные волосы, смотрю на него.
— Это не смешно.
Энтони отрицательно качает головой и улыбается шире.
— Вообще-то очень смешно.
Застыв на секунду, я сжимаю губы, но все же прыскаю. Энтони тоже смеется, затем прижимает меня к себе за плечи.
— Придется знакомить тебя с мамой, — все еще улыбаясь, говорит он.
Я прищуриваю глаза и с вызовом задираю подбородок.
— Придется?
— Но выбора-то у меня нет.
Знаю, что он шутит, но я стараюсь выглядеть рассерженно.
— Да ладно, Айва, не дуйся. — Энтони чмокает меня в нос.
Я шутя отпихиваю его от себя, но он только крепче хватает меня за руку и тянет к двери.
— Идем.
В итоге все оказывается не таким уж и ужасным, как мне представлялось. Да, мне стыдно смотреть в глаза маме Энтони, когда мы спускаемся вниз и присоединяемся к ней на кухне, но… Это длится всего пару минут. Эта женщина сразу же завоевывает мое сердце. В свитере, рваных джинсах и вязаных гольфах, миссис Рой делится со мной впечатлениями о нашем городке, планами об «усыновлении» (это ее слова) кота из приюта и о том, что с этим могут возникнуть проблемы, так как у ее мужа аллергия на кошек.
Пока мы болтаем, Энтони постоянно пытается ущипнуть меня и намеренно громко вздыхает. Возможно, его мама и замечает, но не подает виду. Она рассказывает мне о том, как познакомилась с отцом Энтони в Ванкувере. Это было на каком-то рок-концерте, тогда она облила его пивом.
Когда темнеет и Энтони собирается отвезти меня домой, она шепчет ему, чтобы мы предохранялись, и бросает на меня обеспокоенный взгляд. Энтони кивает, а я молчу и делаю вид, что ничего не слышала.
Возле нашего дома, в машине, Энтони целует меня. Со счастливой улыбкой я плетусь к дому, когда он уезжает.
Черт, у меня есть парень. Это все-таки здорово. Чувствую себя увереннее, и скучных времяпровождений больше не будет.
Пока я иду и размышляю о сегодняшнем вечере: о том, что между нами произошло, о знакомстве с его мамой, я не сразу замечаю, что на подъездной дорожке останавливается незнакомая машина. Стоя на крыльце с ключами в руках, я смотрю, как открывается машина белой «хонды». Показывается голова Хелен, а затем слышится голос Ноя. Она наклоняется к окну переднего сиденья и с кем-то негромко прощается. Когда машина отъезжает, Хелен берет за руку Ноя и идет к дому.
И тут я замечаю странное. Мне едва хватает времени подбежать к ней и подхватить, чтобы она не грохнулась.
— Эй, все в порядке? — Я тяну Ноя к себе, который с любопытством смотрит на Хелен.
— Кажется, маме плохо, — говорит он.
«Кажется, мама в дрезину», — мысленно поправляю я.
Я тоже смотрю на Хелен. Она заметно пьяна.
— Ты что, пила? — громко спрашиваю я, уставившись на нее.
Хелен проходит мимо меня. Да мне и не нужен ответ.
— М-мы немного засиделись, — бормочет она, копаясь в своей сумочке.
Я быстро достаю ключи и открываю дверь. Хелен неуверенной походной входит первая и тут же падает на диван, вытянув ноги.
Я снимаю с Ноя его куртку и шапку. Он тихо болтает между зевками.
— Уложи спать Ноя.
Я смотрю на Хелен, она на меня.
— Пожалуйста, — добавляет она.
Не скрывая своего удивления, я приподнимаю брови и отправляю Ноя наверх.
— Думаешь, это нормально? — осмеливаюсь задать вопрос. — Напиваться вот так, когда с тобой маленький сын?
Хелен не мигая, смотрит на меня. Она знает, что я права. Или она просто так надралась, что не может сообразить, что я говорю.
— Когда такое было? Сегодня просто так вышло, — наконец-то она находит слова и наклоняется, чтобы расстегнуть свои сапоги.
— Сейчас такое было, — говорю я и иду к лестнице.
— Эйвери, — слышу за своей спиной ее голос. Она обращается не как обычно: с раздражением или с нотками команды, словно к псу. Сейчас она произнесла мое имя с какой-то просьбой. Точнее последует просьба, и я уже могу предположить какая.
Хелен все еще неуверенно смотрит на меня.
— Не говори отцу.
Я молчу.
— … и Ноэлю.
Снова молчу, а она ждет. Иногда приятно поиздеваться, но это уже попахивает ненормальным.
— Если не всплывет в разговоре, — бросаю я и поднимаюсь наверх.
Теперь она ненавидит меня еще больше, да, но теперь и у меня есть против нее козыри. День определенно один из лучших.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Каждый раз, когда я разговариваю с мамой по телефону, какая-то часть меня жалеет, что она далеко. Что в тот самый момент я сделала выбор остаться с отцом. И этот выбор нам дался с трудом. Мы с Ноэлем вообще не заметили, в какой момент наступил разлом в нашей семье. Мама просто мастер маскировки. Она так же улыбалась и порхала, когда сказала, что им с папой следует разойтись. Лишь через пару дней, когда я вернулась из школы, увидела ее плачущей на кухне. Она не слышала, как я вошла. Смотрела на наше семейное фото и вытирала слезы кухонным полотенцем.
И я поняла, что развод — это не очередное приключение или «выходка» мамы. Это настоящая катастрофа.
— Только не говори, что ты отправила ему что-то из одежды. Ты же знаешь, как он на это реагирует. — Я скидываю рюкзак и, прижав плечом телефон к уху, стягиваю с себя джинсы.
Мама замолкает, потом тяжело вздыхает.
— Порой мне кажется, я совершенно не знаю своих детей. Вы так долго живете с отцом, взрослеете, меняетесь…
— Эй, эй, — торможу я маму, падая на кровать. — Ты чего?
— Прости, милая. — В голосе мамы уже слышится улыбка. — Я сегодня сама не своя.
— Ладно. Как там твой магазин? Все хорошо?
Полгода назад мама открыла крошечный зоомагазин, в котором продавались лишь корм для кошек и пара попугаев. Через пару месяцев она обзавелась хомячками и котятами.
— О, все прекрасно, милая. Думаю, что я прекратила хандрить по поводу больших городов и уж точно не смогу расстаться со своим «Ноэви».
«Ноэви» — название маминого магазина. Надеюсь, никто не догадывается, что название содержит наши с Ноэлем имена. Просто шикарно, ага.
— Вот и здорово. Знаешь, — я начинаю отдирать с ногтей темно-синий лак. — Ноэль недавно предложил приехать к тебе на целое лето.
— Что? — взвизгивает мама, и мне приходится слегка отнять телефон от уха, чтобы не оглохнуть. — Он это серьезно? Обычно вы приезжаете на пару недель. Что-то случилось? У вас все в порядке? Как Хелен?
От такого количества вопросов у меня кружится голова, вот поэтому я предпочитаю переписываться.
Обычно мы приезжаем в Эдмонтон и останавливаемся в пригороде у бабушки. Мамина квартирка в центре города, которую она начала снимать не так давно, просто неспособна вместить нас троих. А вот бабушкин дом с просторной верандой и двором, который Ноэль давно переоборудовал в хоккейную площадку, очень даже способен. Но мы никогда не оставались на все лето.
— Все в порядке, мама, — убеждаю ее. — Неужели мы не можем решить остаться с мамочкой на все лето?
Мой сладкий голос не оставляет маму равнодушной.
— Это так здорово, солнышко. Но до лета еще так далеко. Может, вы еще приедете на весенних каникулах? — предлагает мама.
— Давай не будем загадывать, — отвечаю я. — Папа упоминал очередную семейную вылазку на наших каникулах.
— Боже, Хелен ведь заблудилась в лесу, когда вы в последний раз делали такую вылазку.
Я прыскаю, и через секунду мы с мамой вместе заливаемся смехом. У Хелен напрочь отсутствует ориентир. К тому же она напялила на себя сапоги на высоченных каблуках и ныла всю дорогу, пока мы поднимались по склону в поисках хижины, которую папа снял для нас на выходные.
Сомневаюсь, что я смогу в очередной раз это пережить.
— Быть может, ей самой не захочется ехать, и она придумает отмазку остаться дома, — предполагаю я. — Тогда мы насладимся поездкой на все сто процентов.
— О, милая, будьте добрее с Хелен она еще очень молода, ей тяжело справляться с двумя подростками. Вы скучаете по отцу, так? — грустно спрашивает мама.
— Он много работает.
В последнее время я не так остро ощущаю то, как сильно по нему скучаю. Все потому что у меня появился Энтони. Но мне жутко не хватает разговор с папой и просмотра с ним и Ноэлем матчей по телевизору.
— Я понимаю, солнышко, — ласково говорит мама. — Вы всегда были близки с отцом.
Папа работает в нефтяной компании, и подолгу отсутствовать дома, когда их бригада передвигается по провинции.
— Не будем о грустном, и ты права, загадывать тоже ничего не будем. — Голос мамы снова наполняется энтузиазмом, и я уже предвижу следующую тему для разговора.
О, нет, пожалуйста.