— Ты писала мне о машине и о загадочном новом мальчике по имени Энтони, — продолжает мама, а я мысленно издаю стон.
— Ага. Написала, мам. Я все тебе написала.
— Нет, нет, нет, мы должны это обсудить.
Ну, конечно. Еще бы не должны.
Счастливое стечение обстоятельств, провидение или чудо — я не знаю. Но фальшивый день рождения моего брата-двойника выпадает на субботу (как же глуповато это звучит), а родители Энтони еще в пятницу уехали на все выходные.
Энтони тоже должен был поехать после игры, но не поехал. И естественно вечеринку мы решили закатить в его доме.
Утром в субботу я сползаю с кровати к полудню, и едва прибрав волосы, плетусь на кухню. Хелен вместе с Ноем уехала в торговый центр, оставив записку на холодильнике. Она даже приготовила мою любимую запеканку с куриным мясом и оставила замороженный йогурт. Мне начинает нравится Хелен.
Я беру нож для стейка и отрезаю себе большой кусок запеканки. Хотя нет, она все еще мне не нравится.
Когда я собираюсь вернуться в свою спальню с остатками завтрака, чтобы еще поваляться в постели с едой и компьютером, слышу смех. Смех, а затем и музыку. Ухмыльнувшись, я захожу под лестницу и открываю дверь, ведущую в гараж. Ноэль скачет по гаражу с блокнотом в руке и что-то успевает записывать.
— О, еще нужны чертовы гирлянды, — кричит он, перекрикивая музыку.
Голова Энтони торчит из-за крышки капота «Тахо».
— Гирлянды? Чувак, ты серьезно? — Он улыбается своей дерзкой улыбкой, в которую я умудрилась влюбиться. На его голове маленькая шапочка, которая прячет рыжие волосы, потертые джинсы и футболка заляпанная моторным маслом. По его одежде можно сразу определить, что он работает больше, чем Ноэль, который выглядит так, будто только что проснулся.
— Да. — Ноэль черкает в блокноте и качает головой в такт музыке. — Вечеринка планируется как празднование победы над засранцами Пос-Кауп Хай. Поэтому нам нужны софиты и все такое.
Энтони качает головой, посмеиваясь.
— Я думал это твой день рождения.
Брат прищуривает глаза.
— Ну и это тоже.
Они совершенно не замечают меня, стоящей в дверях и наслаждающейся своим йогуртом.
— Хорошо. — Энтони чешет гаечным ключом затылок. Я едва сдерживаю смех, он такой забавный в этой шапочке. Тут он замечает меня и расплывается в широкой улыбке. — Авери проснулась. Доброе утро, детка.
Я тоже улыбаюсь и машу ему рукой, в которой держу десертную ложку.
— Доброе утро.
— Наконец-то. — Ноэль подходит ко мне и выхватывает из рук йогурт. — Ты не забыла, какой сегодня день?
Закатив глаза, я отдаю ему ложку и иду к Энтони.
— Как я могла?
Энтони тянет ко мне руки, но опомнившись, резко их одергивает.
— Я грязный, Эйви.
Несколько секунд я борюсь с желанием броситься к нему, наплевав на его грязные руки. Но на мне одна из моих любимых футболок, заказанных в интернете, так что я просто поддаюсь вперед и подставляю губы для поцелуя.
— М-м, — стонет Энтони, целуя меня без рук.
— Да хватит, — бурчит Ноэль. — Вот, Эйви. — Он встает между нами и тычет мне в лицо блокнотом. — Тут есть кое-что, что нужно прикупить для вечеринки. Ты ведь этим займешься?
Мне бы очень хотелось сказать ему: «да ну», и остаться как обычно на целый день с Энтони. Но я не могу этого сделать. К тому же вчера на льду мой брат был просто неподражаем. Он заслужил капризы. Но только на сегодня.
Я выхватываю блокнот из его рук.
— Без проблем.
Через час мы уже сидим в машине Роуз. Она рисует мне «субботние» стрелки и болтает о предстоящей вечеринке.
— Как думаешь, Ингрид придет?
Я уставилась в потолок машины.
— Наверняка придет.
— Ты имеешь права ее не пускать, — тихо говорит Розали, убирая свою косметичку в бардачок.
Я внимательно изучаю лицо подруги.
— Ты ведь этого не хочешь.
Роуз выдавливает улыбку.
— Не хочу. Если честно, я скучаю по нам троим.
Я тоже скучала. Но сейчас уже нет. Моя жизнь стремительно изменилась, и мне нравятся эти изменения, в которые и попала ссора с Ингрид. Не то чтобы мне это нравится, просто эта ссора открыла мне глаза на многие вещи, которые я не замечала или игнорировала раньше. Вот самое главное из этого: Ингрид всегда мне завидовала.
— Ингрид нам завидовала, — вслух говорю я, хотя не уверена, что Роз была предметом ее зависти. О ней она уже сказала свое мнение, и я не стала снова это озвучивать. Не хочу, чтобы Роуз думала, что я настраиваю ее против Ингрид. Она сама должна понять, какая она на самом деле.
— Да, но… — Роуз все еще не уверена. — До сих пор не знаю, что и думать об этом.
— И не нужно, — говорю я, разглядывая себя в зеркале. — Слушай, Розали, решать тебе. Можешь поговорить с ней, но я больше не намерена цепляться за эту дружбу. Она перечеркнула все наши моменты, все наши клевые воспоминания. Все, не хочу говорить о ней.
— Ты права, — соглашается Роуз. — К черту Ингрид.
Я таращусь на подругу.
— Серьезно?
Она уверенно кивает.
— Серьезно.
Позже мы закупаем все, что понаписал Ноэль. А именно: карты Таро, стельки для обуви, пару свечей, воздушные шары и еще непонятной для чего мелочи. Он сказал, что это для конкурсов. Я и не вдавалась в подробности.
Как и хотел мой брат, мы с Энтони привозим от нас несколько гирлянд, соединяем их в одну цепочку и протягиваем от самых ворот к входной двери дома Энтони. Получилось очень круто.
Ноэль прикатывает на своем «Понтиаке» и привозит почти всю хоккейную команду. Понятия не имею, как они все там поместились и куда смотрели полицейские. Но судя по тому, что они ехали примерно час, они ехали объездным путем через парк или скорее всего (что более вероятно) встретились через квартал отсюда и залезли в машину, проехав минуты три.
Они прохаживаются, словно звезды по гравийной дорожке, пока почти вся школа свистит и улюлюкает им. Эта бравада кажется до безумия смешной, но суперкреативной и побуждающей к сильнейшему раздраю на всю ночь.
Через пару часов уже никто не думает о хоккее. Все пьют, танцуют, играют в игры и поздравляют Ноэля, который буквально светится от гордости. Просторная гостиная заменяет танцпол с повсюду валяющимися надувными черными и розовыми шарами, которые мы с Роуз надували, пока в наших легких почти не осталось воздуха. Внутри каждого шара находятся клочки бумаги с именами. В розовых — имена девушек, в черных — имена парней. Тот, кто пожелает, может взять и лопнуть шар, чтобы узнать, с кем он сегодня обязан поцеловаться. Я твердила брату, что тупее идеи он уже и не придумает, но он лишь отмахнулся.
Роб случайно спотыкается и наступает на черный шар, который естественно лопается. Кара тут же подбирает клочок бумаги и читает имя Уолта. Создается невообразимый шум и рев.
— Представления не будет. — Роб распихивает ногами шары.
Уолт демонстрирует всем средний палец в ответ на смешки и удаляется на кухню. С самого начала вечеринки я заметила, что Уолт какой-то подавленный и молчаливый. Он не особо дружит с парнями из команды и другими спортсменами, но он всегда приходит на вечеринки и, не смотря на свою отстраненность, умеет веселиться.
Оставив Роуз с Грейси, я следую вслед за ним. Вся столешница и стойка завалены пластиковыми стаканами. Уолт ищет среди них чистый, а затем наливает себе колу.
— Эй. — Я кладу руку ему на плечо и слегка трясу. — Веселишься?
Он смотрит на меня и опускает голову.
— Ну да.
— Да что с тобой? — Я слишком близко склоняюсь к нему, пытаясь расслышать каждое слово.
— Все хорошо, — пытается улыбнуться Уолт.
— Да ну, — не унимаюсь я.
— В театральном без тебя скучно, — наконец-то объясняет он. — Почему ты ушла, Эйв?
Сейчас я не могу точно сказать. Это так сложно объяснить.
— Не знаю, Уолт. Надоело.
Он серьезно смотрит на меня. На его светло-голубые глаза упала прядь каштановых волос, и он периодически убирает ее, пряча под капюшоном толстовки.
— Театральный кружок никогда не являлся чем-то крутым, — рассуждает Уолт. — И для популярных ребят мы являемся что-то вроде мишеней для насмешек. Зануды, заучки и все такое.
Его слова сбивают с толку. Я слегка качаю головой, пытаясь сообразить.
— Да о чем ты?
— Я просто хочу сказать, что это стало для тебя… — он пытается подобрать слова, — некрутым.
До меня доходит, что мне пытается объяснить Уолт. И если честно, меня это задевает.
— Ты хочешь сказать, что я стыжусь, что ходила в театральный.
Именно это он и хотел сказать. Уолт поджимает губы и молчит, тем самым подтверждая мои слова.
— Ничего себе, — выдыхаю я и. — Так вот ты такого обо мне мнения?
— Я хотел сказать, что тебе это нравилось, Эйв, — продолжает напирать он. — Никто ведь тебя не дразнил, ты не была мишенью. Конечно, Ноэль навалял бы каждому, но…
— Стоп, стоп. — Я поднимаю одну ладонь. — Причем тут мой брат? Хочешь сказать, что если бы не он, меня бы дразнили как тебя?
Уолт снова молчит, и я почти взрываюсь.
— Тебе все это Ингрид наплела? Кстати, почему она не пришла сегодня?
— Она ничего мне не говорила. — Уолт снова убирает прядь под капюшон. — Ты не так меня поняла. Мне жаль, что ты ушла из кружка, вот что я хотел сказать, и я не знаю, где Ингрид. Я с ней вообще не общаюсь. Почему ты злишься?
— Знаешь. — Я снова качаю головой, мне уже надоел этот ни к чему не приводящий разговор. — Думай, как хочешь. Мне не нравится этот сраный кружок, там скучно. Прости, Уолт, но я это переросла. Это не делает меня такой, какой ты хотел меня выставить только что.
— Но я не… — Он пытается снова объяснить, но я машу ему рукой и ухожу.
Мое настроение испортилось в один миг. Спасибо, Уолт. Я решаю подняться наверх в ванную и привести себя в чувство, побыв немного одной. Но когда я снова оказываюсь в гостиной, чьи-то руки притягивают меня за талию. Спиной я оказываюсь прижатой к теплому телу и по запаху сразу определяю к чьему.