Проклятье.
— Я просто хотела помочь, — не находя других слов отвечаю я.
Ноэль морщится от моих слов.
— Не ищи себе оправданий.
— Боже, это была просто глупая шутка. Почему вы раздуете из мухи слона?
Но брат не согласен со мной.
— Возможно. Утешай себя этой мыслью.
Он выходит за дверь.
Меня обуревает куча эмоций. Какие же они все лицемеры. Если бы кто-то поступил так с любым другим учеником из нашей школы, они бы смеялись и трепались языком точно так же, как и все. Но извиниться мне нужно.
Забравшись обратно в постель, я прежде всего звоню Розали. Но она не отвечает. Затем сбрасывает мои звонки на голосовую почту. Энтони отвечает после пяти длинных гудков.
— Скажи, я вчера сильно облажалась? — без приветствий спрашиваю я, когда слышу его хрипловатое «да».
— Да, Эйв, — отвечает он, вздохнув.
Что ж, по крайней мере, это честно. Я начинаю кусать палец.
— Мне очень жаль.
— Эйв, — начинает Энтони слишком тихим и каким-то усталым голосом. — В последнее время тебя заносит. У Мейсона могут быть проблемы из-за этого. Я уже молчу о том, что ты обидела Розали. Ты знаешь ребят из школы, завтра все будут об этом трещать.
— Ну поболтают немного и забудут. Ничего страшного, правда. Я заткну слишком болтливые рты. Обещаю, постараюсь все исправить.
Он молчит, я тоже молчу.
— Слушаю тебя и понимаю, что ты нисколько не сожалеешь, — наконец-то произносит Энтони.
Да что такое? Почему на это все смотрят так агрессивно?
— Мне жаль, ясно? Но я же не подсыпала им наркотики и не раздела и не уложила в постель. Просто по глупости закрыла в спальне. Я извинюсь.
— Мне пора. Обещал папе помочь убраться в гараже.
Его тон все тот же. Не игривый и даже не злой. Лучше бы он злился на меня.
— Сегодня мы увидимся? — Мне противно от самой себя. В моем голосе неприкрытая надежда.
— Не знаю, весь день, наверное, провожусь. Увидимся завтра в школе, хорошо?
— Хорошо. — В отличие от его тона, мой грубее и раздражительнее.
Ничего больше не сказав, он завершает вызов. Прекрасно.
Я набираю номер Роуз еще несколько раз, но никакого толка. Она меня игнорирует. Я снова засыпаю и просыпаюсь от шума внизу.
К вечеру я уже не нахожу себе места. Мне звонит Грейс и говорит, что я просто сумасшедшая, и что теперь понятно, почему Роуз не встречается с ребятами из школы, так как запала на Мейсона.
Теперь об этом знают все.
Я пытаюсь убедить ее, что все совсем не так, но вряд ли мне это удается.
В понедельник для меня все становится более ясным. Если в воскресенье я думала, что все придали этому слишком большое значение, то сейчас понимаю, что видимо нет. Все только и говорят о том, что Мейсон закрывался в спальне с Роуз на вечеринке. На уроке мистера Донела я пишу ей записки, но она даже не открывает их. Я пишу ей и бросаю оборванные листки, пока мистер Донел не делает мне замечание. Мне удается ее поймать после звонка.
— Роуз, все хватит, давай поговорим.
Подруга выглядит осунувшейся. Она оглядывается на снующих по коридору учеников и кивком головы указывает на женскую уборную.
Мы ждем, пока не выйдут две девчонки, затем я закрываю дверь изнутри.
— Прости меня, Розали, — начинаю я.
Она не смотрит на меня. Только теребит край своей синей кофточки.
— Ты унизила меня, — говорит она. — Не только перед Мейсоном сказав ему, как я по нему сохну долгое время. Но и перед всей школой. Все знают, что я… — Она замолкает и старается крепче сжать дрожащие губы.
Будь я на ее месте, я бы тоже разозлилась и обиделась. Сейчас я это понимаю.
— Да, это было лишним. Прости еще раз. Но это ведь правда. Ты же хотела быть с ним или привлечь внимание.
— Ты что думаешь, слухи помогут мне с ним сблизиться? — Голубые глаза Роуз расширяются. Она смотрит на меня с каким-то разочарованием. — Ты совсем другая, Эйв. Я тебя не узнаю.
— Брось. — Я стараюсь разрядить обстановку. Да мне неловко, но все можно исправить. — Все скоро об этом забудут. Не накручивай себе, хорошо? Ну прости меня.
Роуз игнорирует мою улыбку. Она выпускает разочарованный вздох, проходит мимо меня и сильно хлопает дверью за моей спиной.
И так почти всю неделю. Роуз меня избегает, слухи не утихают, Энтони…
Он тоже меня избегает.
Я постоянно провожу время с Карой и Грейс, но я скучаю по Розали. Ей я могла рассказать абсолютно все. Меня разрывает на части от того, что я в очередной раз теряю своего лучшего друга. И в этот раз я в этом виновата сама.
Кара и Грейс не могут мне заменить Розали. Энтони все время ссылается на занятость, и мы практически не видимся. До меня медленно, но верно начинает доходить, что нужно что-то делать. Я не могу из-за своей пьяной выходки потерять еще и Энтони. Он мне слишком дорог.
С Ингрид мы больше не друзья. С Уолтом кажется тоже. Розали меня ненавидит. Ноэль скоро уезжает. Энтони меня избегает.
Что со мной случилось?
После уроков, когда Энтони в очередной раз говорит, что занят, я стучу в кабинет Хелен. Две минуты назад она просила меня зайти к ней.
— Входи.
Я захожу в класс французского языка и, подняв голову, изучаю потолок. Только бы не нравоучения. Я так устала от всего этого. Устала извиняться и пытаться удержать вокруг себя людей, которые мне очень дороги.
— Твой папа с Ноем сегодня строят скворечники на заднем дворе, — говорит Хелен, перебирая бумаги на столе. — А мне нужно задержаться. Ноэль на стадионе. Ты могла бы съездить в магазин, и кое-что купить для ужина? Боюсь не успеть.
Она находит нужный лист и кладет передо мной небольшой список покупок. Значит, из всех всевозможных кандидатов, я осталась последней и ей приходится просить меня.
— Без проблем, — говорю я и хватаю со стола листок.
— Хорошо, — она кивает и смотрит на меня.
После нашей ссоры мы разговариваем совсем мало. Не знаю, заметил ли папа, но если так, он ничего об этом не говорит. По крайней мере, мне. Странно, но даже Ноэль нашел с ней более или менее общий язык. А совсем недавно мы были на одной стороне, он кричал на нее, защищая меня.
Отведя взгляд, Хелен начинает разглаживать на себе безупречно выглаженную юбку-карандаш, которая подчеркивает ее стройную фигуру.
— Увидимся дома.
Вечером я уже не звоню Энтони. Мне надоело слышать его отговорки. Ведь ясно, что он больше не желает меня видеть. Думая об этом, я сижу столе, смотрю в окно на тихую темную улицу и вожу пальцем по татуировке в форме звезды по запястью. Неужели все это было зря? Неужели мы расстанемся? И когда поступлю в колледж, меня будут спрашивать, что означает моя татуировка, я буду отвечать, что это просто первая буква собственного имени?
Нет. Я не хочу так. Не хочу, мне надоело чувствовать себя так.
Из потока мыслей и жалости к себе меня вырывает звук машины, подъехавшей к нашему дому. Меня накрывает разочарование, когда я вижу не желанный темно-синий «Форд фокус», а «Понтиак» Ноэля. С высоты второго этажа я могу видеть, что он сидит, повернувшись к кому-то на пассажирском сиденье. И судя по тому, что он склоняется к пассажиру слишком низко, это девушка.
Не очень-то интересно сидеть и наблюдать за тем как твой брат-близнец целуется с девушкой в машине. Я собираюсь уже спрыгнуть со стола, но мой взгляд приковывает знакомый силуэт в салоне. Ноэль выскакивает из машины и зачем-то бежит в гараж. Я напрягаю зрение и вижу сидящую в пассажирском кресле Розали.
Да, это точна она. Ее светлые волосы, собранные в высокий хвост.
Такое ощущение, что у меня упала челюсть до пола. Серьезно? Мой брат и Розали? Но почему я не знаю об этом?
Ну да мы, конечно, поссорились, но…
Место удивления занимает злость. Не знаю, по какой причине, но я чувствую себя преданной. Ноэль мог бы мне рассказать, если Роуз все еще злится. Но видимо он на ее стороне, хотя здесь нет никаких сторон. Я понимаю, что виновата.
Тогда почему они ведут себя именно так?
Тем временем Ноэль возвращается в машину, и они уезжают.
Обида, злость все скапливается во мне тягучим спазмом в животе. Мне нужно знать, что хоть кто-то не относится ко мне, как ядовитому цветку. Мне нужен Энтони.
Я решаю не тратить время на звонки, уж лучше я спрошу обо всем напрямую, видя его лицо. Быстро натягиваю на себя джинсы, поверх футболки набрасываю теплую рубашку и спускаюсь вниз.
— Я скоро! — кричу в гостиную и, не дожидаясь ответа, выбегаю наружу.
Меня колотит нервная дрожь, пока я добираюсь до улицы, на которой живет Энтони. Что мне сказать? Весь мой недавний запал уже куда-то пропал. Но так не может больше продолжаться. Мне нужно быть уверенной в нас.
Остановившись на противоположной стороне от дома Роев, я выхожу из машины. Улица пустая и освещена фонарями, стоящих на лужайках домов. Я смотрю на окно второго этажа, в котором горит свет. Энтони дома.
Опираясь на дверцу своего «танка», я набираю его номер. Он отвечает не сразу, но все же отвечает.
— Эйв, как ты?
Его голос звучит вполне обычно, поэтому я немного расслабляюсь.
— Все хорошо. Энтони, нам нужно поговорить.
Он прерывисто вздыхает.
— Может, завтра? После уроков?
Он даже не спрашивает, о чем. Хотя глупо делать вид, что между нами все хорошо.
— Я снаружи.
Энони ничего не отвечает. Через пару секунд я вижу его с телефоном у окна его комнаты.
— Выхожу. — Он завершает вызов и исчезает из виду.
Не проходит и минуты, как открывается парадная дверь и он перебегает дорогу. Он выглядит по-домашнему: длинные шорты и толстовка. Мое сердце неприятно сжимается.
— Ты что здесь делаешь? Уже поздно, — говорит он, небрежно чмокнув меня в щеку. — Не хочешь зайти?
Мне становится трудно дышать. Он не представляет, чего я хочу. Но между нами выросла такая высокая стена, что мне уже заранее все ясно. Только я не хочу этого признавать.