Озадаченная я плетусь на кухню. За небольшим кухонным островком сидит Энтони с чашкой в руках. Ноэль сидит рядом и на его коленях скачет Ной. Когда я вхожу, все трое смотрят на меня.
— Доброе утро. — Я стараюсь придать своему голосу непринужденность. Словно присутствие Энтони на нашей кухне никак на меня не влияет. В конце концов, ничего толком между нами и не было. Все целуются.
— Проснулась! — громко объявляет Ноэль.
— Ага. — Я подхожу к кофейнику и наливаю себе в чашку, пока не видит Хелен.
Приятный аромат щекочет ноздри, и моя дрожь слегка ослабевает. Пора прекратить вести себя как идиотка. Прежде я никогда так не тряслась в присутствии друзей своего брата.
— Ты куда-то уже собралась? — спрашивает Ноэль. Он подкидывает Ноя, от чего тот визжит и хохочет.
Я подхожу к ним и быстро успеваю чмокнуть Ноя в липкую щеку. Затем замечаю, что все его лицо испачкано кукурузными хлопьями.
— Как всегда в субботу. — Я вытираю губы и фыркаю. Ненавижу кукурузные хлопья.
— Но у нас на тебя планы сегодня, — вдруг произносит Энтони своим глубоким голосом, и я невольно дергаюсь.
— И какие же? — я озадаченно смотрю на него.
Он улыбается и бросает быстрый взгляд на Ноэля.
— Пустая твоя голова, — говорит брат.
Через пару минут я уже стою в нашем большом гараже и таращусь на старый заляпанный грязью внедорожник, который каким-то чудом появился здесь. Вчера его не было. Что самое удивительное, он в неплохом состоянии. Судя по виду, он из девяностых не позже. Классика жанра, если говорить громко. Большой кузов, слегка сглаженные углы, большая хромированная морда, мощные бампера.
Я обхожу этого зверя и вижу, что задние дверцы отсутствуют с обеих сторон. Да и кузов изрядно помят с левой стороны.
— Но… — я запинаюсь. — Где вы его достали?
— Помнишь беднягу Харви? — спрашивает Ноэль, опираясь одним плечом на внедорожник.
— Харви-наркошу? — недоверчиво уточняю я.
Этот парень работает на ферме своего отца за городом. Когда-то он был хоккейной звездой в городе и главным поставщиком травки. Теперь все его сверстники разъехались по крупным городам, но Харви продолжает курить травку, только он больше не поставщик.
— Именно, — ухмыляется Ноэль.
— Так это его тачка? — Меня все больше и больше удивляет расположение дел.
Энтони хмыкает и подходит ближе к машине.
— Она стояла на его заднем дворе почти шесть лет. Прикрытая куском брезента.
— Ага, — подтверждает Ноэль. — Он спал в ней обкуренный вместе со своей собакой.
Я все еще лихорадочно обдумываю увиденное.
— Где вы взяли деньги? И как вообще ее сюда притащили?
Они переглядываются и заливаются смехом.
— Ну? — требую я.
Ноэль закатывает глаза.
— Этот зверь для тебя, фламинго. Кончай задавать вопросы. — Он хватает тряпку со стола с папиными инструментами и кидает ее мне. — А теперь не хочешь помыть свою тачку? На автомойку у нас уже травки не осталось.
Взрыв смеха и до меня доходит, каким образом они приобрели эту машину.
— Черт возьми! — возмущаюсь я. — Серьезно? Где вы взяли столько травки?
Энтони все еще смеется, но Ноэль быстро на меня шикает.
— Не верещи, Эйв. Это шутка.
Я фыркаю.
— Когда Харви придет в себя, он поймет, что его облапошили.
— Это исключено, — самодовольно вставляет Энтони. Он тоже опирается об машину одним плечом и смотрит на меня исподлобья. На нем потертые джинсы, заправленные в солдатские сапоги. Ширину его плеч не скрывает толстый пуховик. — Расслабься, Авери. Она не нужна ему. Машина дохляк, если честно. Но мы поставим ее на ноги.
Он снова назвал мое имя со странным произношением и мне это нравится. Не только потому, что это говорит он. Хотя кого я обманываю?
Меня не особо волнует, каким образом они достали машину и как ее сюда притащили. Судя по всему, они встали рано утром. И пока я нежилась в своей постели, мой брат и парень, который мне нравится, волокли для меня машину через весь город. Я должна быть благодарной, ведь так?
Будет весело рассказать друзьям, что мне купили машину за пакет травки.
— Главное, чтобы не узнал папа. — Я не могу удержаться от улыбки, которая рвется наружу. — Что мы ему скажем?
Ноэль пожимает плечами.
— Скажу, что потратил свою заначку с летней работы. Это пустяки.
— Ох, как я люблю тебя. — Я кидаюсь на брата и слюнявлю ему щеку.
Он смеется и отпихивает меня от себя.
— Ну хватит, хватит, Эйв. Поцелуй лучше Энтони. Все же идея полностью принадлежит ему.
Надеюсь, он шутит. Про поцелуй. Но Ноэль вскидывает одну бровь, ожидая моей реакции.
Только не это. Все же я подхожу к Энтони, который улыбается во все тридцать два зуба. Внезапно во мне просыпается привычная дерзость.
— Думаю, сначала я должна посмотреть, поставишь ли ты на ноги эту крошку. — Я кладу руку на капот машины, легонько его постукивая.
Ноэль прыскает позади нас. Широкая улыбка на лице Энтони становится какой-то самодовольной и нагловатой: один уголок его рта дергается вверх. Он сверкает зелеными глазами.
— Ты сама напросилась, — произносит он.
Весь день мы втроем торчим в гараже. Утром я написала Роуз, что на сегодня наши планы отменяются. Она завалила меня вопросами, пока я не сдалась и не рассказала ей все по телефону.
Сначала мы почистили машину от грязи и навоза, затем Энтони оценил общую картину. Он составил список всего, что нам потребуется. В отличие от Ноэля, я не подрабатывала нигде, и собственных денег у меня нет. Но я надеюсь на папу, который обещал помочь. К тому же Энтони уже упоминал о свалке. Поэтому мы отправляемся туда.
Я промерзаю до костей, пока Ноэль и Энтони перебирают гору железа на окраине Досон-Крик. Удается найти даже больше, на что мы рассчитывали.
Хелен готовит нам закуски и даже как-то непривычно весела. Причиной этого является мой папа. Возможно, она предвкушает, как будет жаловаться ему на нас.
Схватившись за дверь, я едва не расплескиваю горячий кофе из бумажных стаканов. Днем солнце расплавило снег, и к вечеру он снова застыл, превратившись в корку льда.
В гараже уже достаточно нагрелось, но Ноэль не желал выключать обогреватель. Здесь пахнет моторным маслом, бензином и мужским потом. В док-станции стоит айпод Ноэля и из него разносится песня «Cry» группы The Used.
Они так заняты работой, что не замечают моего появления. Ноэль с голым торсом стоит над раскрытым капотом.
Заметив меня, брат посылает мне дерзкую улыбочку. Я передаю ему кофе. Десять минут назад он настоятельно потребовал кофе из «Тим Хортонс», не желая пить тот, который варит Хелен. По его словам, она совершенно не умеет его готовить. Я согласна с ним. Папа нам вообще запрещает пить кофе. А еще проблема в том, что в нашем городе нет «Тим Хортонс». Пришлось купить в обычной кофейне. Ноэль слишком злоупотребляет своим положением сегодня, будто это он собирает для меня машину.
Ладно, он потратил на меня свои сбережения, так что я готова вытерпеть любые его капризы.
Энтони лежит под машиной, и я вижу лишь его длинные ноги. Ноэль пихает его ногой, и тот выкатывается из-под внедорожника. В отличие от моего брата, он в одной серой майке. Но она не скрывает его широкую грудь, плечи и проступающие мускулы. Я невольно прикусываю губу, глядя на этого совершенного парня. Его лицо перепачкано маслом, из кармана джинсов торчит грязная тряпка, а в грязной руке он держит ключ.
Это привлекает внимание, и я начинаю все больше понимать Ингрид, которой стало обидно, что он не обратил на нее внимания. Он обалденный!
— Мой кофе, — с улыбкой говорит он.
Я и не заметила, как крепко вцепилась в стаканчик. Осторожно, чтобы не испачкать мои пальцы маслом, Энтони берет кофе и улыбнувшись мне, делает глоток.
— Итак, давайте поиграем в мою любимую игру, — предлагает Ноэль, скаля зубы.
— О, нет, — я издаю мучительный стон.
— Что за игра? — интересуется Энтони.
Я сижу на переднем сиденье с открытой дверцей, а Энтони и Ноэль на раскладных стульях, которые мы берем с собой летом, когда ездим на озеро.
— Это самая глупая игра на свете, — объясняю я.
— Ничего она не глупая, — защищается Ноэль. — Она убивает время. Давайте.
— Что нужно делать? — оживляется Энтони и поглядывает на меня с хитрой улыбочкой.
Я тоже не могу удержаться от улыбки. Ноэль охотно объясняет:
— Все просто. Я говорю «ха», ты — «ха-ха», Эйв «ха-ха-ха». И так далее. Кто заржет или запутается в количестве «ха», честно отвечает на любой мой вопрос.
— Я же говорю глупая, — снова вставляю я свой «лестный» комментарий.
Но брат не обращает на меня внимания.
— А почему мы должны отвечать на твои вопросы? — интересуется Ноэль.
И я тут же его поддерживаю:
— Да, именно!
— Потому что это моя любимая игра. — Ноэль морщит лицо и приподнимает брови.
— Очень доступно объяснил, — смеется Энтони.
— Ха, — начинаю я с сарказмом.
Ноэль пихает меня в плечо.
— Ха-ха.
Энтони подхватывает:
— Ха-ха-ха.
Это продолжается недолго. Энтони сдается первым. Он смеется и качает головой.
— Это может продолжаться вечно.
— Как видишь, нет, — парирует Ноэль и на несколько секунд задумывается. — Во сколько лет был твой первый раз?
Он задает этот вопрос, не моргнув и глазом. В этом весь Ноэль.
Энтони прочищает горло и прячет улыбку. Кажется, вопрос его ничуть не смутил.
— Давай, здесь все свои, — подталкивает его мой брат.
Я хочу услышать его ответ.
— Мне было почти шестнадцать, — сдается Энтони, снова улыбаясь своей сногсшибательной односторонней улыбочкой.
— Припозднился. — Ноэль потирает подбородок.
Пятнадцать. Значит, у этого парня уже есть опыт. Боже, ну конечно есть. Он же такой классный.
Мы продолжаем играть в дурацкую игру Ноэля, пока я не сбиваюсь со счета в количестве «ха».
— Чувак, можно я задам вопрос твоей сестре? — просит Энтони, глядя на Ноэля.