Испортит.
Господи, помоги. Это слово резануло его точно ножом.
Испортит… Скажи он Саре правду о своем происхождении, о своем отце, эта прекрасная ночь будет испорчена. Стоит ему произнести несколько слов, и она поймет, что эта ночь любви была всего лишь прощальным подарком.
— Думаю, ты прав, — кивнула Сара. — Нам надо поговорить. — Сказав это, она прижалась губами к его губам, а потом стала медленно, неспешно покрывать его лицо завораживающими поцелуями. — Но, может, чуть позже, — прошептала она.
— Не знаю…
— Давай я буду думать за тебя. — Ее голос понизился до соблазнительно полушепота, она легла на него, ее мягкие как шелк волосы скользнули по его коже, зажигая кровь. — Знаешь, Рейд, я абсолютно уверена, что надо отложить разговор на потом.
У него не было ни мужества, ни желания спорить с ней. Ну а потом, когда они снова опустились на землю, Сара сразу же уснула.
Она проснулась на рассвете и обнаружила, что Рейд уже поднялся с постели и стоит у окна. Он стоял спиной к ней, приоткрыв портьеру, и что-то высматривал вдали.
Сара позволила себе немножко полежать спокойно, любуясь его пропорционально сложенным, совершенным телом.
Этот мужчина одарил ее своей нежностью и своей великолепной страстью. То, как Рейд занимался с ней любовью, яснее ясного говорило, что инстинкт ее не обманывал — он любит ее.
Сладкая истома охватила Сару, она была уверена, что сегодня, наконец, они все выяснят. Разве прошедшая ночь не показала, что они созданы друг для друга? Теперь у них все будет хорошо.
Она довольно улыбнулась.
— Доброе утро, красавец.
Рейд повернулся, его глаза блеснули при взгляде на нее.
— Доброе утро, — с несмелой улыбкой ответил он. Отойдя от окна, Рейд присел на кровать и взял ее за руку. — Хорошо спалось?
— Прекрасно. А тебе?
Рейд пожал плечами и снова улыбнулся, но на этот раз Саре показалось, что по его лицу пробежала тень, словно облако на миг закрыло луну.
Сара вдруг вспомнила, что ночью Рейд хотел поговорить с ней, по ее спине пробежал неприятный холодок.
— Мы хотели поговорить, а я заснула, — сказала она и, подбив кулаком подушки, похлопала ладонью по пустому месту рядом с собой. — Хочешь, поговорим сейчас?
Он остался сидеть на краешке кровати, далеко от нее, его грудь поднялась и опустилась в тяжелом вздохе.
— Честно говоря, не знаю, с чего начать.
Сара приказала себе не впадать в панику. Собрав все свое мужество, она ободряюще улыбнулась:
— Можешь начать с признания в любви.
— Сара, мне кажется, это не очень разумно.
— Неразумно быть честным? А я считаю, что это очень важно.
— Сначала послушай, что я тебе скажу.
— Хорошо. — Сара подавила вздох, напоминая себе о том, что надо сохранять спокойствие. Если Рейд почувствует, что она боится, он может снова замолчать. — Я жду.
Она попыталась подбодрить его улыбкой, но он смотрел в сторону.
— Наверное, тебе тоже стоило бы написать письмо «Тетушке», — осторожно сказала Сара.
— Да, наверное, стоило бы.
— И что бы ты ей написал?
Не глядя на Сару, Рейд произнес:
— Что у меня есть ужасная тайна, которая не дает мне жениться на любимой женщине.
Сарина рука взлетела к губам, но не успела помешать вскрику. Хорошо, что Рейд не смотрел на нее, — наверное, она побледнело как полотно.
— Рейд, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — не бывает таких страшных тайн.
Он повернулся и посмотрел на нее тусклыми глазами.
— А что, если я тебе скажу, что я не сын Коба Маккиннона?
Сара открыла рот. Чего бы она ни ожидала, но такого и предположить не могла. Рейд был одной из главных опор семейства Маккиннонов.
— Я… я не совсем поняла.
— Но это правда, Сара. Коб не был моим отцом.
Сара несколько мгновений молчала, покачивая головой.
— Когда ты это узнал? — спросила она наконец.
— Сразу после его смерти. — На лице мужчины отразилась боль.
— Наверное, это было ужасное потрясение.
— Если бы только это. Все намного хуже.
Рейд вскочил, пересек комнату и распахнул дверь гардеробной. Достав джинсы, он стал их натягивать, у Сары упало сердце. Одеваясь, он как бы намекал, что часы их близости истекли. Он снова отдалялся от нее.
Упершись руками в бока, Рейд остановился посередине спальни.
— Я не должен был носить фамилию Маккиннон, — сказал он сквозь зубы. — Джесси мне не мать, Энни не сестра и Кейн не брат. — Ужасная ухмылка перекосила его лицо. — И дом не мой.
— Ты хочешь сказать, что ты приемный?
— Да.
Сара нахмурилась. То, что Рейд был усыновлен, удивило ее до крайности, но разве это ужасная тайна? Подобное не могло разделить их на долгие годы. Сара хотела вскочить с кровати и обнять Рейда, но у него было такое чужое лицо, что она застеснялась своей наготы.
Стянув верхнюю простыню, она завернулась в нее как в тогу.
— Ну и что, что ты приемный? Ты все равно принадлежишь «Саутерн-Кросс», а он тебе. А мы принадлежим друг другу.
Рейд покачал головой.
— Я не сказал тебе самого главного.
У него был такой подавленный вид, что у Сары дрогнуло сердце. Она потуже завернулась в простыню и замерла, ожидая продолжения.
— Во мне течет дурная кровь, Сара.
— В каком смысле дурная?
— Мой отец, — начал Рейд, не глядя на нее, — то есть мой настоящий отец… он насильник.
Рейд явно ждал, что Сара как-то отреагирует, но она сидела совершенно спокойно, и он продолжил:
— Мой отец изнасиловал мою мать, и она сплавила меня, потому что не хотела видеть.
О господи!
Поддерживая простыню, Сара слезла с кровати, но Рейд подался в сторону и отвернулся.
— Представляю, как тебе, должно быть, тяжело, — сказала она ему в спину. — Рейд, я мало что знаю о насильниках, но уверена, это генетически не наследуется. Должно быть что-то в обстановке, в которой вырос этот человек, в его окружении…
Рейд словно не слышал.
— Ты можешь себе представить, каково это — знать, что твоя родная мать каждый раз, когда видит тебя, вспоминает о страшных обстоятельствах, в которых она зачала?
Это было уже слишком. Сара подошла к Рейду и обхватила его руками.
— Мой бедный, какое непосильное бремя упало на тебя.
К ее огорчению, Рейд увернулся, когда она хотела поцеловать его в щеку. Он стоял в ее объятиях как каменный, так что Саре ничего не оставалось, как опустить руки.
— Мне жаль, — проговорил он хрипло, пожимая плечами.
— Все в порядке, — сказала Сара. — Ты имеешь полное право сердиться.
Он что-то пробурчал сквозь зубы. Оба молчали несколько долгих секунд.
— Рейд, я понимаю, почему ты расстроен, но все это не так страшно. Может, тебе станет легче, если я скажу, что это никак не влияет на мое отношение к тебе?
Он посмотрел на нее расширившимися глазами.
— Я люблю тебя, — напомнила Сара. Он качнул головой:
— Ты не должна.
Сара почувствовала, как к сердцу подступает паника.
— Рейд, в тебе нет ничего похожего на того человека.
— Как ты можешь быть уверена в этом? Вчера вечером я утащил тебя со свадьбы Энни. Я потерял голову.
— Также, как и я. — Сара попыталась хихикнуть. — Мы оба были немножко сумасшедшие.
Рейд не отвечал.
— Да и вообще, это был не единственный раз, когда мы с тобой занимались любовью. Вспомни сам.
Рейд быстро закрыл глаза, но прежде она успела заметить в них отчаяние. Сара молилась о том, чтобы у нее достало ума найти способ заставить его увидеть действительность такой, какая она есть, а не ту искаженную картину, которую он себе нарисовал.
— Ты всегда был мягким, деликатным человеком, Рейд. Страстным — да, но никогда грубым.
Рейд не отвечал, но Сара знала, что он слушает.
— Ночью я сама хотела получить от тебя все, что только ты способен был мне дать. Даже хотела забеременеть.
— Нет! — Рейд отскочил от нее к окну, а когда повернулся, она увидела, что лицо его искажено болью.
— Ты разве не понимаешь, Сара? Один Бог знает, чем это могло бы обернуться.
— Чем обернуться? Родился бы самый прелестный малыш на свете.
— Который мог бы вырасти преступником.
— Сомневаюсь. — Рейд промолчал, и Сара спросила: — Значит, ты хочешь играть только в безопасную игру?
Он сжал кулаки.
— В том, что касается тебя, да.
— Но ночью…
— Забудь про эту ночь. То была ошибка. — На его щеках задвигались желваки. — Извини, я вел себя безобразно. Я поддался своей слабости и увлек тебя за собой, но ты все равно должна уехать.
— Рейд, я люблю тебя.
Его лицо скривилось, и он быстро отвел взгляд в сторону. Сара поняла, что он борется со слезами. Господи, ей тоже хотелось плакать. В душе у нее текли уже реки слез. Но она слишком сильно боялась потерять Рейда, чтобы сейчас сдаться.
Это был поединок, и она должна была победить.
— Я не могу жениться на тебе, Сара. — В его глухом голосе звучала бесповоротная решимость. — Я не могу губить твою жизнь своими генами.
— Рейд, но ведь мы можем и не заводить детей. Нам достаточно друг друга.
— Нет! — Он запустил пальцы в волосы, провел рукой по искаженному мукой лицу. — Я знал, что ты это предложишь. Поэтому и не говорил тебе ничего. Ты из тех женщин, которые созданы для материнства.
— Нет, если это означает потерять тебя.
Рейд посмотрел на Сару суровым взглядом:
— Я ни за что не соглашусь на то, чтобы ты пожертвовала своим правом стать матерью. Когда-нибудь родятся счастливые дети, их матерью будешь ты. Так должно быть.
У Сары перехватило дыхание, словно у нее под ногами разверзлась пропасть.
— Ну как ты не можешь понять своей глупой башкой, что ты мне нужен больше, чем дети!
На долю мгновения Саре почудилось, будто в его глазах блеснула надежда, но нет, Рейд упрямо тряхнул головой:
— Сейчас ты это говоришь, а потом будешь жалеть.
Саре стало нехорошо. Она явно проигрывала поединок. Что бы она ни говорила, Рейд не изменил своего решения отказаться от нее.