За все время своего заточения я сделал одну-единственную вылазку. Она была весьма полезной. Когда все родственники из Онтарио уехали, в этот же вечер я сел за руль и гнал вниз по пустому шоссе. Я ехал так долго, проезжая крошечные точки ферм по бокам. Мне уже казалось, что совсем скоро я достигну границу Аляски. Когда у меня не осталось сил, я вылез из машины и кричал, усевшись на все еще сухую траву. Возможно, кто-то и слышал. Но я в этом сомневаюсь.
Уроки чередуются, ничего не происходит. Меня похлопывают по плечу, я киваю. Все в порядке. Скоро это закончится. Все мои друзья едва говорят, если кто-то пошутит, на него тут же шикает Кара. Мне это начинает надоедать.
— Слушайте, — резко заявляю я.
Сейчас перерыв после ланча. Мы сидим на школьном дворе, на каменном бордюре, за которым стоит железная вывеска с названием школы. На улице тепло. Солнце греет кожу.
— Не нужно этого, ладно? Жизнь продолжается. Я хочу, чтобы вы все смеялись. Сам я еще не могу, но… черт возьми, ребята, мне невыносимо, когда вы себя так ведете.
Похоже, до них дошло.
Бретт молча жует яблоко, Роб уставился на банку с газировкой, Грейси жует губу, бросая на меня взгляды. Кара тоже молчит, но затем в своей манере стреляет в меня своим фирменным ехидным взглядом. Моментальное и идеальное перевоплощение.
— Что у тебя с Эйвери, Рой? Ты снова что-то темнишь? Боже мой, — она качает головой. — Ты мне с самого начала не нравился. Потому что в твоей голове происходит черти что.
Бретт ошалело смотрит на свою подружку, затем на меня и прячет улыбку. Роб качает головой, закатив глаза. Ну, прямо как девчонка. Грейс не может сдержать смешка. Она хихикает, прикрыв рот. Все моментально расслабляются.
— Ты такая стерва, — ласково бормочет Бретт, целуя Кару в щеку.
Я не знаю, выходит ли у меня улыбка, но мне бы очень этого хотелось.
«Спасибо», — одними губами говорю Каре.
«Не за что», — знаком — прикрыв веки — отвечает она.
Дальше только легче. Жизнь продолжается. Они смеются, я улыбаюсь, глядя на них. Вспышка — мои друзья приходили ко мне. Они были в моем доме, но я вспомнил это только сейчас. Я не стану благодарить их вслух. Иначе это будет то, от чего я бегу. Скорбь не должна тянуть меня назад.
Поскольку я так и не ответил на вопрос Кары, никто его не повторяет. Да и вряд ли кто-то ждет ответ на этот вопрос. Ведь его нет.
Я знаю только то, что люблю ее. Вспышка — да, да еще одна. Из моих глаз текли слезы. Я держался за Эйв, как за спасательный круг, уткнувшись ей в плечо. Она молчала. Просто была рядом.
Мне не стыдно сейчас. Да и как я могу стыдиться своей скорби по Мейсону? И это была она. Эйвери. Единственный человек в мире, с которым я хочу быть каждую минуту каждого следующего дня.
Когда ребята возвращаются обратно в школу на следующий урок, я все еще медлю. Плетусь позади, оглядываясь. Я не видел ее сегодня. Мне нужно поблагодарить ее за все, что она сделала.
И вот, наконец, я замечаю ее. Она идет в компании Роуз и Уолта. Они о чем-то оживленно говорят. Эйвери идет посередине, держа Роуз и Уолта под руки. Ее желтая толстовка создает сумасшедший контраст в сочетании с развевающимися на теплом ветру синими волосами.
Не сейчас. Я сделаю это не сейчас. Думаю, у нас еще есть время. Если повезет, у нас будет все время в этой вселенной.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Эйвери
Я ждала его. По какой-то причине была уверена, что когда ему станет легче, он придет ко мне. И честно, я не знаю, что скажу.
Но это ведь не столь важно. Слова сами придут.
Сидя в кузове под десятками горящих лампочек, я слышу за своей спиной звук открывшейся и закрывшейся двери. Сначала я думаю, что это Ной, но шаги тихие и медленные. Это не быстрый топот младшего брата. Обернувшись, я вижу Энтони.
Он останавливается и несколько секунд смотрит на меня. В этот раз я испытываю совсем иные чувства при виде него. Немного смешанные, но другие.
Он выглядит уже лучше. Припухлость под глазами исчезла, но белки все еще красные. Мы знакомы всего год и несколько месяцев, но такое ощущение, что я знаю его всю свою жизнь. Я знаю его лучше, чем своих друзей — ребят, с которыми ходила еще в детский сад. Именно поэтому я была уверена, что он придет ко мне.
— Привет.
Энтони прячет руки в карманах зеленой толстовки. На его лице появляется намек на слабую улыбку, и эта тень ничуть не лучше настоящей улыбки.
— Привет. — Он подходит ближе и вынимает из кармана какой-то скрученный лист.
— Что это? — интересуюсь я.
Вместо ответа он разворачивает мне лист и демонстрирует большую красную букву «А» почти в самом низу. Это табель, который нам выдали после сдачи проекта.
— Мистер Донел отдал мне это сегодня, — говорит Энтони.
Кивнув, я жестом приглашаю его сесть рядом со мной.
— Супер. У меня тоже есть такой.
Энтони не сводит с меня глаз, когда садится рядом, оставив ноги на земле.
— Ты почти одна сделала всю работу.
— Мне было не сложно.
— Но ведь я мог помочь.
Я молчу. Он все еще смотрит на меня, а затем осознает. Не мог.
— Слушай, мы вместе сделали половину работы, даже больше. Так что я просто доделала немного и оформила.
— Немного? — иронично повторяет он. — Эйв, ты…
— Просто скажи «спасибо», — улыбаюсь я, осторожно взяв его за руку. Она холодная, а моя теплая; и эти наши внутренние энергии тела соединяются воедино, создавая другую, более идеальную и комфортную энергию.
— Это чертовски мало, — вздохнув, произносит он. — Спасибо — это мало, Эйв.
— Для меня достаточно.
Свободной рукой Энтони снимает капюшон толстовки. Я вижу, что он хочет что-то сказать, но не может. Тогда я выпускаю его руку, и наша связь обрывается. Энтони удивленно смотрит на свою раскрытую ладонь.
— Знаешь, — тихо говорю я, — я ведь все понимаю. И стараюсь тебе помочь, не требуя чего-то взамен. А ты ведешь себя так, словно для тебя моя помощь обуза. — (Глаза Энтони округляются, и он спешит возразить, но я не даю такой возможности). — Нет, послушай, именно так и поступают друзья. Ты мне ничего не должен, ясно? Прекрати чувствовать себя в чем-то виноватым. Это не так.
Не самое лучшее время выяснять отношения, но мне надоело, что он чувствует себя передо мной чем-то обязанным.
— Ты права, извини, — после недолгого молчания произносит Энтони. — Я веду себя, как последний придурок.
— Нет, — я качаю головой. — Я просто хотела уточнить этот момент, вот и все.
— Дело в другом, Эйв. Когда тебе нужна была помощь, меня не было. Это мучает меня, даже не спорь. Меня не было, — с нажимом повторяет он. — Я жил своей жизнью. Играл в хоккей, тусовался с друзьями, ходил в кино с Ингрид. — Он смотрит мне в глаза. — А когда в моей жизни случилось нечто ужасное, ты все время была рядом. Все это время и даже сейчас. Я просто считаю, что не заслужил этого. Вот в чем дело.
Пока я подбираю слова, мы слушаем лишь слабые звуки со стороны. Мелкие мошки, проснувшиеся после зимней спячки, бьются о лампочки. Из дома доносятся смех папы и Ноя и тихий голос Хелен. Я не замечала раньше таких мелочей. Ведь оказывается, что близких так легко потерять. Как потом с этим справиться? Глядя на Энтони, я понимаю, что это адские и невыносимые муки, с которыми приходится жить.
— Ты должен кое-что понять, — начинаю я. — Это разные вещи.
— Я так не думаю, — качает головой Энтони, снова засунув руки в карманы.
— Но это так, — спорю я. — Со мной происходили вещи, с которыми мне помог справиться доктор. И еще таблетки. Я воссоздала в своей голове мир, которого на самом деле не существовало. Он был мрачный, и по его улицам могла бродить лишь я одна. Там никто не мог меня достать. Таблетки ослабили его. Пойми, мне нужно было пройти через это одной. Иначе я бы не приняла все глупости, которые творила. Не поняла бы, как ошибалась. Нет, не сравнивай, Энтони. Ты потерял близкого человека, а в такие моменты уж точно нельзя быть одному. Только не в эти моменты.
Он молчит, видимо, переваривая мои слова. Надеюсь, он понял. Я впервые уверена в своих словах настолько, что готова убеждать его до хрипоты.
— Хорошо, — тихо говорит он. — Только скажи мне одну вещь, Эйв.
— Какую?
Энтони поднимается с кузова и встает напротив меня. Мне приходится задрать голову.
— Ты говорила, что я не был виноват в том, что с тобой произошло в прошлом году.
— Это так.
— Я тоже себя в этом убеждал. И в том, что не был такой частью твоей жизни, из-за которой бы тебе захотелось…. все закончить.
Мысленно переносясь в тот период, я на какой-то момент ощущаю тошноту. Но я выбралась из этой поганой депрессии. Я здесь. Я здесь.
— У меня накопилось слишком много. Ты не смог выносить все, что было в моей голове тогда, и я тебя не виню. Нам нужно было расстаться.
Он смотрит куда-то в сторону.
— Скажи мне честно, я ведь сделал тебе больно? Это было той последней каплей, да?
Я смотрю на его лицо. Ему нужна правда, ведь он так измучен этими мыслями.
— Пожалуйста, — просит он. — Не жалей меня. После смерти Мейсона я способен справиться с чем угодно.
— Да, — наконец, говорю я, глядя ему в глаза.
Энтони расслабляется, и я понимаю, ему нужно было это услышать. Хотя бы для того, чтобы знать, что не напрасно он столько мучился, испытывая вину. Это выматывает.
— Нам пора все это отпустить, Энтони. Так больше продолжаться не может.
— Да, — соглашается он. — Но мы никак не можем подобрать для этого подходящее время.
— Что насчет прямо сейчас?
— Согласен. — Энтони улыбается.
Черт, это его улыбка.
— Будет скучно, — шутливо отзываюсь я.
— Ага, точно. Не будет не неловкости и всякой этой хрени. Скукота смертная. Что же мы будем делать?
— Даже не знаю. А что обычно делают друзья?
В этот момент его улыбка меркнет. Словно лампочка. Я тоже прекращаю улыбаться. Энтони вынимает из карманов руки и садится на прежнее место в кузове.