— Да перестань. Никто не увидит, ты же удалила.
Она кивает, продолжая смотреть в окно.
— Это меня больше не волнует.
— А что волнует? Почему притихла?
Она с упреком смотрит на меня.
— Потому что ты снова за рулем моей машины.
Хмыкнув, я бросаю на нее взгляд, но Эйв остается серьезной.
— Хочешь поменяться?
— Пожалуй.
Сделав невозмутимое лицо, я останавливаюсь на дороге. Эйв улыбается и перелазит на водительское кресло. Пока мы меняемся местами, я успеваю ее полапать.
— Прекрати, мне еще вести машину.
— Как скажешь, — ухмыляюсь я, все же положив ладонь на ее обнаженное колено.
Прикусив губу, Эйв жмет на газ, срывая нас с места. Девушка за рулем — это особое зрелище. Эйв за рулем «Тахо» — это мое любимое зрелище.
Когда Эйв останавливается за пару домов от моего, я тянусь на заднее сиденье за рюкзаком, который бросил там. Помешкав, я вынимаю письмо и протягиваю его ей. Она вопросительно смотрит на меня.
— Что это?
— Открой.
Уже через минуту ее глаза становятся круглыми. Она роняет письмо на колени и смотрит на меня.
— Тебя приняли, Энтони. Тебя приняли.
Кивнув, я обнимаю ее.
— Да, детка.
Эйв обхватывает мою голову ладонями и прижимается лбом к моему лбу.
— Так мы едем вместе?
— Это даже не обсуждается.
— Боже мой.
— Я хотел, чтобы ты открыла его, но мама не выдержала.
— Это неважно.
— Да.
Честно сказать, это обычное письмо. Все такие получают. Я тоже получил. Теперь можно сказать, что я студент Альбертского университета.
— Предки хотят закатить по этому поводу вечеринку, — поцеловав Эйв, говорю я.
Она морщится.
— На вечеринках будет сложно.
Я издаю стон.
— О, да. Но это не совсем вечеринка. Так, просто ужин. Нам еще рано закатывать вечеринки.
Она понимающе кивает.
— Так мы справимся?
— Это ты мне скажи, — с улыбкой отвечаю я.
Глаза Эйв сужаются.
— Послушай, а я вообще приглашена?
Это вызывает у меня смех. Я тянусь к ней и обхватываю ее талию рукой. Ее кофточка с длинными рукавами задирается, и я чувствую горячую полоску кожи под своими пальцами. Это сводит с ума.
— Конечно. Что за вопрос?
— Не знаю.
— Больше не задавай такие вопросы, — язвительно говорю я. — Ты будешь приглашена даже на мою свадьбу.
Она склоняет голову, чуть отстранившись.
— Серьезно? Ты пригласишь меня? А вдруг я буду смущать твою невесту?
Рассмеявшись, я целую ее в кончик носа.
— Ну, моя невеста не должна смущаться саму себя.
Так странно, что наша шутливая перепалка зашла так далеко. Мы не знаем, как там будет дальше. Но я сказал это искренне.
Эйв некоторое время молчит.
— Ты просто помолчи уже, ладно? — со смешком произносит она. — И поцелуй меня.
— Просто поцеловать?
— Просто поцелуй и просто люби меня. Больше мне ничего не нужно.
Вечеринку, то есть обычный ужин, решили отменить. Я сам уговорил маму. Вместо этого мои родители приняли приглашение от Хейзов, и вот мы снова собираемся к ним на ужин.
У меня даже потеют ладони от одной мысли об этом.
Надев черную рубашку с джинсами, я остаюсь довольным своим видом и спускаюсь вниз.
— Я за рулем, — говорю я, видя, как папа вынимает ключи из своего пиджака.
Он ободряюще кивает.
— Нет проблем. Будешь нашим водителем.
В последние дни я ловлю себя на мысли, что стыжусь, когда громко смеюсь или улыбаюсь. Мне кажется, что это слишком рано. Но поделившись этим с Эйв, она смогла меня переубедить. Да, Мейсон хотел бы, чтобы я улыбался.
Когда нам открывает Ной, меня накрывает легкой волной дежавю. Я так люблю этот дом и люблю бывать здесь по разным причинам. Сейчас одна из этих причин выглядывает из кухни и машет мне. Я вытираю ладони о джинсы и машу в ответ, хотя мне хочется подскочить к ней и поцеловать.
Волна дежавю накрывает с новой силой, когда мы все рассаживаемся за большим круглым столом. Родители начинают разговор о работе, Ной быстро наевшись, просит разрешения пойти наверх, мы с Эйв сидим друг напротив друга. Внезапно она роняет вилку и, извинившись, скрывается под столом. Через секунду я чувствую прикосновение ее руки к своей ноге и от неожиданности дергаюсь. Отец вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Появившаяся из-под стола Эйв не смотрит на меня, но безуспешно пытается не улыбаться.
Черт, мы ведем себя как дети. Но меня это приводит в дикий восторг.
Через какое-то время в меня уже ничего не лезет. Должен сказать, что Хелен готовит охренительно вкусно. Бросив взгляд на Эйв, я прочищаю горло, тем самым привлекая к себе внимание.
— Было вкусно, Хелен, спасибо. Мы можем… э-э пойти?
Они все смотрят на нас. Эйв отодвигает тарелку.
— Да, мы же можем обсудить наш проект?
Я едва сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть.
— Который вы уже сдали? — уточняет мама, выгнув бровь.
Вот черт.
Эйв прикрывает веки. Такое ощущение, что они специально над нами издеваются.
— Ваша конспирация так себе, — заявляет папа, вытерев рот салфеткой.
Хелен смеется, соглашаясь.
— Идите, — взмахнув рукой, говорит мистер Хейз, и мы с Эйв подрываемся с своих мест. — Эйви, дверь в своей комнате оставь открытой.
— Папа, — шипит она.
Я едва сдерживаюсь от смеха. Мы хватаемся за руки только в гостиной.
— Перестань смеяться, — приказывает мне она.
— Я не могу.
Взглянув на меня, она тоже смеется, прикрыв рот рукой.
— Боже, у меня такое ощущение, что мне десять.
— Да ладно. Пойдем лучше в гараж? Наедине со мной ты точно перестанешь чувствовать себя десятилетней.
Она вызывающе вдергивает подбородком.
— Ты слишком много на себя берешь.
— Разве? — Я беру ее за вторую руку и спиной открываю дверь в гараж.
Следующие полчаса, а может и больше, мы целуемся в «танке» и шарахаемся от каждого звука, раздающегося в доме. Нам по восемнадцать, мы скрываемся ото всех, мы много целуемся — такая жизнь мне нравится. Но будет еще лучше.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Эйвери
После прошедшего ужина уже можно не придумывать чепухи типа «я иду к Роуз». Не знаю, как (хотя кого я обманываю) наши родители обо всем догадались. Меня это не особо волнует. Были причины, по которым я не хотела раскрывать наши возобновленные отношения сразу. И я считаю их вполне логичными. Мы только мы. Вдвоем.
Сейчас всё постепенно вылезает наружу. Ну и пусть. Никто мне не читает нотаций и не задает вопросов. Всё выглядит так, словно все этого ждали или предполагали. Даже немного странно.
Вчера вечером я сама об этом рассказала маме, и она довольно долго утомляла меня вопросами и восторгами по этому поводу. Я люблю маму, несмотря ни на что, но ее реакции порой отбивают желание что-то ей рассказывать. Мне едва удалось ее урезонить и уговорить, пока ничего не говорить Ноэлю. Я сама ему все расскажу немного позже. У него сейчас голова забита совершенно другим. Он очень занят.
Открыв свой шкафчик, я засовываю туда учебники, которые сегодня мне больше не пригодятся. Прислонившись головой к соседним шкафчикам, Грейс улыбается. Я улыбаюсь ей в ответ.
— Ну, как настроение? — интересуюсь я.
Она мечтательно смотрит в потолок.
— Восемнадцать — прекрасное число.
— Согласна.
Я поздравила ее еще рано утром перед тем, как пойти в ванную, прислав в Снэпчате нашу старую общую фотографию.
— Сегодня. В восемь. У меня, — отрывисто произносит она. — Опоздать можно буквально на полчаса. Парням можно на час, потому что это парни. Мама готовит кучу еды, папа закрыл свой винный шкаф, но я давно сделала дубликат ключа.
— Родителей не будет? — интересуюсь я.
Грейс качает головой.
— Нет, дом в нашем распоряжении. Я тебя жду.
— Хорошо.
Грейс убегает вдоль коридора, а я смотрю ей вслед. Все снова на своих местах.
После информатики в коридоре ко мне подбегает Роуз, и мы вместе идем на ланч. Из другого коридора буквально выруливает на каблуках Кара и присоединяется к нам. Ее рука проскальзывает под мой локоть. Такой привычный, но уже давно забытый жест.
— Нам нужно что-то купить Грейс. Едем втроем после уроков в торговый центр?
— Да, конечно, — соглашается Роуз.
Они вопросительно смотрят на меня с двух сторон. Будто я все еще испугаюсь или скажу «нет». Но я уже на всё согласна, я хочу вернуть своих друзей.
— Помните ее любимый магазинчик рядом с кондитерской?
Кара расплывается в улыбке и кладет голову мне на плечо.
— Вот туда-то мы и пойдем.
Моим последним уроком остается физкультура. Как обычно девчонки играют в волейбол, а потом просто дурачатся и валяются на матах. После звонка все мчатся в душ.
Как только Грейс выходит из раздевалки, в который уже раз предупредив о своей вечеринке, Кара подходит ко мне в одном лифчике.
— Сначала мне нужно домой. Заедешь за мной через час?
— Без проблем, — говорю я, натягивая футболку. — Роуз нас будет ждать уже на месте.
— Отлично. Тогда я побежала. — Кара хватает сумку и исчезает за двойными дверьми.
В раздевалке остаются еще несколько девчонок. Я не тороплюсь, так как времени у меня еще достаточно. Пока роюсь в своей сумке, складывая одежду, я даже не замечаю, что остаюсь одна.
Внезапно дверь, ведущая в спортзал, открывается, и появляется Ингрид. Ворот ее белой футболки мокрый от пота. Наверное, она бегала на стадионе. Мы смотрим друг на друга около двух секунд, затем она идет к своему шкафчику и начинает переодеваться.
Я чувствую себя странно. Мне одновременно неуютно и немного грустно. Роуз рассказала мне, что миссис Фитцпатрик — мать Ингрид — запретила ей вообще куда-либо выходить по какой-то там выдуманной причине. У Роуз строгий отец, и ее родители тоже пристально за ней следят, но у Ингрид всё совсем по-другому. Контроль ее матери не подходит под все критерии этого слова. Она просто на нее постоянно злится, и скандалы в их доме — это что-то типа завтрака. Нормальное и повседневное явление. Это ужасно.