— А, да точно, — отвечает он. — Сегодня не смогу.
— Понятно.
Я все еще не ухожу, поэтому Роб нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
— Старик, ты в порядке? — интересуюсь я.
Роб проводит рукой по своим растрепанным темным волосам.
— Джим на работе. Я не могу оставить маму одну.
Теперь все ясно.
— Ладно, — киваю я. — Хорошо.
Ситуация с мамой Роба непростая. Я даже представить не могу, как он себя чувствует. И то, что он стесняется говорить об этом напрямую неприятно колет где-то у меня в груди. Какие мы друзья, если стыдимся делиться подобными вещами?
Внезапное осознание этого не дает мне уйти, поэтому я продолжаю стоять на месте и буквально «морозить» Роба. Мне уже не хочется никакого пива и уж тем более садиться после этого за руль.
— Слушай. — Я вынимаю руки из карманов. — У тебя есть что-нибудь перекусить?
Брови Роба удивленно поднимаются вверх.
— Наверное. Не знаю. Ты разве не хочешь к ребятам?
Я стараюсь выглядеть непринужденно. Чтобы он не перепутал мой порыв с жалостью.
— Каждый раз одно и то же. Честно говоря, я бы что-нибудь перекусил и поторчал дома.
Роб скептически выгибает бровь и ухмыляется.
— Очень смешно, Рой.
— Так, хватит. — Я отодвигаю его в сторону и нагло иду к входной двери. — Ты же не выгонишь меня?
На лице друга все еще недоверчивое выражение, но после того, как я скидываю в доме ботинки и киваю на кухню со словами «неси мне поесть, детка», он смеется и показывает мне средний палец.
Такой вечер не может быть хуже, чем, если бы мы провели его в шумной компании с пивом и не совсем разумными выходками на пьяную голову.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Эйвери
— На этой вечеринке не будет всех крутых ребят. Ну… то есть, ты понимаешь, да? Но мне бы хотелось, чтобы ты пошла. Будет круто. Истон набрал кучу водяных шаров, и я очень надеюсь, что они не пойдут в ход. Начало марта не лучшее время для подобных развлечений. В общем, будут все ребята из театрального кружка.
Я слушаю Уолта, валяясь на кровати, и уставившись в потолок. Он снова говорит осторожно, затем будто оправдываясь, что на вечеринке, на которую он меня зовет, не будет «крутых» ребят. Он имеет в виду ребят из команды, Кару, Грейс, Роуз… и всех остальных.
И этот осторожный тон… Как же я от него устала!
По большому счету Уолта не в чем винить. Я ведь сама для себя создала такую ситуацию. Но я думала, что прошло достаточно времени, чтобы Уолт прекратил так делать. Наверное, все дело в нашей последней ссоре. Да, так и есть.
— Я и не спорю, что будет весело, — обрываю Уолта, когда он снова принимается оправдывать вечеринку.
Мне бы не мешало развеяться. Сходить на вечеринку, устраиваемую ребятами, с которыми я когда-то дружила, хороший для этого вариант. А главное он безопасный. Для моего духовного равновесия и тому подобное. То есть там я не смогу успокаивать бешено колотящееся сердце при виде Энтони, прятать глаза от таращащихся на меня парней или делать вид, что не замечаю злобного взгляда Ингрид.
Проблема лишь в том, что этот поход на вечеринку будет походить на лицемерие. Я не припомню, чтобы я была милой с этими ребятами. У меня было полное доверие мистера Донела и громко говоря, власть. Эти ребята любили меня, спрашивали совета, а я задирала нос, но порой была и снисходительной. Но потом я ушла, назвав все это «детским садом».
Лицемерка.
Тем не менее, с ними мне легче. Безопаснее.
— Эйвери? — Уолт повторяет мое имя уже не впервые. — Ты слышишь? Черт, что-то со связью.
— Нет, я слышу, — поспешно отвечаю, сев на кровати так быстро, что закружилась голова. — Хорошо, я пойду.
— Правда? — голос Уолта повышается на октаву.
Мне становится смешно.
— Да, конечно.
— Хорошо-хорошо, — тараторит он. — Заеду за тобой через час.
— Отлично.
В моем гардеробе мало, что изменилось с последнего года. Все та же одежда: бесконечные толстовки, рубашки, джинсы-скинни, джинсы-бойфренды, футболки. Как-то тоскливо. Нужно поговорить с мамой об этом, а затем вытянуть Мел в торговый центр. Хотя мне и вытягивать не придется. Стоит только заикнуться.
Я продолжаю перебирать вещи еще какое-то время, пока не выбираю из них бледно-голубой теплый топ с длинными рукавами и черные джинсы. Спускаясь вниз, я на ходу натягиваю вязаную шапку и куртку.
— Я ненадолго, ладно? — уже натягивая ботинки, говорю Хелен.
Она кивает. На ее губах появляется маленькая улыбка, но она тут же ее скрывает и нарочито строго повторяет:
— Не допоздна.
Мы сидим на маленьком столе в углу гостиной. Вокруг нас типичное пятничное веселье старшеклассников. Я подкидываю в воздух арахис, и Уолт ловит его ртом. Мы много смеемся, вспоминаем наши репетиции и забавные случаи. Я не жалею, что ушла из театрального кружка, я лишь жалею, как это сделала. Но несмотря на неприятные воспоминания, хороших все же больше, и в последнее время я очень крепко за них цепляюсь.
— Не хочешь потанцевать? — спрашивает Уолт.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет уж, спасибо.
Он хмурится.
— А выпить?
Хмыкнув, я резко бросаю арахис, но Уолт ловко его ловит. Мне приходится восхищенно и одобрительно на него посмотреть. Он не без гордости подмигивает.
— И пить не хочу.
— Будем весь вечер есть арахис? — На лице Уолта нет раздражения или разочарования. Он спрашивает так, будто это ему тоже нравится. Просто сидеть и смотреть вокруг.
— Можем поесть еще что-нибудь, — предлагаю я.
Затем мы долго молчим и просто качаем головами в такт песни, играющей на весь дом. Со второго этажа по перилам скатывается Истон и, заметив нас, приносит нам пиво, не обращая никакого внимания на наши протесты.
— Мы сегодня не зануды и не ботаны, — заявляет он и уходит.
Переглянувшись, мы с Уолтом пожимаем плечами и продолжаем делать то, что делали. То есть ничего. И это нас устраивает. Я даже не сняла свою вязаную шапку, когда пришла. Моя куртка лежит в груде остальных на диване и похоже, будет сложно ее отыскать.
Слишком часто в последние дни у меня возникает ощущение, что я перевелась сюда совсем недавно из другой школы. Все эти любопытные взгляды, осторожные вопросы. Если не рыться в памяти, можно обмануть свой мозг и так и считать. Но что из этого будет? Из одной психологической проблемы я подамся в другую? Нет, это глупо. Нужно принимать вещи такими, какие они есть.
И вот что я приняла: я не была хорошей, доброй или милой. Я была надменной, порой высокомерной, меня часто заносило. Меняться здорово. Особенно в лучшую сторону. Ну, я надеюсь, что стала лучше.
Внезапно Уолт соскакивает со стола.
— Сейчас вернусь.
Оставшись одна, я начинаю чаще смотреть по сторонам. Никто особо на меня и не пялится. А если точнее, то вообще никто.
Через несколько минут вдруг по дому разносится песня, которую я никак не ожидала услышать на вечеринке. Мое сердце подскакивает и бьется неровно. Боже, она мне так нравится.
Уолт идет ко мне с довольной улыбкой. Легким движением головы он откидывает назад прядь непослушных каштановых волос. Вынув руки из карманов толстовки, он протягивает их мне.
— Под это ты уж точно не откажешься потанцевать.
— Хитрый… — я не могу закончить. — Ты помнишь?
Он кажется оскорбленным.
— Как я могу не помнить? Да я этот сериал посмотрел, только чтобы быть в курсе, о чем ты все время говоришь.
Я прячу лицо в руках.
— Я тебя так доставала, да?
Он смеется.
— Да, Эйв. Но сериал и правда крутой.
Во мне разгорается огонь, и Уолт его видит в моих глазах. Он склоняет голову набок и произносит задумчиво, будто говоря сам с собой:
— Тот же взгляд, что и раньше, когда кто-то рядом с Эйви заикался про «Во все тяжкие». Смесь ревности и восторга.
Badfinger — «Baby blue» все еще играет. Передо мной стоит финальная сцена любимого сериала. Уолт не опускает руки, и наконец, я ему протягиваю свои. Он с широкой улыбкой кружит меня вокруг себя и припевает:
— My baby blue[1]… — и поддевает пальцем прядь моих волос.
Все мое тело отзывается на то, что происходит прямо сейчас. Это даже удивительно. Глаза Уолта на какой-то момент становятся серьезными. А мне в этот самый момент хочется, чтобы на его месте был другой. Я тут же стыжусь своих мыслей. Уолт мой друг, он делает все, чтобы мне было легко.
— Спасибо, — запыхаясь от нашего так называемого танца, говорю я, когда песня заканчивается.
Уолт широко улыбается и кладет руку на мое плечо.
— Всегда пожалуйста.
На следующий день мы снова сидим в «Маки». Сегодня суббота, и на улицах только сейчас, к вечеру, начинается активное движение. На самом деле я не хотела звать Уолта, но так как я пришла очень рано, решив сначала прогуляться, а в это время позвонил Уолт, то подумала, что нет ничего страшного, если я посижу сначала с ним перед приходом Энтони.
Энтони написал мне вчера, предложив время встречи. Я увидела сообщение лишь тогда, когда вернулась домой и сразу же ответила. В ответ он пожелал мне спокойной ночи.
— Жаль, что я не успел к тебе, — досадует Уолт, развалившись на сиденье.
Я подпираю щеку рукой и вожу пальцем по стенке стакана с ванильным смузи.
— Да ладно тебе. Вы с Бетти уже начали?
Уолт качает головой.
— Еще нет, но она настаивает.
Я посылаю Уолту неодобрительный взгляд.
— Не тяни.
Он шутливо фыркает.
— И кто мне это говорит?
Улыбнувшись и сморщившись одновременно, я показываю ему язык. Вчерашняя, витавшая и буквально искрившая между нами, дружеская магия прошла. Сейчас Уолт заметно напряжен. Он постукивает ногой о железную ножку стола и постоянно смотрит в окно.
— Ну, так, — неуверенно начинает он, уже глядя на меня, — как у вас дела? С Энтони. Нормально? Я не ожидал, что он сядет к тебе. Если хочешь, я мог бы с ним поговорить, чтобы поменяться.