Я выпрямляюсь и складываю руки на груди. Эта поза может многое ему сказать или даже ответить. Но я не хочу ссор.
— Уолт, все хорошо. Мы друзья. К тому же списки поданы, и мы уже начали. Зачем создавать проблему там, где ее нет?
На эти аргументы Уолту нечем ответить, поэтому он просто кивает и продолжает стучать подошвой ботинка о ножку стола. Это могло бы меня очень раздражать, но я спокойна.
Энтони опаздывает. Это всего лишь пятнадцать минут, но уж слишком на него непохоже. Где-то внутри меня медленно поднимается беспокойство. Звук эсэмэски немного расслабляет. Но это пишет доктор Бордман. Сейчас мои сеансы одиночные и всего лишь раз в неделю. Иногда он пишет мне, чем я сегодня занималась, и каждый раз мои ответы его радуют. Мне иногда кажется, что док просто любит писать эсэмэски.
Отложив телефон, я снова его переворачиваю и смотрю на время. Уже на двадцать минут. Нет, это совершенно не в стиле Энтони. Он бы позвонил.
Уолт громко вздыхает.
— Это несерьезно. Ты не обязана ждать.
Оспорить трудно, но я стараюсь не придавать значения его голосу. Мне хочется вернуть вчерашнего Уолта. Что с ним такое?
— Ну, разное бывает, — беспечно отвечаю я. — Ты тоже не обязан ждать со мной.
Ему все равно придется уйти, как только появится Энтони. Он ведь уйдет? Ну, конечно. Будет глупо сидеть и смотреть, как мы корпим над своим проектом. Уолт не дурак.
— Я посижу с тобой.
Но проходит еще десять минут, и он снова издает вздох.
— Эйви, давай серьезно. Он не придет. Мог бы и позвонить.
Я пристально смотрю на друга, и у меня создается ощущение, что ему нравится такой расклад. Словно его все устраивает. У него вообще нет причин испытывать какой-то негатив к Энтони. Я ведь ему уже все объясняла.
— Перестать, — тихо говорю я и тянусь за телефоном, чтобы позвонить.
Но телефон Энтони оказывается отключенным. Есть разумное объяснение, нечего наводить панику. Но все же мне это неприятно.
Еще через десять минут я снова звоню, а затем к облегчению Уолта, решаю поехать домой. Энтони перезвонит или напишет и все объяснит.
Пикап Уолта и мой «танк» стоят в двух шагах друг от друга на парковке возле «Маки». Уолт подходит ко мне, когда я забрасываю сумку через водительское кресло на пассажирское.
— Ну?
Я вопросительно смотрю на него.
— Что «ну»? Увидимся в школе.
— Ага. — Уолт опускает голову, затем подходит ко мне слишком близко. — Эйв.
Я встречаюсь с его глазами, когда он поднимает голову. И никакой дружеской магии в них нет.
Он же не собирается…
И тут он накрывает мои губы своими.
Уолт меня целует.
Уолт!
На пару секунд я дезориентирована. Но тут же прихожу в себя и, положив ладонь ему на грудь, слегка отталкиваю. Глаза Уолта затуманены, губы влажные.
— Что ты делаешь? — тихо спрашиваю я и тянусь рукой к своим губам, но ничего не делаю.
Мне… не противно. Но ведь это Уолт, с которым мы дружим со средней школы! Это слишком неожиданно.
Уолт следит за моей рукой и, спрятав руки в карманы, усмехается.
— Брось, Эйв. Неужели ты не замечала?
— Не замечала чего?
Он смотрит не моргая.
— Ты и я. Мы бы могли… — он вздыхает. — Ты мне нравишься. Очень. И не как друг.
Не замечала. Никогда не замечала. И видимо, была идиоткой. Могла бы догадаться. Всего за секунду многое встает на свои места. Наши ссоры, его поведение.
У меня пересыхает во рту. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.
— Уолт, я…
Он не дает мне закончить. Положив ладонь на мою щеку, Уолт поглаживает ее своим большим пальцем.
— Ничего не говори. Просто подумай, ладно?
— Но…
— Пожалуйста.
Его настойчивость заставляет меня замолкнуть и кивнуть. Этого Уолта я вижу впервые. Неужели я ему нравлюсь?
Да, господи, он же только что это сказал!
Опустив руку, он медленно отступает, и за его спиной я замечаю движение. Энтони стоит возле своей машины, держась за все еще открытую дверцу, и смотрит на нас. Сложно понять, о чем он думает и что видел. И у меня почему-то холодеет внутри. Мне бы не хотелось, чтобы он это видел.
Уолт тоже его видит, быстро обернувшись.
— Теперь я уезжаю, — говорит он и садится в свою машину. — Пока.
Слишком пораженная я машу ему, когда он выезжает с парковки. И только когда его машина отъезжает, Энтони подходит ко мне. На его усталом лице собрались все оттенки этого странного вечера. Он задумчив и насторожен.
— Прости, — произносит Энтони. — У меня сел телефон, на работе задержали, сломался комбайн. Я даже не понял, как пролетело время. Нужно было позвонить.
Я не смотрю на него. Все еще обдумываю то, что произошло.
— Ничего страшного, — наконец, говорю я, выдавив улыбку. — Время у нас еще есть. Давай перенесем на другой день?
Энтони слишком долго молчит, и это молчание уже становится неловким.
— Да, конечно, — быстро отвечает он, будто спохватившись.
Плюхнувшись на водительское кресло «танка», я опускаю голову на руль. Черт.
Уолт, ну почему сейчас? Ну, вообще, зачем это все? Мы же так испортим нашу дружбу.
Я не хочу этого. Мне страшно снова остаться одной. Я могу его разочаровать, обидеть.
Черт, черт, черт.
Подняв голову, я смотрю в боковое зеркало и вижу Энтони, все еще стоящего рядом с «фордом». Внезапно он поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Затем он поднимает руку и лениво помахав, забирается в машину и уезжает первым.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Энтони
Не зря понедельник считают самым тяжелым днем недели. Обычно он сопровождается сонной ленью после выходных.
Но я, как ни странно, этого совсем не ощущаю. Я слишком нетерпелив и взвинчен. Можно назвать ряд причин такого поведения, но все же воздержусь от подробностей. Вчера я весь день смотрел «Discovery», затем лазил по интернету в поисках поддержанного телескопа. А к вечеру закрылся в ванной и слишком долго не отвечал на звонок Ноэля. Если бы он знал, чем я там занимаюсь, то ржал бы надо мной целый месяц.
Март, на удивление, в этом году выдался слишком теплым. Хоккейный сезон нашего школьного округа еще не закончился, поэтому наши игры и тренировки снова втиснули на арену, где я работаю.
Я прихожу намного раньше, чтобы успеть на тренировку Ноя, а также позаниматься с ним отдельно. К счастью, нам это удается без особых проблем.
После, уже на тренировке, я сшибаю с ног Кента, который растягивается на льду. Тренер дует в свисток так, что все едва ли глохнут.
— Рой! — кричит он. — Ты сюда пришел всех калечить?
— Извини, чувак. — Я подкатываюсь к Кенту и помогаю ему встать.
Он ухмыляется, качнув головой.
— Ты сегодня зверь.
Агрессия уж точно мне не помощник. Да и легче от нее не становится.
Сегодня я не работаю, поэтому залезаю в пикап Роба, и мы едем за остальными в «Маки». Там все как обычно, но субботняя картина мне не дает расслабиться и нормально поесть блинчиков.
Я не должен ревновать. Мы друзья. У нас только-только восстанавливаются нормальные отношения. Я не должен ревновать.
Черт, я ревную!
— Детка, ты поговорила с родителями? — спрашивает Бретт, обняв за плечи Кару.
Они сидят напротив меня, и я заставляю себя сосредоточиться на их разговоре. Кара издает свой особенный манерный вздох, который может показаться безразличным лишь тем, кто ее не знает.
— Да, но они говорят то же, что и всегда. Они оплатят мою учебу в Оттаве и больше нигде.
Бретт хмурится и чешет затылок.
— Меня раздражает все это. Вообще не хочу в колледж.
Роб, сидя рядом со мной тоскливо вздыхает. Этого никто не замечает. Но я заметил.
— Ну, — я откидываюсь на скрипучую спинку винилового сиденья, — у тебя мало, что изменится. Ты ведь будешь в пятидесяти минутах езды.
Бретту есть куда стремиться, но он этого не хочет. К тому же, общественный колледж — это не так уж и плохо. Когда мы с отцом просматривали сайт школы Досон-Крик, то были немного удивлены, что количество выпускников, поступающих в университеты страны, заметно увеличился за последние четыре года. Немного раньше, максимум, что могли себе позволить ребята, это общественный колледж Форд-Сент-Джон.
— Разве что я останусь без девушки, — фыркает Бретт, взглянув на Кару.
Она никак на это не реагирует. Потягивает сок из трубочки и смотрит в окно.
— В колледже будет много девчонок, не волнуйся.
Они еще о чем-то спорят, но я снова выпадаю из диалога. Подключаюсь лишь тогда, когда меня спрашивают.
— Слушайте, — внезапно произносит Бретт. — Я все же это спрошу, ладно? Эйвери с нами больше не тусуется, хотя я думал, она вернулась, когда села к нам в кафетерии.
Кара угрюмо пожимает плечами.
— Она сейчас с Уолтом, да? — продолжает Бретт.
Все ждут ответа от меня. Вот спасибо.
Но у меня его нет. Перед глазами стоит картина, как губы Уолта прижимаются к губам Эйв. Это неприятно. Очень неприятно.
— Чего вы ждете от меня? — Я откидываю голову, уставившись в потолок. — Мне это неизвестно.
Кара тычет Бретта. Он поджимает губы.
— Да ладно. Я просто спросил.
Мне не особо хочется быть объектом внимания, ведь мне даже сказать в этом случае нечего. Я быстро перевожу тему на хоккей, и парни охотно ее поддерживают.
Позвонив в дверь несколько раз, я сначала думаю, что может быть Эйв решила мне отомстить за субботу, но тут же срубаю эту мысль на корню. Мы договорились снова позаниматься у Эйв дома, хотя особой необходимости в такой спешке с проектом совершенно нет. И мы оба это понимаем.
Толкнув дверь, я обнаруживаю ее открытой, поэтому убираю телефон обратно в карман куртки. В передней, как и в гостиной никого нет. И на кухне не слышно ни шороха. Каждый раз, когда я захожу к Хейзам, меня окутывают смех и приятные запахи чего-нибудь печенного из кухни. Так и сейчас. Только без смеха.
Кажется, дома никого нет. Но Эйвери должна меня ждать, да и дверь открыта.