– Большое спасибо за такие теплые слова в мой адрес, только я, собственно, пришел сюда поговорить о вас, Сергей Павлович. Хотел бы поинтересоваться, товарищ генерал-майор, как проходит ваш отдых, есть ли какие-нибудь дополнительные замечания к персоналу или пожелания? Только прикажите, и мы все сразу исполним в лучшем виде!
– Нет, что вы, никаких замечаний нет и быть не может. Отдых мой прошел просто великолепно, мне даже кажется, что я тут у вас помолодел лет так на десять, – засмеялся генерал. – Чувствую себя полным физических и жизненных сил. Так что, приеду в Москву и с особым рвением приступлю к работе. Ха-ха! – генерал и вправду выглядел намного лучше, свежее, чем тогда, когда три недели назад его встречали бледного, осунувшегося и уставшего в аэропорту.
– Я искренне рад, что вам понравилось у нас! Тогда могу доложить вашему начальству в генеральном штабе вооруженных сил, что генерал-майор Крамской помолодел и полон новых сил, чтобы еще долго служить нашей Родине.
– Непременно так и доложите им! – генерал не отрывал взгляда от морской глади.
– Сергей Павлович, можно вам задать один немного личный вопрос?
– Конечно, задавайте. Я же тоже позволил себе поинтересоваться вашей биографией!
– У меня старший сын, Дмитрий, увлекается, понимаете ли, живописью, – не очень одобрительным голосом начал Савулиди, – так вот, он просил меня узнать, не являетесь ли вы, случайно, дальним родственником известному русскому художнику Ивану Николаевичу Крамскому?
– Должен разочаровать вашего сына, но никакой родственной связи между нами, увы, нет.
– А что, он у вас хорошо рисует, у него настоящий талант? – поинтересовался генерал.
– Да, вроде есть немного таланта, только я против, чтобы Дмитрий становился художником, что это за профессия!?
– А почему бы и нет? Нашему государству художники тоже нужны! Кто же тогда будет запечатлевать на века, для истории, так сказать, нашу счастливую коммунистическую действительность, как не они?! Вы уж так на него не давите, пусть парень сам выбирает себе профессию, – попытался, как мог, повлиять генерал на слишком категоричное решение отца Савулиди по отношению к своему сыну.
– Да им только дай свободу, они такого наделают, нет, я тут с вами не могу согласиться. – Одобрение генерала художества его сына стало полной неожиданностью для Василия Дмитриевича. Неужели он, Герой Советского Союза, боевой генерал, поощряет всякое там никому не нужное художество?!
– Конечно, у каждого родителя свой подход к воспитанию собственных детей. Но я, например, к живописи очень хорошо отношусь и работы художника Ивана Крамского оцениваю высоко. Вы сказали, что это ваш старший сын, а что, у вас есть и младший?
– Нет, у меня младшая дочь, Маргарита. Тоже вся такая не от мира сего, творческая. Актрисой мечтает стать, только я ей сказал, что сначала пусть педагогический институт закончит, а потом может делать все, что захочет!
– Да… Строгий вы родитель, Василий Дмитриевич! – вот в какой строгости люди своих детей воспитывают. А он все жалел свою Веру, берег, лишний раз боялся обидеть, замечание сделать. И что из этого получилось?!
– С ними по-другому нельзя! Только дай один раз слабинку, потом вообще тебя перестанут слушаться! – Савулиди так и не понял: одобряет ли генерал такое его воспитание или, наоборот, осуждает.
– А в какой институт будет поступать ваша дочь? – сам не зная, почему спросил генерал.
– Бредит Москвой. Хотя и у нас в Батуми есть очень приличный пединститут. Ну что поделаешь, любимая дочь, вот и идем с матерью на поводу у нее.
– Так это прекрасно! Помните, Василий Дмитриевич, что я ваш должник, вы мне такой чудный отдых организовали, поэтому если что-то вашей дочери в Москве понадобится, прошу вас без церемоний звонить мне. Вот мои рабочие и домашние координаты, – и он быстро записал на листке бумаги свои номера телефонов.
– Большое спасибо, Сергей Павлович, у Маргоши, кроме одной хорошей знакомой моей тещи, в Москве никого из друзей нет. Я думаю, что с проживанием в столице у нее проблем не должно быть, у Анны Петровны большая квартира в самом центре города. А если возникнут какие-нибудь серьезные проблемы (будем надеяться, что нет), тогда мы, с вашего разрешения, вас побеспокоим.
– Даже если не будет у вашей дочери никаких проблем, пусть все равно мне позвонит. Я ее с удовольствием приглашу в театр или на концерт. – Крамской на самом деле отлично отдохнул в батумском санатории и искренне желал отблагодарить организаторов своего отдыха. – Непременно буду ждать звонка! До свидания, Василий Дмитриевич, желаю творческих успехов вашим одаренным детям, и еще раз большое спасибо за все!
Глава четвертая. Марго
Москва. Середина пятидесятых годов прошлого столетия
Советский период под названием «оттепель» ознаменовался поистине бумом во всех областях советской культуры. Свою работу возобновил Московский кинофестиваль, высокий авторитет приобрел международный конкурс исполнителей имени П.И. Чайковского, советским людям, наконец, дали возможность познакомиться с зарубежным изобразительным искусством: впервые в Москву привезли полотна Дрезденской галереи, также с большим успехом прошла выставка известного испанского художника Пабло Пикассо, очередь на которую несколькими длинными кольцами обвивала здание выставочного комплекса.
В советской литературе нашумел роман Ильи Эренбурга «Оттепель», нарасхват шли повести и романы Валентина Распутина, Даниила Гранина, Василия Шукшина, Юрия Трифонова и многих других писателей. В советском кинематографе наблюдался тоже своеобразный прорыв – наступил период «золотых» советских комедий. На экраны вышли «Карнавальная ночь», «Неподдающиеся», «Медовый месяц» и «Верные друзья»!
Кумирами миллионов людей стали такие звезды экрана, как Людмила Гурченко, Олег Анофриев, Алексей Баталов, Элина Быстрицкая и Клара Лучко.
Семнадцатилетняя Марго Савулиди была счастлива, что приехала в Москву, в город ее мечты, как когда-то ее отец, Василий Савулиди, приехал из турецкого Трапезунда в город своей мечты Батум (позднее, Батуми), с которым неразрывно связывал все свое будущее.
Девушка приехала в столицу с твердым намерением покорить ее и остаться здесь навсегда. Благодаря тому, что ее родители по советским меркам считались людьми состоятельными, Маргарита прекрасно добралась до Москвы в двухместном купе первого класса. В ее дамской сумочке, в боковом отделении, туго закрытом на надежную железную молнию, лежала кругленькая сумма, данная ей отцом на первое время. Для обычного советского человека это были более чем приличные деньги, но если их сравнить с тем, чем владела ее бабушка, Валентина Сергеевна Юдина, во Франции, то это была просто ничтожная сумма. Согласно выдуманной легенде о заграничных родственниках со стороны матери, Дмитрий и Марго знали, что у них в Ницце живут бабушка и тетка со своими детьми, что происходят они из зажиточных курских крестьян и что живут они бедно и тяжело в этой буржуазной Франции, в то время как у них в Советском Союзе было счастливое, сытое и беззаботное детство и юность, и все это благодаря советскому правительству. Отец всегда подчеркивал в своих кратких рассказах о родственниках матери, что им очень нелегко приходиться в этой капиталистической стране, ведь там большая безработица, и если даже найдешь себе подходящую работу, то тебе очень мало за нее платят и в любой момент могут уволить. Сама жизнь там очень дорогая, продовольствие стоит кучу денег, а обучение и медицина везде платные. И вообще, эти люди неправильно поступили, поспешив эмигрировать из Советского Союза, а то бы сейчас жили также хорошо, ни в чем себе не отказывая, как они живут здесь, в Батуми. Василий Савулиди так убедительно рассказывал все это своим детям, что у тех не могло появиться ни тени сомнения во всем услышанном. Единственное, что могло показаться немного странным, это то, что их мама, Александра Юдина, во время этих довольно редких разговоров как-то по-особенному была молчалива и грустна. Но на это никто особого внимания не обращал.
Собирая дочку в столицу, мама приложила максимум усилий для того, чтобы гардероб Маргариты был не хуже, чем у московских модниц. Благо средства и возможности для этого имелись: что-то шилось из заграничных отрезов у модных портних, что-то покупалось у моряков. Обувью их обеспечивал сам Василий Дмитриевич, частенько ездивший в командировку в Тбилиси и оттуда обязательно привозивший своим женщинам в подарок несколько пар модных туфель, которые можно было легко найти в маленьких ремесленных лавочках грузинской столицы.
Поздравив дочь с отличным окончанием школы, отец преподнес ей в торжественной семейной обстановке круглые на длинном металлическом ремешке и со страховочным замочком золотые часики фирмы «Слава» 583 пробы. Марго так они понравились, что она почти их не снимала.
Приняв решение ехать в Москву, Марго была уверена, что легко поступит в педагогический институт на факультет иностранных языков, потому что владела ими свободно уже с раннего детства. Правда, по мере того как она подрастала, Маргарита, все же, задавалась вопросом: а откуда ее мама, простого, крестьянского происхождения женщина, так хорошо владеет всеми этими языками? Но не она и не ее брат Дмитрий не осмеливались спросить напрямую у нее об этом.
Прибыв в столицу на Курский вокзал, Марго вынула из сумочки листок с адресом маминой знакомой и, сев в такси, поехала по адресу.
– А это далеко отсюда? – поинтересовалась девушка, показав адрес таксисту.
– Нет, не очень, сейчас поедем по Садовому кольцу, потом свернем на бульвар, а там и рукой подать до Патриарших прудов.
– Все, приехали. Вот ваш дом, давайте помогу вам с чемоданом, – любезно предложил ей таксист.
– Спасибо большое, но я сама справлюсь! – Марго оглянулась по сторонам. Какое замечательное место, даже пруд есть!
Девушка поднялась на указанный этаж и позвонила в дверь.