– Так-то оно так. Только вы, Крамская, заранее планируя это убийство, могли специально оставить драгоценности на квартире вашего мужа, чтобы иметь потом отличное алиби и тем самым постараться запутать следствие, – следователь не давал ни малейшего шанса Маргарите убедить его в обратном.
– Да нет, все совсем не так, как вы предполагаете! Я никогда в жизни не гналась за материальными благами, по той простой причине, что я выросла в благосостоянии, а не в бедности! – «Почему он мне не верит? Это так несправедливо!»
– Вот именно, когда имеешь многое в жизни, хочется еще большего. К тому же, нам хорошо известно, что ваш брак с генералом Крамским был фиктивным. Вы вышли за него из чисто материального интереса, чтобы, так сказать, получше устроиться в Москве. Вы же не станете этого отрицать, Маргарита Васильевна? Со временем старше вас намного муж до смерти надоел вам, вот вы и решили от него избавиться. Все предельно ясно.
– Я не хотела за него замуж выходить, – не уступала Марго, стараясь из последних сил защитить себя. – Так жизнь сложилась, и вышла я за него не из-за материальных благ, а исключительно для того, чтобы поступить в московский вуз, понятно?! И он мне вовсе не надоел, как вы выразились: я просто полюбила другого человека, а Сергей Павлович не хотел дать мне развода. Мы поссорились, и я от него ушла.
– Если быть более точными: не вы от него ушли, Крамская, а он вас выгнал! Но даже это не столь важно сейчас, а важно, что из вашего рассказа следует, что у вас был еще один мотив для убийства: генерал препятствовал вашему новому счастью, не соглашаясь на развод. Таким образом, вы решили освободиться от него физически. Думается мне, Маргарита Васильевна, что у вас мало шансов оправдаться перед судом.
– В таком случае мне больше нечего сообщить следствию: я вижу, вы, товарищ Стальной, решительно настроены свалить это убийство на меня. Мне, к сожалению, не удалось вас переубедить. Тогда, хватит разговоров, арестовывайте меня!
Во время допроса Марго проявила небывалую выдержку и чувство собственного достоинства, не стала биться в истерике, унижаясь и валяясь на коленях перед следователем, как это делают многие из подозреваемых. Прежде чем дать увести себя в камеру предварительного заключения, Марго обернулась на Стального, сказав ему только одну фразу: «Я вас очень прошу, найдите настоящих убийц моего мужа», – а что еще может сказать человек, точно знающий, что он невиновен?
На старшего следователя МУРа со всех сторон давили сверху: нагло убит на своей даче Герой Советского Союза, боевой генерал-майор Крамской! Позор, да и только, что в генеральском поселке свободно разгуливают преступники. Требовали немедленно, в кратчайшие сроки раскрыть это преступление.
А как его раскроешь, если, кроме жены генерала, других подозреваемых нет? Ни следов, ни улик. Борису Юрьевичу, все же, пришлось посадить Маргариту Крамскую в камеру предварительного заключения. Доложив своему начальству, что предполагаемый убийца взят и находится в камере, у Стального появилась небольшая возможность спокойно, без спешки проработать и другие версии преступления.
Из его головы не выходила Марго: он опять и опять анализировал ее показания и свои аргументы против нее.
И все же, как в хорошим паззле, не хватало основных заключительных частей, чтобы вся картинка, наконец-то, получилась.
«Нутром чувствую – не она его убила! А тогда, кто? Залетные какие-нибудь? Но дверь же не была взломана и сейф открыли очень аккуратненько, получается, что это сделал кто-то из своих. Родная дочь, Вера, и прислуга исключаются, а больше никого рядом с генералом и не было при жизни. Нет, надо продолжать искать. Нехорошо невинного человека держать за решеткой»
Следователь Стальной дал распоряжение сотрудникам своего отдела немедленно приняться за поиски украденных драгоценностей, через информаторов выйти на скупщиков краденого, пройтись по всем комиссионкам Москвы и посетить частных коллекционеров. А также предоставить ему списки бывших уголовников, специалистов по взламыванию сейфов, находящихся сейчас на свободе.
«От сумы да от тюрьмы не зарекайся!» – гласит русская пословица. Все в нашей жизни настолько переменчиво, что даже у самых честных и положительных людей могут случиться непредвиденные обстоятельства. Право на ошибку имеет каждый, но важно вовремя осознать ее и раскаяться, тогда есть надежда на помилование и на прощение.
Маргарите Савулиди-Крамской не в чем было раскаиваться по причине полной своей невиновности. Оставалась стиснуть зубы и терпеливо ждать, когда правосудие найдет истинных виновников преступления.
Узнав, что Марго подозревается в убийстве своего мужа, три сокамерницы проявили, так сказать, женскую солидарность: наверное, конченый мерзавец был твой муж, старик-генерал, замучил тебя, бедную, вконец своей ревностью. Вот ты и не выдержала и замочила его. Так ему и надо, паразиту!
– Да, не убивала я его! – даже тут, в камере, Маргарита попыталась оправдать себя.
И ничего не крала у него! А муж мой, если хотите знать, не был никаким извергом, а был очень хорошим человеком и любил меня очень.
– Ах, ты, стерва, значит, ты хорошего человека порешила?! Щас мы тебе покажем! – И набросившись все втроем на бедную Марго, стали жестоко ее избивать.
На крики Маргариты о помощи прибежала тюремная охрана. Женщин растащили в разные стороны, а сильно избитую Марго увели в медсанчасть. Оказав подозреваемой первую медицинскую помощь и внимательно осмотрев ее, врач заключил, что если такое повторится еще раз, то ребенка ей не удастся сохранить. Об этом он и доложил, как положено, старшему следователю Стальному.
«Вот это новость! Значит, Крамская, к тому же, еще и беременна! Это может сыграть ей на руку. В случае если мы так и не найдем настоящих убийц, тот факт, что она ждет ребенка от своего умершего мужа может смягчить ее наказание. Если это, конечно, ребенок Крамского, а если не его вовсе? В любом случае Маргарита не должна его потерять. Пусть остается в медсанчасти. Нельзя ее возвращать в камеру»
– Крамская остается пока у вас в медсанчасти, – приказал старший следователь врачу. – С начальством я договорюсь.
Придя в себя от многочисленных побоев, Маргарита неустанно молила Бога, чтобы как можно быстрее нашли настоящих убийц ее мужа и выпустили ее из тюрьмы.
«Спасибо тебе, мамочка, – мысленно благодарила Марго свою мать, Александру Юдину, – за то, что ты с самого детства приобщила нас с Димкой к вере господней, что в церковь украдкой на службу нас водила. Только вера дает мне надежду и силы, поддерживая меня в этой ужасной ситуации. Неужели никто, кроме Нюры, так за меня и не заступится?!»
Много лет преданная всей душой семье Крамских домработница Нюра лихорадочно искала в своем уме, кто из близких друзей Сергея Павловича мог бы помочь Маргарите.
«Алексей Степанович Боженов, пожалуй, единственный, кто точно мне не сможет отказать!» – решила Нюра, перелистывая телефонную книжку Крамского.
Вся Москва говорила и писала о столь нашумевшем и дерзком убийстве известного генерала. Все знали, что основной подозреваемой является его жена, Маргарита Савулиди-Крамская. Заместителю министра обороны Боженову было по-человечески неприятно, что треплют на каждом углу светлую память его фронтового друга, бесцеремонно копаясь в его частной жизни: к сожалению, стало публично известно о фиктивном браке генерала с молодой батумчанкой.
Просьбу Нюры повлиять на расследование этого громкого уголовного дела Боженов воспринял в штыки.
– Почему, собственно говоря, вы меня об этом просите, уважаемая Нюра. У Сергея было много влиятельных друзей, позвоните и им. – Он рад был бы помочь, но ему для своей карьеры не хотелось вмешиваться в это более чем сомнительное дело.
– Вы все правильно говорите, Алексей Степанович, у Сергея Павловича и вправду много друзей, только все они не знали так хорошо Маргариту или просто видели ее мельком несколько раз. А вы с вашей милейшей супругой частенько бывали у нас. Общались с Маргошей и видели, как Сергей Павлович любил ее. Неужели вы можете хотя бы на секундочку предположить, что это Марго его убила, да еще и ограбила? Умоляю вас, Алексей Степанович, помогите ей, Марго нельзя в тюрьму, она там не выдержит, к тому же, у следствия нет никаких прямых доказательств ее виновности!
Боженов взял на размышление несколько дней, не обещая ничего конкретного Нюре.
Посоветовавшись со своей женой, знавшей Крамского и его первую жену, Марианну, еще до Второй мировой войны и очень их обоих любившей, решил поступить по совести и вмешаться в это дело. Конечно, если бы против Марго имелись прямые улики, то тогда Боженов пальцем бы не пошевелил, даже ради памяти своего друга. Но в этом на первый взгляд несложном уголовном деле предстояло хорошенько разобраться.
Фронтовой друг генерала Крамского Боженов переговорил со старшим следователем Стальным, попросив того как можно объективнее вести следствие по данному делу и, по возможности, побыстрее найти настоящих убийц.
– Ищем, товарищ замминистра обороны, ищем. Поверьте: работаем днем и ночью. Сам понимаю, что Маргарита Крамская вряд ли могла совершить это преступление, но необходимо найти хотя бы одно из украденных украшений. Оно-то нас и приведет к похитителям.
Загвоздка в том-то и была, что сроки, спущенные сверху на раскрытие этого преступления, все более сужались, а украденные украшения так и не находились.
«Замкнутый круг какой-то! Ни единого следа, ни на самой даче, ни около нее. Ни одного свидетеля, видевшего кого-то, кроме самого генерала Крамского, входящего в тот вечер в свой дом. Единственное, что видели соседи в тот трагический вечер – это машину Скорой помощи, припаркованную у другой генеральской дачи, и курящих около нее двух санитаров, – старший следователь МУРа наливал себе очередную чашку крепкого кофе. Какой божественный запах! Без этого тонизирующего напитка Борис Анатольевич вообще не мог работать, он для него, как допинг для спортсмена, без которого никаких тебе супер результатов по раскрываемости уголовных дел. – Нужно бы пойти поговорить с хозяевами той дачи, у которой стояла Скорая помощь. Так, на всякий случай, вряд ли это связано с нашим делом. Ребят моих необходимо еще раз