Прошло пять лет…
– Пора, все готово: все вещи уже внизу, в машине. Бери за руку Леночку, и давайте спускаться. – Александра Юдина подвела к матери готовую к отъезду маленькую симпатичную девочку с двумя тонкими косичками, переплетенными большими белыми бантами.
– Мамочка, а куклу можно взять с собой в самолет? – спросила малышка.
– Конечно, радость моя, возьми ее с собой, как же мы ее тут одну-одинешеньку оставим, она же будет плакать без тебя!
Маргарита Савулиди-Крамская неохотно встала со своего любимого кресла, мысленно еще раз попрощалась с уютной квартирой графини Заславской, в которой столько всего было пережито, в последний раз посмотрела на копию картины Ивана Айвазовского «Трапезунд с моря», написанную ее братом Дмитрием, и, весело подняв на руки свою дочку, Леночку, приказала себе:
– Не унывать и не жалеть ни о чем! Полный вперед – к новой, счастливой жизни!
Париж. Российское посольство. Июль 1998 года
– Господин посол, Олег Владиславович, как вы мне и поручили, я составил список лиц, которых следует пригласить на прием, посвященный годовщине трагической смерти царской семьи, – докладывал послу симпатичный и молодой атташе по культуре. – В нем имена многих русских аристократов, эмигрантов первой волны, их детей и даже внуков.
– Да, спасибо. – поблагодарил его посол Захаров, – я позже внимательно его изучу.
– Извините, господин посол, но хотел еще вам сказать, что имеет смысл пригласить и президента благотворительного фонда «Дмитрий» Юдину Маргариту Васильевну, хотя она не бог весть из каких знатных дворян, но дама хорошо известная в определенных кругах и богатая. Она живет со своей семьей в Ницце. Ее благотворительный фонд, который, кстати сказать, основала еще ныне покойная ее мать, Александра Юдина, активно помогает российским детдомам и молодым русским талантам, особенно художникам. Ее работу высоко оценил почетной грамотой сам президент России Борис Николаевич Ельцин.
– Ну, тогда, конечно, пришлите приглашение и ей, – согласился со своим атташе по культуре чрезвычайный и полномочный посол Захаров. – «Посмотрим, что это за Юдина такая. С одной Маргаритой Васильевной я уже был знаком в своей жизни».
Прошло немало десятков лет, как Захаров даже не вспоминал о Маргарите Крамской и сейчас тоже бы не вспомнил, если бы не это, как ему показалось, странное совпадение. В начале своей дипломатической карьеры проработав несколько лет в Лондоне, он вернулся в Союз, женился на своей Юличке, потом у них родились дети, жизнь шла своим чередом, а карьера, пожалуй, самое важное для него в жизни, успешно шла вперед. Захаров не любил вспоминать период своей работы в «Интуристе» и на настойчивые вопросы своей супруги об этом времени, уклончиво отделывался общими фразами. Назначение чрезвычайным и полномочным послом в Париж было для него последним предпенсионным назначением.
В день приема в резиденции российского посла в шикарном классическом особняке восемнадцатого века в аристократическом предместье Парижа, Сан-Жермен, с изысканным интерьером в стиле Второй Империи, с салонами, обставленными старинной мебелью эпохи Людовика Шестнадцатого, собрался весь цвет русской эмиграции во Франции.
Даже не догадываясь, какой невероятный сюрприз готовит ему судьба, Олег Владиславович Захаров, держась чинно, немного свысока, как и подобает представителю великой державы, прохаживался между гостями, приветствуя каждого из них общими любезными фразами.
Представлял послу присутствующих все тот же атташе по культуре Виктор.
– Прошу познакомиться, Олег Владиславович, это потомки графа Строганова и графа Шереметьева. А вот эти господа являются внуками князя Оболенского.
– Очень приятно с вами познакомиться, господа, спасибо, что пришли к нам на прием. Для нашего государства очень важно поддерживать со всеми вами тесную, дружескую связь, – официально заявил посол.
– Господин посол, – не отступая от него ни на шаг, продолжал Виктор, – я видел, что приехала Юдина с дочерью. Пойдемте, поприветствуем их, если вы не против.
Не спеша пробираясь через толпу приглашенных гостей, оба дипломата направились в сторону Юдиной. И чем ближе приближался Захаров к этой одетой в черное элегантное платье даме, тем больше черты ее лица напоминали ему одну молодую девушку из его далекого прошлого.
«Этого не может быть! Неужели это она!» – только и успел произнести про себя посол, как уже лицом к лицу стоял перед Маргаритой Юдиной.
Увидя на лице Захарова плохо скрываемое замешательство, Марго решила сама первой начать разговор.
– Мы с дочерью очень извиняемся за опоздание, господин посол, но, к сожалению, мы живем не в Париже и нам понадобилось некоторое время, чтобы добраться до вас.
– Ни-че-го… страшного, я рад, что вам, все же, удалось приехать к нам на прием. А это ваша дочь, госпожа Юдина?
– Ах да, я же вас не представила. Прошу знакомиться, это моя единственная и очень любимая мною дочь, Елена Сергеевна Юдина-Крамская.
Переехав насовсем в Ниццу, Александра Юдина (на тот период глава семьи Юдиных) решила, что поскольку в их роду рождались больше девочки: у нее самой остались дочь и внучка, у сестры тоже дочь да и у брата Саши родились девчонки-двойняшки, то все они должны обязательно носить фамилию Юдиных или двойную фамилию – мужа и свою. Родив дочку, Леночку, будучи вдовой генерала Крамского, Марго записала отцом дочери Сергея Павловича. Родная дочь Крамского, Вера, была категорически против этого, угрожала Марго, что опозорит ее на всю Москву, рассказав всем, кто на самом деле отец этого ребенка.
Но по закону Марго имела на это полное юридическое право, поэтому и воспользовалась им.
«А почему это у моей дочери в графе „отец“ должен стоять прочерк? Раз так получилось, что я осталась вдовой, то пусть у ребенка будет отец – генерал-майор Советской Армии Крамской, к тому же, перед смертью Сергей Павлович не был против этого».
Так дочь Маргариты стала Еленой Юдиной-Крамской. Девушка выросла не в Советском Союзе и даже не в России, а совсем в другой стране, во Франции, свято веря, благодаря, конечно, заверениям бабушки и матери, что ее отцом был не кто иной, как генерал Крамской.
– Мама, а почему папа мой такой старый, а ты такая молодая? – будучи еще шестилетней девочкой, спрашивала Марго дочка, рассматривая семейные фотографии. – Что, молодых принцев больше не было, чтобы выйти замуж?
– Ха-ха, какая ты у меня смешная, Леночка! – отвечала Марго. – Дело совсем не в том, сколько человеку лет, а какой он! Твой отец был очень смелым, красивым и добрым, как все принцы из сказки, вот я в него и влюбилась, – как могла, объяснила ребенку мать.
С тех пор прошло почти двадцать лет, и сейчас ее настоящий отец, Олег Владиславович Захаров, с интересом рассматривал стоящую перед ним молодую особу, галантно поцеловав ей ручку.
«Копия Марго в молодости! – так и не найдя ничего общего с собой, подметил он. – Значит, все же, старик Крамской сделал тебе, Маргарита, ребеночка».
– Можно вас, госпожа Юдина, на пару слов, – попросил ее об одолжении посол, отводя Маргариту в сторону. – А вашу милейшую дочь пока развлечет мой атташе по культуре Виктор.
– Сделаю это с превеликим удовольствием, пойдемте со мной, прекрасная Елена, я представлю вас нашим гостям, – симпатяга Виктор протянул девушке бокал французского шампанского и повел ее по великолепным салонам посольской резиденции.
– Возраст, Марго, тебя совсем не портит, ты как хорошее французское вино, с каждым годом становишься все краше и сочнее, – начал с комплимента Захаров.
– Твое сравнение моей красоты со старым французским вином немножко банально, не находишь, Алик? – Марго тоже, в свою очередь, окинула его оценивающим взглядом.
«Постарел, мало что осталось от того охотника за женскими сердцами. Но все же, по – прежнему, обаятелен и европейский лоск приобрел, работая за рубежом. Не ожидал, видно было, что совсем не ожидал увидеть меня после стольких лет именно здесь, в резиденции российского посла. Но вида не показал. Молодец, профессионал! Значит, все же, из него хороший дипломат получился! Но, все равно, я про дочь ему ничего не скажу!»
Марго приняла это решение еще раньше. Ей было хорошо известно, что Алик работает послом в Париже. Она довольно часто приезжала в столицу по своим благотворительным делам, но так ни разу и не зашла представиться российскому послу. Хотела, чтобы они сами когда-нибудь ее пригласили. И такой случай, наконец-то, представился.
– Ты что, после стольких лет еще на меня сердишься, Марго? – удивился Захаров. – Пора бы давно все забыть и простить, кто в молодости из нас не ошибался?!
– Я тоже так думаю, поэтому нисколько на тебя не сержусь! Тебе это показалось! Так, о чем ты хотел со мной поговорить? – холодно поинтересовалась Марго, как будто они расстались вчера, и не прошло всех этих долгих лет.
– Я хотел тебя, Марго, об одном одолжении попросить, естественно, не для себя лично, но, сначала, не хочешь ли рассказать мне о себе? Как ты жила все эти годы? Как твой муж, генерал Крамской, кстати, он еще жив?
– Я вдова, Олег Владиславович, вернее, еще тогда осталось вдовой – Сергей Павлович умер до рождения Леночки, – не вдаваясь в подробности, ответила послу Маргарита. Зачем ему все это знать? Теперь, все равно, ничего не изменишь, и Лена не должна узнать, что ее отец не Крамской. Алик не почувствовал в ней свою родную кровь. И это только к лучшему.
– Сожалею, – только и сказал на это Захаров.
– Да, смерть генерала произошла для всех нас очень неожиданно, через несколько лет мы с мамой и дочерью эмигрировали во Францию, где сейчас и живем. Позже я вышла вновь замуж за одного очень хорошего человека, он самоотверженно помогает мне в моей работе с фондом. Вот, пожалуй, и все новости.
– Очень рад за тебя, Марго. Значит, жизнь твоя удалась на славу!
– Правда, рад? А мне показалось, что ты разочарован, ведь ты, наверное, хотел бы, чтобы жестоко брошенная тобою провинциалка так и осталась не у дел. Видишь, дорогой мой, а все получилось совсем по-другому. – Марго хотелось как можно больнее задеть Алика-посла.