Однако уже через минуту Марни с удовольствием пробовала десерт. Он таял у нее во рту. Несколько сотен лишних калорий — вот цена удовольствия!
— Ну как? — Он вопросительно приподнял бровь.
— Похоже, ты сказал правду. Ради такой вкуснятины стоит сделать несколько лишних приседаний завтра утром.
— Я очень рад, что ты так считаешь. Секундочку! Ты испачкалась! — Большим пальцем он стер с ее губ остатки шоколада. — Теперь все! — С удовлетворением сказал он, слизывая шоколад с пальца.
У нее перехватило дыхание.
— Ммм! Как вкусно! — Он наклонился вперед и негромко проговорил: — По-моему, еще немного осталось.
— Мне тоже так кажется.
На этот раз он наклонился и нежно поцеловал ее в уголок губ.
Марни лишилась дара речи, но Джонатан не выглядел смущенным.
— Счет, пожалуйста, — обратился он к официанту, на этот раз по-английски.
Вместо того чтобы вернуться к машине, они пошли прогуляться по пляжу. Ветер усилился и сделался порывистым. Марни казалось, что она вот-вот улетит, но ветер к этому не имеет никакого отношения. Во всем был виноват мужчина, который шел с ней рядом и держал ее за руку. Он был красив, сексуален и необычайно интересен.
— Я даже не знаю твоей фамилии, — испытывая некоторую неловкость, сказала Марни.
— Ланди, — ответил он после минутной паузы.
Она улыбнулась.
— Итак, Джонатан Ланди.
Что-то знакомое показалось ей в этой фамилии, но Джонатан быстро перевел разговор на другую тему.
— Ты любишь коктейль «Маргарита»? — спросил он.
— Не могу сказать, что это мой любимый напиток, но в Мексике…
— У меня появилась идея, — сказал Джонатан, когда они повернули назад, к машине. — Давай заедем в бар и выпьем по настоящей «Маргарите». Наверняка ты еще никогда не пробовала коктейль из текилы.
В баре, куда они зашли, было многолюдно и празднично. Они заказали по коктейлю.
Джонатан рассказал ей, что коктейль «Маргарита» придумали в 1941 году и назвали так в честь дочери немецкого посла в Мексике или что-то в этом роде.
Марни приподняла свой стакан, смазанный по краям солью, в знак приветствия.
— За Маргариту! — провозгласила она. — Наверное, она была какой-то особенной девушкой, если в ее честь назвали коктейль. Мы никогда не называли напитки в честь людей, приходивших в наш бар.
— У тебя есть собственный бар?
— У моей семьи. Мой дедушка открыл ресторанчик после Второй мировой войны. Потом им владел отец, после него брат, а теперь я занимаюсь им.
— Так ты барменша? — Он удивился. — Ты не похожа на владелицу ресторана.
— Ты шокирован?
— Чуть-чуть. Мне интересно, сколько еще неожиданностей скрывается в тебе.
В Ла-Плайа-де-ла-Писада они вернулись поздно. Всю дорогу Марии молчала, и Джонатан даже решил, что она уснула. Когда они уже подъезжали к ее домику, Марни вдруг произнесла:
— Завтра я уезжаю.
— Знаю.
Она выпрямилась, развернулась к нему и тихо произнесла:
— Я говорю серьезно, весь вечер я думала о том, чтобы провести эту ночь с тобой.
Джонатан вздрогнул от ее откровенности, он тоже думал об этом.
— Означает ли это, что теперь ты раздумала?
— Да.
Ему показалась, что в ее голосе звучит сожаление, но, возможно, ему это действительно только показалось.
— Почему же ты передумала?
— Если я скажу, что это не в моих правилах — спать с мужчиной после нескольких дней знакомства, ты будешь надо мной смеяться?
— Нет.
Столь несовременная манера поведения нравилась ему.
— Провести вместе ночь должно означать нечто большее, нежели просто… ну, ты понимаешь, о чем я говорю.
Его сердце бешено колотилось.
— Откуда ты знаешь, что это не так?
Она тяжело вздохнула.
— Потому что до сегодняшнего вечера я даже не знала твоей фамилии. Потому что вероятность того, что мы когда-нибудь вновь увидимся, чрезвычайно мала. Разве не так?
В первый момент ему захотелось возразить, но затем… если быть честным хотя бы с самим собой, то следовало признать, что она права. Их пути вряд ли пересекутся в будущем. Несомненно, проведенная вместе ночь могла бы стать неплохим приключением, но ему давно уже разонравились подобные вещи. Его богатство притягивало к нему множество женщин, жаждавших скрасить его ночное одиночество, но он всегда под любыми предлогами отказывался от подобных предложений. Еще много лет тому назад он понял, что деньги это далеко не все, а потерю самоуважения нельзя заменить ничем, даже любовным успехом.
— Да! — согласился он.
— Я смотрела все серии фильма «Секс в большом городе» и считаю его вполне неплохим. Но этот фильм не обо мне. Ну, может быть, за исключением любви к платьям и туфлям. Однако я не понимаю, как можно переходить из койки в койку и получать от этого удовольствие. — Она состроила смешную рожицу, и он рассмеялся. — Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Надеюсь.
— Я рада. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное представление. Я вовсе не собиралась дразнить тебя.
— Знаю.
— Вот поэтому я и решила, что это была неправильная идея, — заключила она.
В машине было темно, и, хотя Джонатан не мог видеть сейчас лица Марни, он готов был поспорить на что угодно, что она была красной, как рак.
Он улыбнулся. Острая на язык и такая сексуальная Марни Ла-Ру смущенно заикалась и напоминала застенчивую школьницу.
— Да, согласен, совершенно ни к чему проводить несколько последних часов отпуска в потном угаре, — шутливо проговорил Джонатан
— Вот именно, — серьезно сказала Марни. — Несколько часов потного угара не самое удачное окончание нашего с тобой знакомства. — Однако в ее голосе скорее слышались вопрос и сомнение, нежели твердая убежденность. — Нет, конечно, нет, так будет лучше.
— Ты неподражаема. Какая другая женщина отказала бы мужчине в сексе перед расставанием после такого замечательная дня! Даже красное вино и коктейль с текилой не помогли!
— Значит, я уникум! Тоже неплохо, — отшутилась Марни, опять превращаясь в ту женщину, к которой он привык за эти дни.
— Неужели моя красота и обаяние не сумели пробить брешь в твоем холодном сердце?
Марни уже полностью владела собой:
— Тебе не повезло, приятель, я — «синий чулок»! И хожу всегда в синих чулках. Только здесь в Мексике сняла, уж больно жарко.
— Черт, опять промах, — рассмеялся Джонатан. Когда они подъехали к ее домику и остановились, он спросил:
— А поцеловать тебя на прощание разрешишь?
Она на минуту задумалась, а затем спросила:
— Эти сиденья раскладываются?
— Конечно. И очень быстро. Получается великолепное мягкое двухместное ложе, — многозначительно ответил он.
— Тогда сначала проводи меня до двери! — ответила Марни. — Я не хочу подвергать твою силу воли такому тяжелому испытанию.
Они целовались как двое подростков, сдерживая себя.
— Должен ли я спрятать руки за спину? — спросил он, отрываясь от ее гy6, чтоб набрать побольше воздуха.
— Я же сказала, что не из тех девушек, которые позволяют себя лапать после короткого знакомства, — строго напомнила ему Марни и тут же, схватив его за рубашку, притянула к себе и принялась страстно целовать. — Но я и не монашенка!
— Рад это слышать, — отозвался он, сделав шаг назад. — Только учти, если мы продолжим эту игру, мне придется провести остаток ночи под холодным душем. А завтра буду гнусавить. — Внимательно посмотрев на Марни, освещенную луной, он добавил: — Впрочем, ты можешь присоединиться ко мне. Ты же знаешь, что в моем душе спокойно помещаются двое взрослых людей.
— Ну давай по последнему поцелую, — прошептала Марии.
Джонатан начал целовать ее в шею, затем в плечо, наконец опустил бретельки майки и лифчика…
— Послушай, — произнес он, неожиданно выпрямившись, — а давай правда помоемся вместе. Спинки друг другу потрем. А?
Марни расхохоталась:
— У меня еще осталась капля разума. — И добавила про себя: последняя капля, так что если она улетучится…
— У нас есть под боком целый океан холодной воды, — не унимался Джонатан. — Давай охладим в нем наш пыл.
— Эта идея мне больше нравится. Если что, я всегда смогу уплыть от тебя. Тем более что быстро покроюсь гусиной кожей. Пошли, мне хочется, чтобы ты снова меня спас.
— Издеваешься? — воскликнул он. — Это просто какая-то пытка.
Она согласно кивнула:
— Так и было задумано.
— Не понимаю, когда я перестал контролировать ситуацию?
Вопрос был риторическим, но Марни все равно ответила ему:
— А кто сказал, что ты ее вообще когда-нибудь контролировал?
— Нет-нет, ты говори, да не завирайся, — шутливо возмутился Джонатан. — Я же все-таки мужчина. Ситуацией я точно владел. И мы оба знаем это. Ты находилась полностью в моих руках. Но потом я немного расслабился. Припоминаю: это случилось тогда, когда мы стали обсуждать идею провести несколько часов в потном угаре. — Он не спеша, со знанием дела провел руками сверху вниз по ее трепещущему телу. — Да именно в тот момент. Я абсолютно уверен в этом.
Ни один из них не собирался признавать поражение в этой шуточной битве. Марни сняла заколку с хвоста и распустила волосы. Она несколько раз встряхнула головой, и волосы свободно рассыпались по ее плечам. Теперь Марни выглядела еще более сексуально, и она прекрасно это знала.
— Скорее это я расслабилась, когда ты стал хвастаться своим терпением и выдержкой. Но как типичный мужчина ты переоценил ситуацию. Твоя самоуверенность и привела меня в чувство. Мне кажется, я должна отблагодарить тебя за это.
— И я знаю как!
— О, забудь об этом.
Его руки все еще лежали у нее на талии, и он вновь притянул ее к себе. Наклонившись к ее уху, он заговорщицки прошептал:
— Пустая трепотня меня до добра не доведет.
— Поверь мне, все будет хорошо! — засмеялась Марни. — Мама всегда говорит правду!
Джонатан попытался поцеловать ее в грудь, но Марни отскочила в сторону.