7. Не имея образования в области монументальной скульптуры, напутав с отливкой, получив слишком мало денег, сделать одну из лучших скульптур в мире – «Персей», соединив в ней страшную красоту и привлекательность смерти.
8. После 50 жениться на своей служанке. Учить старшую дочь играть на арфе.
9. Уйти в монастырь, но быстро разочароваться.
10. На старости лет написать биографию, нещадно привирая в свою пользу.
Тициана называли «королем художников, художником королей». Эта характеристика так притягательна, что её тибрили такие разные живописцы, как Рубенс и Глазунов. Что оказалось главным в возникновении успеха подобного масштаба?
Труд?
Тициан пахал. Со временем организовал мастерскую и за счет наемной силы стал успевать ещё больше. Заказчики желали видеть себя на его полотнах в ролях святых и торопили сразу со всех сторон. Но так работали все крупные художники. Конкуренция была такова, что при всех заслугах мастера его место в художественной жизни Венеции перехватывали то Порденоне, то Тинторетто.
Божественный талант?
«Божественное» – синоним «я не знаю». Мы имеем право не знать. Но зачем нам пользоваться этим правом, если мы можем посмотреть на полотна Дюрера, Рафаэля, Веронезе, Лотто и убедиться, что их взыскательный вкус не менее изобретателен. Дар, особенно в портретной живописи, у Тициана был бесспорный. Один папа аж присел перед своим изображением. Ему так «понравилось», что Тициан навсегда покинул Рим.
Но талант не объясняет, как стать королем среди сотни талантливых художников.
Заказчики?
Влиятельные щедрые меценаты решают в социальной судьбе художника почти всё. Покажем некоторых.
В молодости Гритти делал вид, что торговал зерном в Константинополе. На самом же деле он шпионил в пользу Венеции. Прознав об этом, турки заточили Гритти в тюрьму, откуда тот не без женской помощи бежал.
Когда Гритти избирали на пост дожа, противники-венецианцы махали компроматом: у него в Османской империи осталось трое внебрачных сыновей. Ну и что? Зато он любил шикарную одежду, перстни и был великим воином.
Тициан. Портрет инквизитора, дожа Андреа Гритти
В зрелости, нагибая всю Европу, Карл V любил оргии. В старости – крестился перед «Троицей» Тициана скрюченными от подагры руками и ныл, что хочет передать управление империей сыну. Карл репетировал собственные похороны вплоть до отпевания и захоронения.
И однажды поднял кисть, оброненную Тицианом.
Изображенный на этой картине Карл V активно жег еретиков и присваивал их имущество. На эти деньги набожный король воевал и заказывал Тициану картины про свою сексуальную озабоченность.
Как все было в реальности?
Карл V обещал щедрую награду, а его чиновники эти деньги задерживали или крали. Из-за разъездов, во время которых Тициан работал для Карла и его сына Филиппа II, власти Венеции лишали его годового жалованья, а то и грозили навсегда передать должность тому, кто окажется расторопнее. Их можно понять – художник нещадно затягивал со сроками.
Некоторые мантуанские герцоги обещали 900 дукатов, а платили 300 за три картины! И это притом, что звезды живописи Рима воротили нос от заказов за 1000.
Тициан. Портрет Карла V в кресле
Что же это за король, который вынужден пахать до самой старости, не зная даже месяца стабильности? Самый что ни на есть настоящий король.
И таким Тициана сделал Аретино.
Триумвират Аретино-Сансовино-Тициан был самым успешным в Венеции. Первый из них, сын шлюхи, был гением черного пиара. Ему посылали подарки, чтобы избежать потоков талантливо сформулированной грязи. Аретино не только изобрел профессию журналиста, но и щедро делился заработанным авторитетом с теми, с кем хотел. И когда якобы гуманисты пеняли на его низкое происхождение, то просто продолжал собирать на званые ужины самых красивых куртизанок Венеции.
Восхваляя Карла V, публицист упоминал живопись Тициана как достойную оправу имперского могущества.
– все красиво задумчивые, смотрят рассеянным взором вдаль;
– яркие краски, голубые небеса, чередование в пейзаже зеленого-ко-ричневого-голубого по мере удаления от зрителя;
– если перед нами не портрет, то религиозная сцена.
– детальная проработка, все подбородки Богоматери будут посчитаны;
– все бледные и страшные;
– пространство в алтарной живописи уютное, обжитое, похожее на
коробочку.
Ян ван Эйк работал при дворе герцога Бургундского – это было благоприятное и хлебное место для художников, поэтов и музыкантов эпохи Возрождения. Чаще всего мы представляем себе сухого человека в тюрбане, пристально смотрящего на нас. Этот человек путешествовал, выполняя поручения правителя. Например, Ян ван Эйк был в Португалии. Одного из его детей крестил сам герцог.
По всей видимости, это был светский человек, и, если посмотреть на размер его подписи на портрете четы Арнольфини «Ян ван Эйк был здесь, 1434», имел вес в глазах окружающих. Для кратких хрестоматий и справочников подходит фраза «Ян ван Эйк изобрел масляную живопись», но мы рассмотрим то, что он сделал, внимательнее. Масляными красками пользовались и ранее, например, ими раскрашивали статуи. К сожалению, они долго сохли. Ян ван Эйк усовершенствовал существовавшую технологию. Теперь масло сохло быстро, в результате чего позволяло свободнее работать кистью и не зависеть от того, просох ли предыдущий красочный слой. Картины стали выглядеть ярче, теперь они «вбирали» свет и светились изнутри. Когда говорят, что он «просто» усовершенствовал, с оттенком «всего лишь», это вызывает недоумение. Ян ван Эйк, практически как Прометей, принес людям возможность импрессионизма и Тёрнера. Кстати, у него был очень реалистичный, заземленный девиз – «Сделал как смог».
Старые мастера, про которых практически ничего не известно (сейчас сомневаются даже в том, существовал ли его брат Губерт), воспринимаются как каменные статуи соборов. И с этим ничего нельзя поделать – объемным образ делают страсти, остроумные фразы и глупости.
Вряд ли возможно толкование, которое удовлетворит всех. Действительно, странно предположить, что в культуре, где интеллектуалы так любят играть с расшифровкой метафор, погасшая свеча над женской фигурой может быть изображена просто так. Посмотрите на светильник над четой. Справа изображен даже воск от сгоревшей свечи. При этом слева большая свеча – и она горит. И если Арнольфини узнаваем (да, он похож на сами знаете кого), то у девушки менее характерная и более стандартная внешность. В висящем на стене зеркале отражаются два входящих в комнату человека, а его рама украшена изображениями страстей Христа. Со стороны мужчины – страсти земной жизни Спасителя, со стороны девушки – загробной, после распятия. Под люстрой с правой стороны святая Маргарита – покровительница рожениц, поэтому ряд исследователей считает, что художник рассказывает о молодой жене Арнольфини, умершей родами к моменту написания картины.
Также жизнеспособна версия о том, что это автопортрет художника с женой.
Симпатичная собачка добавляет милоты вне зависимости от того, что символизирует супружескую верность. Такое в истории живописи мы увидим неоднократно.
Ван Эйк. Портрет четы Арнольфини (1434)
Наполовину венгру Дюреру приходилось судиться с итальянцем Раймонди, который подделывал его гравюры, доказывать коллегам-венецианцам, что он хорош не только в графике, но и в живописи, рано начать содержать мать и братьев.
Сын ювелира Дюрер с детства имел влиятельных друзей. Это была искренняя дружба – с письмами, шутками, общими интересами. Но не всем так везет. Возможно, высокая самооценка художника была связана в том числе с тем, что с детства к нему относились как к равному, патриции Пиркгеймеры.
Дюрер занимался гимнастикой, издавал карты, книги по геометрии и фехтованию. Он был очень умен (причем дошел до многого сам, в университете Дюрер не учился), любознателен (знамениты его зарисовки, сделанные для себя) и явно знал себе цену.
Посмотрите на «Автопортрет в обнаженном виде» 1500–1512 года. Таким он видел себя. Интересным.
Дюрер изображал себя и на больших живописных работах. Возможно, взбешенный подделками, он старался ввинтить свой образ в сознание аудитории.
Немецкие женщины на его портретах страшны, колорит по-венециански светоносен, фантастические персонажи гравюр сложносочиненны. Четыре апостола с его последней крупной картины подобны титанам с плафона Сикстинской капеллы Микеланджело. Это в буквальном смысле слова столпы веры.
Творчество в Северной Европе было гораздо более регламентирован-но, чем нам кажется. Цех, который защищал художника, одновременно следил за тем, чтобы из его мастерской выходили работы определенного уровня качества. Живописец не всегда мог позволить себе технологические эксперименты – не то что «Чёрный квадрат». Насколько мы можем судить, в Нюрнберге с таким было полегче, и этот факт идет в копилку удач в биографии Дюрера. Не оставляет ощущение, что в графическом мире, где он мог придумывать, художник зачастую чувствовал себя свободнее, нежели в портрете.
Дюрер не смог бы получить звание мастера, если бы не женился[9]. Пока молодой художник был странствующим подмастерьем, родители нашли ему невесту, за которой дали неплохое приданое. Этот союз приносил Дюреру все, что угодно, кроме радости. Чего стоит знаменитая строчка из письма о том, что дома в Нюрнберге он чувствует себя нахлебником. Так бывает. Счастье существует только в рекламе. Дюрер любил друзей и писал им веселые письма. Орган гедонизма, жизнелюбия у него был.