Мужчины сели на расстеленную на полу грязную тряпку и размочили неаппетитный хлеб вонючей водой. Есть они действительно хотели, поэтому съели всю буханку.
– Ничего, выберемся – я тебя в ресторан отведу! Мы отметим твой приезд в Москву! Не думай, что здесь все так плохо. И люди хорошие есть, и гостеприимство настоящее, – сказал Макс.
– Дай бог, – кивнул Григорий.
– Дождемся темноты, тогда и начнем действовать. Не могут же они все время бодрствовать? Наверняка спать лягут, – сказал Максим.
– Жутко, – вздрогнул парень. – Никогда не думал, что стоит мне уехать из дома, и я попаду в такую гнусь…
– В жизни и не такое бывает! – успокоил его Максим. – Слушай, а ведь мы с тобой почти породнились. Тебе одна сестра понравилась, а мне – вторая.
Они вновь услышали какой‑то шум, ругань. Не сговариваясь, бросились к забитому окну и приникли к щели…
Глава 13
Мирабелла растерянно смотрела вслед быстро удалявшемуся «Опелю»…
«Как же он меня так провел? Не стал препятствовать, чтобы я пошла на дело вместе с ним, понял, что я все равно бы так и поступила. А в процессе проникновения в банду обвел меня вокруг пальца и поехал один! Скорее всего у него был такой план изначально, чтобы не подвергать меня опасности. И не стал со мной спорить, а тихой сапой сделал свое дело! А я ведь так растерялась, с этой игрой да у всех на глазах, что и пыл утратила, вот ведь незадача! Ну ничего. Максим попадет куда следует, Гена вычислит банду, и все будет хорошо».
Почему‑то за «Опелем» никто не ехал… А ведь Гена должен был броситься в погоню! Но этого не произошло… Она подождала еще немного и побрела к станции метро. Через час она уже сидела дома, ждала звонка. Или от Макса, или от Гены, и чтобы они ей сообщили, что все хорошо. Но телефоны – и городской и сотовый – молчали. Ее мама вернулась с рынка начала выкладывать продукты из сумки.
– А где бомжик‑то твой? – спросила мама.
Мирабелла даже вздрогнула, так это «мило» прозвучало.
– Какой бомжик?!
– Ну, мужчина, в которого ты влюбилась… Я же смирилась, бог с ним… Олигархов на всех все равно не хватит. Покормлю его, как родного, он небось уже и забыл, когда ел по‑человечески. Все, как собака, по помойкам объедки подбирает…
– Мама, прекрати! – прервала ее стенания Мирабелла. – Что ты говоришь?! Он не бомж!
– А отчего же он тогда так выглядит, соколик? – спросила Александра Ильинична.
– У него спецзадание! – рявкнула дочь.
– На помойке?!
– Да какая разница где?! Пришлось ему так одеться, ясно? И потом, он не мой парень! Он даже не посмотрит на такую, как я!
– Почему же ты себя так низко оцениваешь? По сравнению с ним ты – конфетка! – покачала головой Александра Ильинична и ушла в кухню.
Мирабелла услышала звонок в дверь.
– Я открою! – крикнула она матери и сломя голову понеслась открывать, надеясь на хорошие новости.
За дверью стоял Геннадий. Был он мрачнее тучи, в черном костюме и небритый.
Белла вопросительно уставилась на него:
– Ты?
– Я!
– Проходи…
– Здрасьте, – вышла из кухни Александра, – Ой, а это кто?
– Мама, познакомься, это Гена, – представила его Мирабелла.
– Вразнос пошла, значит?.. То ни одного, то сразу двое! Этот тоже ничего, хотя и мрачноват. – И мама вновь удалилась на кухню.
– Что такое? – не понял Гена.
– Не обращай внимания, проходи в мою комнату, – пригласила его Мирабелла. – От Максима есть какие‑то известия?
Геннадий судорожно дернул плечом:
– Это я у тебя хотел узнать.
– Что именно? – не поняла Мирабелла.
– Где он? Он вчера мне позвонил, сообщил, что у него все схвачено, утром мы едем на вокзал. Велел, чтобы я был со своей аппаратурой, все записывал, сказал, что его «жучки» работают, когда находятся на расстоянии не больше двух километров друг от друга. Я, как идиот, взял в помощь Степаныча, и мы битых три часа сидели на вокзале с включенной аппаратурой, но так ничего и не засекли! Вы что, передумали? Могли бы предупредить! Я злой и голодный!
Мирабелла выслушала его, тупо моргая глазами.
– Белла, скажи хоть что‑нибудь!
– Как – передумали?! Максим уже…
– Что?!
– Внедрился. – Она икнула от ужаса.
– Куда внедрился? Нет, я вас поздравляю, рад, что у вас уже произошло… э-э… внедрение, но совесть‑то надо иметь…
– В банду! – прервала его Мирабелла. – В банду он внедрился и ждет тебя!!
– В какую еще банду? – ошалел Геннадий.
– На вокзале… Господи! Почему ты здесь?! Он же рассчитывал на твое прикрытие! И меня отпихнул в сторону, решил уберечь от неприятностей, а сам… поехал.
– Куда поехал?! – настала очередь побледнеть Геннадию.
– Я не знаю! Его бандиты, которые там все контролируют, усадили в машину и увезли! Я же думала, что ты за ними следишь! – в отчаянии выкрикнула Мирабелла, у нее в глазах потемнело от переживаний.
– У меня не сработал сигнал… Я ничего не видел и не слышал… – пролепетал Гена.
– Сломана, значит, твоя аппаратура! Что же делать?!
– Ничего у меня не сломано… Я все сто раз проверил, ни одного голосового сигнала не было, я решил, что вы не пришли. А Максиму я сто раз звонил, он недоступен!
– Господи, его убили! – Белла зажала рот ладонью.
– Не верещи, неизвестно еще ничего! – Гена задумался, опустив голову.
– Гена, надо же что‑то делать! Что ты сидишь? Что ты медлишь
– Я думаю…
– Пока ты думаешь, Максима на куски порежут и на самом деле сделают из него инвалида! Это ты его втянул и меня тоже хотел привлечь!
– Не мельтеши…
– Я на месте сижу! – рявкнула Белла.
– Не верещи, я хотел сказать. Максим не так уж прост. Его не так‑то легко убить… Господи, что я говорю? – схватился за голову Геннадий.
– Вот именно! Нелегко его убить, надо же! Убьют сложным способом! Гена, а вдруг его пытают? Поэтому он и молчит – они обнаружили на нем прослушку! Два таких отвратительных типа к нам подошли. Ну, ты хоть слышал, как он в «наперстки» начал играть? А потом они его увели, вот ты и не слышал больше ничего! Ты не мог его так подставить! Где твое профессиональное внимание! Он на тебя рассчитывал! Ты должен был поехать следом за ним! Ты же профессионал!
– Успокойся, Белла! Я, конечно, последовал бы… но я ничего не слышал! Я ждал, когда он «включится»! Приехал, как мы договаривались, на Курский вокзал… Там мы со Степанычем нашли хорошее место…
– Куда?! – прервала его Мирабелла, хватаясь за сердце.
– На Курский вокзал…
– Мы с ним были на Киевском вокзале! – закричала она.
– На Киев… – тупо повторил он. – Что-о? На Киевском?! Мы же договаривались – на Курском!
– Я не знаю, о чем и с кем вы договаривались! – Белла была готова его убить.
– Но я же был на Курском вокзале… и ждал его там… – тупо повторял Гена.
Мирабелла посмотрела на него дикими глазами.
– Только не кричи, надо думать не о том, как же это произошло, а о том, что делать в данной ситуации!
– У меня мозги заклинивает, я вообще думать не могу! – Мирабелла заплакала. – Он там один, без меня…
– Круто бы ты помогла ему в такой ситуации, – буркнул Геннадий.
– Я была бы рядом! Максим не рассчитывал, что он окажется в одиночестве в такой ситуации!
– Это я должен быть рядом! И я так лоханулся… Ты, главное, не волнуйся… Сейчас мы поедем, то есть я поеду на Киевский вокзал, попробую найти след.
– Гена, ведь это плохой знак? – шмыгнула носом Мирабелла.
– Какой знак?
– То, что он до сих пор не объявился… не позвонил. – Она умоляюще уставилась ему в глаза.
– Это еще ни о чем не говорит. Может, Максим ждет меня, затаился… Он же не знает, что произошла эта путаница… – ответил Геннадий – и вдруг повалился на ее кровать, хватаясь за сердце.
– Что? Что с тобой? Господи! – Она бросилась к нему.
– Белла… – прохрипел Геннадий. – Белла…
– Да что же такое?!
– Не знаю… Так больно… просто ужас… Режет в груди… Дышать нечем… – Гена резко побледнел, глаза его ввалились за одну секунду, зрачки расширились.
Мирабелла сорвалась с места.
– Мама! Мама!! Скорее! Вызывай «Скорую»! С сердцем плохо человеку!
Хоть в чем‑то им должно было повезти в этот день. «Скорая» приехала очень быстро. Два суровых доктора диагностировали у Гены инфаркт, быстро сделали укол и увезли его. Он пытался что‑то сказать Белле, но был очень слаб. На его лицо водрузили кислородную маску, и разобрать его шепот было невозможно.
«Скорая» уехала, и Александра Ильинична перекрестилась:
– Слава тебе господи… увезли! Хорошо, что врачи полицию не вызвали.
– Полицию? Зачем полицию?!
– Не ожидала я от тебя, дочь! Нет, я понимаю, что ты влюбилась. Правда, неизвестно – в кого? Допустим, в этого, второго. Ну, первый‑то хоть и бомж, но более обаятельный… Заперлись вы… кричали, потом ты плакала – надеюсь, что от счастья. Что ты с мужиком сделала?
– Мама, ты что подумала?! – ахнула Мирабелла.
– А что еще я могла подумать? Не волнуйся, это естественно, я все понимаю…
– Мама!!
– Но зачем мужика надо было до инфаркта доводить?! Я слышала о таком: мужчина уходит от старой жены к молодой – и умирает прямо… гм… на ней. Но я не думала, что такой позор случится в моем доме! Он хоть не женат?
– Мама, мы просто разговаривали! – воскликнула Белла.
– И так орали?! Так не разговаривают! – отрезала мама.
– Мы беседовали на повышенных тонах!
– Ничего себе! Я в первый раз его вижу, значит, и ты с ним не очень близко знакома! И вы так «побеседовали», что у него сердце схватило?
– Я не могу это объяснить! Несчастное стечение обстоятельств!
– А ты не забыла, что я кардиолог? У него реальный инфаркт!
– Совсем плохо? – спросила Белла упавшим голосом.
– Средней тяжести или микроинфаркт…
– То есть он из больницы долго не выйдет?
– Белла, ты что, хочешь его смерти? – строго спросила мама.
– Нет…
– Конечно, не выйдет! Ему нужно тщательное обследование и стабилизация положения… А это – терапия, и не однодневная. Ладно, я пошла готовить.