– Забыли?! – всплеснул руками Геннадий.
– Что? О чем? – не понял вахтер.
– Человека мы искали – стонал же кто‑то, – а не колбасу! Здесь тихо, значит, мы не в нужном направлении ищем, – сказал Гена и вернулся в кухню.
Он постучал поварешкой по металлической поверхности стола и вновь услышал какие‑то звуки.
К общему ужасу, человека они все‑таки нашли: в большом стационарном холодильнике! Маленькая несчастная старушка, вся синяя от холода, заледеневшая, как эскимо, бросилась им навстречу:
– Дорогие мои! Спасители мои! Голубчики мои! Господи, как же я замерзла! – завопила она.
– Тамара?! – оторопел дядя Миша.
– Господи, я думала, что умру! Спасибо, спасибо, дорогие мои! – Она дрожала всем телом.
Гена первым пришел в себя, поднял женщину, холодную, как сосулька, на руки и отнес на стол в кухню. Включил газовую плиту и принялся растирать ее ноги и руки.
– Так это и есть ваша Тамара? – спросил он.
– Я же говорил, что одна сотрудница не покинула фабрику! А вы мне не верили! Тамара, как же вы попали в холодильную камеру? – воскликнул дядя Миша.
Женщина начала приходить в себя.
– Вы серьезно думаете, что я сама залезла в холодильник? – всхлипнула она.
– А что, не сами?! – спросила Мария.
– Конечно нет! В конце смены ко мне подошли какие‑то люди и попросили куда‑то пойти с ними. Я вышла, ни о чем не подозревая, а они меня схватили и поволокли сюда! Я сопротивлялась, не понимала – что им от меня нужно? А они допрашивать начали, – пожаловалась Тамара, утирая слезы.
– Чего же они хотели? – спросил Михаил.
– Требовали признаться, почему я соврала, что ко мне приехали родственники! Кто они вообще такие? Что им здесь надо было и кто еще что‑то знает?
– Не понял… Кто приехал, куда? – У дяди Миши глаза округлились от удивления.
– Я тоже ничего не понял, – насторожился Геннадий.
Маша сбегала в потайную кладовку и принесла бутылку коньяка. Быстро разлила его в четыре стаканчика, и все дружно выпили.
– Закуска! – пискнула Маша и снова понеслась в кладовку.
– И водку прихвати! – крикнул ей вслед Геннадий.
Через несколько минут Геннадий растер руки и ноги Тамары водкой.
– Согрелись немного? – спросил он.
– У меня проморозились все кости и мозги! Я даже не знаю, сколько времени я провела в этом холодильнике!..
Тамара наконец отдышалась и рассказала им все по порядку. О просьбе подруги Ани пристроить на фабрику двух человек и обо всем, что произошло позже.
– То есть мы нашли и Тамару, и тех, кого ты искал! – подвела итог Маша.
– Да, это мои друзья, и, похоже, попали в беду! Если они… эти бандиты… так жестоко поступили с человеком, который только привел их сюда… Значит, и их сейчас пытают, допрашивают – зачем они проникли на фабрику?! – ужаснулся Геннадий.
– Они повезли их в дом Нонны Степановны, – сказала Тамара.
– Где это?! – выкрикнул Геннадий.
– Я не знаю, где она живет, – ответил Михаил, – я вообще в шоке! Чтобы на нашей фабрике творились такие вещи?! Какие‑то люди проходят с черного входа, пожилую женщину едва не убивают?! Что вообще происходит?!
– А вот что: завязана ваша драгоценная Нонна Степановна в криминальном бизнесе по самые уши! Она почуяла, что мы на нее вышли! – ответил Геннадий.
– Да какой тут бизнес?! – развел руками Михаил. – Тем более криминальный? Если бы здесь что‑то такое было, разве бы я, старик, в охране сидел? Тут бы ребята посерьезнее разбирались!
– Вот они и разобрались, когда понадобилось! А зачем ей привлекать к фабрике излишнее внимание?
– И что же нам теперь делать? – спросил Михаил.
– Сейчас я вызову своих ребят и направлю их по адресу этой Нонны…
– Я адреса не знаю, но могу показать ее дом, – сказала Тамара, клацая зубами.
– Тогда мы все едем туда, немедленно, и вызываем подмогу! – решил Гена. – То есть все, кроме вас! Вам бы «Скорую» вызвать… Хотя кто же тогда нам дорогу покажет?
– Да я в порядке, поехали, – ответила Тамара, отпивая глоток коньяка прямо из горлышка.
И тут они услышали шум подъехавших к зданию фабрики машин…
Маша метнулась к окну.
– Два больших черных джипа, – прокомментировала она. – Ой! Оттуда вылезает Нонна Степановна… и какие‑то лбы! Мамочки! – Она зажала рот рукой.
– Что случилось? – напрягся Гена.
– Ведут каких‑то людей… с мешками на головах и со связанными руками! Что делать?!
– Где?! Это же Мирабелла, Максим и Гриша.
– Твои друзья? – спросила Тамара.
– Вот и нашлись! Что же делать‑то? – Гена заметался по кухне.
– Вызывай помощь! – закричал Михаил.
– Не успею!
– А ты успей!
Гена, получив это «ценное» указание, вцепился в сотовый телефон…
– Они вошли с черного хода, – прошептала Маша.
– Это где?
– Тише… Близко, – побледнела Маша.
– Быстро все в кладовку! Прячемся! – скомандовал Геннадий.
– Почему в кладовку? – воспротивилась Мария.
– А куда? Не в холодильник же!
– Нет! В холодильник я больше не полезу! – вскрикнула Тамара.
– Тихо! – шикнула на нее Мария.
– Мне надо на пост! Они же проверят, а меня нет на рабочем месте! – всполошился Михаил.
– Они не по твою душу приехали. – Гена втолкнул его в кладовку, – иначе бы с парадного входа вошли.
– А ты? – спросила Маша. – Ты с нами?
– Нет, я посмотрю, куда они потащили моих друзей, – ответил Гена.
– Не ходи, – вцепилась в него девушка, – ты же вызвал подмогу! Они приедут и всех спасут!
– Я не могу так. Пока они приедут… там мой самый близкий друг, – покачал головой Геннадий. – Я пойду. Я вас запру, сидите тихо…
– Я с тобой! – вызвалась Маша. – Куда ты один пойдешь? Ты совсем не знаешь фабрики, а я проведу тебя где хочешь!
– Нет уж! Тогда и я пойду! Я все‑таки мужчина и к тому же обязан выполнять охранные функции, – заявил Михаил.
– Хорошо, идем! А вы, женщины, все спрячьтесь!
Они вышли из кухни, осторожно заглядывая во все углы.
– Что характерно, они могут ведь на кухню пойти – в поисках Тамары. Не оставят же они ее таким… замороженным пельменем – сюрпризом для работников кухни? – прошептал Михаил.
– Могут, – согласился Гена.
– И могут зайти за едой и выпивкой в кладовку… Если это не предназначается для обычных людей, то, вполне возможно, что все там – для братвы, – продолжил Михаил.
– Да… Получается, что мы женщин в ловушке оставили? – напрягся Геннадий.
– Получается, так! Вернись, выпусти их, нечего им там сидеть, может, перепрятать их? – предложил Михаил.
Геннадий засомневался, но тут же понял, что действительно не может он оставить женщин на верную смерть.
– Хорошо…
Он развернулся и помчался обратно на кухню. Открыл дверь… и получил сильнейший удар по голове. И отключился…
Глава 22
«Как только такая чушь могла мне в голову прийти? Что моя голова – это головка сыра и ее грызут крысы? Ужас! А ведь все это – из‑за сильной головной боли… И этих дурманящих запахов…»
– Где я?..
Над ним склонились два лица: старой женщины и очень симпатичное личико молодой женщины.
– Живой! – перекрестилась Тамара.
– Кто?.. – спросил Гена.
– Кто-кто! Ты, соколик, живой!
– Почему так темно?
– Так мы же в кладовке! – невесело усмехнулась Тамара.
– А… почему мокро?
– Голова у тебя пробита, кровь идет, – ответила Тамара.
Гена присел и схватился за голову:
– Гудит…
– Еще бы!
– Долго я в отключке валялся?
– Минут десять, может, меньше, здесь время медленно течет.
– Что произошло? – Он резко мотнул головой и понял, что зря это сделал: боль усилилась.
– Мы сами в шоке! Ты нас сюда запихнул, сам пошел посмотреть, куда повели твоих знакомых. Вдруг дверь резко раскрылась, и вновь появился ты. Только и успел сказать, что мы должны отсюда выйти, а потом…
– И что потом? Я ничего не помню!
– Тебя огрел по голове Михаил, впихнул сюда и запер дверь на замок! Он оказался крысой! – заявила Тамара.
– Дядя Миша?! Зачем?! – не понял Геннадий. – Он хотел оградить нас всех и пошел на дело сам?
– А ты и правда в полиции работаешь? – покачала головой Тамара.
– Правда… а что?
– Так отчего же ты наивный такой?! С ума сойти! Заодно с ними Миша‑то! Заодно! Неужели ты думаешь, что на входе-выходе они посадят человека, который не в курсе их дел? Ловко он прикинулся, классно выполнил свою миссию, чтобы узнать у нас – что мы тут делаем, что знаем? И затем обезвредил нас, обвел вокруг пальца, словно лохов! Ловко, ничего не скажешь! Сейчас он пойдет к своим и все им расскажет, а потом приведет сюда и сдаст им нас тепленькими.
Геннадий ошарашенно смотрел на Тамару. Ему действительно такая подлость даже и в голову не приходила!
– Миша?! Такой умный старикан! Так меня… нас провел?! Подлец… Неужели нас всех в расход пустят? Не представляю, ради чего можно захватить и убить столько народу! Это безумие какое‑то! Надо тянуть время, я же все‑таки вызвал своих ребят! Но мы, словно эта колбаса, в подвешенном состоянии: висим и ждем, когда нас съедят. Надо хотя бы вооружиться чем‑нибудь…
Геннадий попытался встать, ощущая, что из разбитого затылка до сих пор сочится кровь. И тут Маша, словно медсестра на поле боя, поддержала его и пискнула:
– Вы никому не скажете?
– О чем?
– Сначала пообещайте!
– Конечно, никому! У меня такое ощущение, что мы вообще скоро никому ничего не сможем сказать! – ответил Геннадий, пытаясь сорвать со стены твердую палку сырокопченой колбасы. Какое-никакое, а оружие.
– Я знаю, как выйти из этой кладовки. Дело в том, что… я знала, что она тут есть! И я, и другие девочки-официантки тоже. Я подворовывала колбасу, сыр, иногда и вино брала… совсем по чуть‑чуть. Я знаю, что это плохо… но сейчас я не об этом хотела вам сказать…
Маша подошла к торцевой стене, сдвинула одну полку вбок и повернула банку, намертво зафиксированную на полке, вокруг своей оси. Торцевая стеночка отъехала в сторону, и их взорам открылась узкая лесенка, ведущая вниз.