Но что если лучшие игроки и команды просто забивают чаще и, следовательно, имеют больше поводов для празднования? Это изменило бы интерпретацию соотношения количества касаний и успешности команды. Чтобы проверить это, Краус и его коллеги применили статистическую коррекцию для сокращения общего количества набранных очков, но зависимость между касаниями и эффективностью по-прежнему наблюдалась как для команд, так и для отдельных игроков.
Наконец, когда были проанализированы показатели сотрудничества, выяснилось, что оно в значительной степени объясняет связь между прикосновением и общим повышением успешности выступлений. Хотя исследования такого типа не могут однозначно доказать причинно-следственную связь, найденные корреляции убедительно показывают, что, по крайней мере, в контексте профессионального баскетбола, быстрое прикосновение во время празднования повышает индивидуальные и групповые показатели и способствует сыгранности.
Но для тех, кто не играет в НБА, какие социальные функции обеспечиваются межличностным контактом? Всегда ли социальный контакт направлен на укрепление доверия и сотрудничества? Чтобы приблизиться к решению этого вопроса, можно изучить некоторых из наших ближайших двоюродных братьев-приматов – бабуинов, шимпанзе, бонобо и мартышек. Эти виды живут большими социальными группами и имеют множество глаз и ушей, направленных по периметру их территории, чтобы обнаружить приближающуюся опасность и защитить себя от хищников. Их численность также обеспечивает силу, поскольку, хотя взрослый леопард почти всегда может одержать победу в схватке с одним павианом, группы бабуинов загоняют леопардов на дерево и даже иногда убивают их. Многие из этих крупных социальных единиц расположены в местах с легким доступом к еде. Стабильность, обеспеченная низким риском пострадать от хищника и большим количеством пищи, дает павианам много свободного времени для участия в сложной социальной жизни.
Например, Робин Данбар сообщает, что бабуины гелады, живущие в высокогорьях Эфиопии, проводят до двадцати процентов времени в уходе за своими кожей и мехом (груминг). Это огромные затраты времени на заботу о себе. Хотя уход за шерстью полезен для удаления мертвой кожи, паразитов, спутанных волосков и кусочков растительного материала, время, которое бабуины гелада (и многие другие виды приматов) посвящают этой задаче, далеко не пропорционально пользе для здоровья от чистой кожи и меха. Основная причина такого внимательного ухода за собой социальная, а не дерматологическая (рисунок 1.3).
Рисунок 1.3. Социальный груминг у приматов
Приматы гелады живут большими группами, численность которых обычно составляет от ста до четырехсот особей, но в каждой из них есть более мелкие социальные единицы: гаремы, состоящие из четырех или пяти самок, их молодого потомства и одного самца. Когда молодые приматы гелады достигают половой зрелости, самцы гарема отправляют их в холостяцкую группу. Самки же остаются, гарантируя, что социальным ядром гарема будет родственная группа женских особей: матери, сестры, двоюродные сестры и тети. Эти женские гаремы образуют сплоченную и долговременную коалицию, которая укрепляется и поддерживается благодаря постоянной заботе. Сестринская солидарность проявляется несколькими способами, но особенно когда члену группы угрожает властный самец. Племенной самец в гареме должен постоянно контролировать своих самок, чтобы они не спаривались с другими молодыми самцами холостяцких групп, которые всегда слоняются поблизости. Помимо отпугивания холостяков, самец часто пытается запугать заблудшую самку своего гарема с помощью демонстрации силы и угрозы (тяжело дыша и скрежеща зубами). В этот момент ее родственники мчатся на помощь. Но в женской группе не все отношения одинаковы, и некоторые узы более прочны, чем другие: во внутренних конфликтах самки объединяются с наиболее близкой и ухаживающей напарницей.
В этих социальных группах приматов ухаживание имеет такой же социальный смысл, как и выбор друзей за обеденным столом для учеников старших классов. Матери ухаживают за своим потомством; спаривающиеся партнеры ухаживают друг за другом; друзья за друзьями, как в мужских, так и женских парах. И, как и у человеческих подростков, приматы с более высоким статусом получают больше внимания, нежели уделяют. Преданность создается и укрепляется посредством ухаживаний, поэтому члены группы с большей вероятностью придут на помощь одной из своих, когда с ней столкнется другая особь в гареме, или в более крупной группе, или даже хищник. Записывающее и воспроизводящее оборудование показало, что шимпанзе и макаки с большей вероятностью отвечают на сигнал бедствия (тем самым подвергая себя опасности), когда этот сигнал поступил от особи, за которой они недавно ухаживали.
Молодой самец шимпанзе или павиана может попытаться заслужить благосклонность более сильного самца, ухаживая за ним или заключив альянс на основе ухаживаний с другим молодым самцом, чтобы попытаться свергнуть главного племенного самца. Если попытка переворота окончится успехом, ему выгодно показать характерный жест свергнутому главарю, чтобы уменьшить вероятность нападения в попытке вернуть свой прежний статус. Если он умен, то сможет даже заставить бывшего короля стать союзником в борьбе с другими самцами во время переходного периода. Если свергнутый король считает, что не может восстановить свой статус, ему также выгодно примириться, поскольку он хотел бы остаться в группе и защитить свою последнюю партию потомства, даже если дни его власти остались позади.
Таким образом, социальное общение способствует укреплению сотрудничества и лояльности. Человеческие и нечеловеческие приматы одинаково используют груминг и другие формы социального контакта, чтобы успокоить, примирить конфликтующих, создать союзы, поощрить совместные действия и укрепить узы родства и дружбы. Появился ли этот тип поведения только в роду приматов или его следы есть и у других животных?
Существует, по крайней мере, еще один известный пример таких социальных ухаживаний и сотрудничества. Летучая мышь-вампир Desmodus rotundus летает по ночам, чтобы питаться кровью живых млекопитающих, чаще всего лошадей, ослов, крупного рогатого скота и тапиров. Для них это единственный источник пищи, так как их узкое горло не может вместить твердую пищу. Если у животного, на которое они охотятся, есть мех, летучие мыши используют свои клыки и щечные зубы, чтобы аккуратно сбрить участок, прежде чем проколоть кожу острыми верхними резцами и пустить кровь. Слюна летучих мышей содержит антикоагулянт, поддерживающий кровотечение в течение двадцати-тридцати минут, необходимых для употребления пищи. Иногда другая летучая мышь терпеливо ждет, пока первая не накормится раной.
Взрослая самка-вампир обычно весит около 40 г, при этом может употребить до 20 г крови, прежде чем насытится. Тем не менее, у летучих мышей-вампиров очень высокий метаболизм, и если они не смогут найти еду в течение двух ночей подряд, то потеряют около 25 % веса и окажутся на грани смерти.
В одном из ареалов их обитания, на северо-западе Коста-Рики, летучие мыши-вампиры живут в полых деревьях группами по восемь-двенадцать особей. Джеральд Уилкинсон и его коллеги из университета Колорадо ежедневно наблюдали за этими летучими мышами в течение многих месяцев. Они обнаружили, что животные с большей вероятностью ухаживали друг за другом, если были тесно связаны или жили по соседству. Уход также способствовал сотрудничеству особого вида: летучая мышь, за которой только что ухаживали, с большей вероятностью делила кровь со своей напарницей (рис. 1.4). Так груминг, казалось, служил своего рода побуждением к разделению пищи.
Рисунок 1.4. Летучие мыши-вампиры способны сосать кровь донора от 20 минут до часа
Выпрашивая еду у животного, только что вернувшегося с охоты, летучая мышь может прогнать голод еще на одну ночь, и поэтому у нее есть шанс полакомиться кровью. В мире летучих мышей это считается беспроигрышной сделкой: «Я позабочусь о тебе, а ты поделишься пищей. В следующий раз, возможно, я сделаю то же самое для тебя».
Мы видим много примеров того, что социальные связи способствуют доверию и сотрудничеству. В основе интерпретации этих результатов лежало предположение, что все эти млекопитающие – и приматы гелады, и люди, и летучие мыши – получили ранний опыт прикосновения матери, которое заставило их связать теплое, нежное социальное прикосновение с безопасностью. Что происходит, когда этого раннего материнского опыта не хватает?
В конце 1950-х годов Сеймур Левин и его сотрудники в Центре здоровья университета штата Огайо изучали роль ранней постнатальной жизни в развитии личности, особенно реакции на стресс. Они разводили норвежских крыс в лаборатории и вскоре после рождения брали трех детенышей из помета (который обычно состоит из десяти-двенадцати крысят) и осторожно прикасались к ним в течение пятнадцати минут. Эта процедура повторялась каждый день с теми же тремя детенышами, пока им не исполнялся двадцать один день. У повзрослевших крысят наблюдались положительные поведенческие черты: они были менее пугливы, более склонны исследовать новые условия и менее чувствительны к стрессу по сравнению со своими сверстниками. Взяв у них образцы крови, ученые обнаружили, что кратковременное воздействие стресса во взрослом возрасте вызывало у них более низкую секрецию гормонов стресса.
Эти первоначальные исследования не изучали причин, из-за которых касание вызывало поведенческие и гормональные изменения в реакции на стресс. Левин предположил, что изменения вызваны не касанием как таковым, а последующим поведением материнской особи. Когда детеныши были возвращены в их домашнюю клетку после прикосновений исследователей, они испускали ультразвуковые крики, и в ответ крыса-мать удваивала скорость их облизывания и ухода за ними. Это повышенное тактильное внимание сохранялось в течение всего периода наблюдения за детенышами.
Хотя поведение крыс-матерей само по себе удивительно, в конечном итоге интересно, релевантно ли снижение реакции на стресс у крысят, поглаженных человеком, для человеческого поведения. Интерес к этому вопросу побудил к экспериментам группу ученых в университете Макгилла во главе с Майклом Мини. Они изучили множество крыс-матерей (все норвежские крысы одного и того же лабораторного штамма, называемого Лонг-Эванс), некоторые из них часто вылизывают своих детенышей и ухаживают за ними, а другие делают это реже. Самые внимательные матери тратили в три раза больше времени на облизывание и уход, чем менее заботливые. Кроме того, поглаживание детенышей человеком могло бы нормализовать эту вариацию: после таких прикосновений невнимательные матери увеличивали время вылизывания своего потомства, чтобы приблизиться ко времени наиболее заботливых крыс-матерей.